Страница 50 из 79
-- Как же он будет вести машину? - забеспокоился профессор.
-- Стоя, - не мог скрыть своего удовольствия Лисенко. - Стоя он будет вести свой драндулет.
Тут шеф опомнился. Такое его не устраивало.
-- Надо его поймать, - сказал он, когда стайеры пошли на шестой круг. - Остановите его!
Но даже великое уважение к шефу не подвигнуло студентов на ловлю барана. Они хотели насладиться редким зрелищем до конца.
-- Невозможно, - заявил Петя. - Баран набрал такую скорость, что остановить его сейчас совершенно невозможно.
Дело близилось к финалу. Александр Александрович дышал все тяжелей, повороты его уже были не такими стремительными и крутыми, а Геродот был по-прежнему свеж и на прямых почти настигал его.
Наконец инстинкт самосохранения подсказал шоферу, что надо сделать: он вскочил в кабину машины и захлопнул за собой дверцу.
-- Семь кругов, - с уважением отметила Галя. - Молодец. Надо было спорить с тобой, Петя, на два дежурства.
-- Чего уж тут - молодец, - не согласился Петя. - На прямой он бы его в два счета догнал. Вполне мог догнать.
-- Мало ли что, - поддержала Галю Александра Федоровна. - Не догнал же.
-- Сан Саныч хитростью взял. Баран простодушный, а Сан Саныч очень хитрый. Вот он и ушел от Геродота, - объяснил Лисенко.
-- Конечно, - согласилась с ним Галя, - Баран существо бесхитростное, его каждый может обмануть...
А баран сделал еще один круг, растерянно остановился и стал оглядываться, высматривая неожиданно исчезнувшего противника. Он был уверен что вот- вот настигнет его, тот ведь был совсем близко, но вдруг исчез неведомо куда.
В чудеса Геродот не верил, для этого у него не хватало ни знаний, ни интеллекта, поэтому он упрямо продолжал искать исчезнувшего шофера. И нашел таки, увидел его, выглядывающего в окно кабины. Хорошо устроился Александр Александрович, надежно, как в танке. Уж сюда баран забраться никак не мог.
Геродоту спешить было некуда. Он уставился на Сан Саныча, ожидая пока тот выйдет. Баран был готов стоять так до второго пришествия. Но он встретил достойного по упорству соперника. Шофер тоже готов был сидеть в кабине до второго пришествия. Кроме того, он надеялся, что его спасут. Если не из любви, то из человеческой солидарности. В эти минуты он считал, что все прогрессивные люди, вне зависимости от социального положения, пола, вероисповедания, расовой принадлежности и образования должны сплотиться, взяться за руки и дружно, единым фронтом, выступить против баранов.
Геродот, который ничего не знал об этих его глобальных планах, поставил передние ноги на подножку машины и заглянул в кабину.
-- Бе-е-е! - сердито проблеял он, вызывая противника на честный поединок.
-- Предлагает пободаться, - прокомментировал Петя.
-- Не станет Сан Саныч сейчас с ним бодаться, - решила Галя. - Нет у него сегодня никакого желания бодаться. Сами видите, устал человек.
-- Иди, иди отсюда, неразумное животное, - с ярко выраженным чувством собственного достоинства и превосходства ответил барану шофер.
-- Бе-е! Бе-е! - Настойчиво подтвердил свой вызов баран и ударил копытом по подножке.
-- Заберите его! - взвопил шофер. - Он мне всю машину сломает. Это же имущество Академии Наук! Почти новая машина!
Для барана Академия Наук не представляла никакого авторитета, чихать было барану на Академию Наук, и он еще раз ударил копытом о подножку.
-- Владимир Алексеевич, кончайте этот балаган, - пожалел шеф машину.
Пришлось Лисенко выполнять указание начальства, он подошел к Геродоту, взял за веревку и потянул. Баран уходить не хотел.
-- Ну что ты, глупый, - почесал ему за ухом Лисенко. - Тебе туда не забраться. И вообще, отнесись ко всему этому спокойней, с юмором. Мы ведь сколько раз ездили на этой машине, а никто за шофером не гоняется... Вот Петя, вполне мог бы, и бегает хорошо, но не гоняется, и не бодал Сан Саныча ни разу. Проще на жизнь надо смотреть, проще...
Геродот не сводил глаз с Александра Александровича, но почесывание и ласковый голос Лисенко действовали на него успокаивающе.
-- Он и бодаться как следует не умеет, наш шофер, у него и рогов нет, - продолжал уговаривать Лисенко. - Он, понимаешь, только и умеет, что машину водить, да и то плохо это делает. Он ведь ведет лежачий образ жизни... У тебя, конечно, возможность, была, только ты ее не сумел использовать. Я понимаю, обидно, но ты не унывай, подожди до другого раза...
Геродот понял, что в кабину ему не забраться, а шофер бодаться не выйдет и решил последовать совету: посмотреть на жизнь проще и подождать другого раза. Но так просто уйти он все-таки не мог. Баран еще раз ударил копытцем по подножке кабины, потом наклонил голову и показал шоферу свои крепкие завивающиеся рога.
Всегда сдержанный Александр Александрович не удержался, скорчил гримасу и показал противнику язык.
-- Бе! Бе-е-е-е! - обругал в свою очередь баран Сан Саныча. Ему явно хотелось сказать шоферу что-то более основательное, но при девчатах он не стал этого делать. Просто презрительно махнул коротким хвостиком, и больше уже не обращая на шофера внимания, пошел за Лисенко.
-- Чего это он на Александра Александровича так ретиво бросился? - спросил профессор, не представляя себе, какая буря бушует в это время в груди у Геродота. - Спокойный такой баран, никого не трогает, а на него бросился.
-- Он недавно ездил в кузове с Александром Александровичем, - стал объяснять Лисенко. - Когда мы его поймали. Такое барану забыть трудно. У него от этой поездки осталось очень много сильных впечатлений.
Баран кивнул головой, что вполне можно было принять как подтверждение.
-- Тогда понятно. Впечатления у него очевидно не очень приятные. Давайте поднимем его и бросим в кузов, - предложил профессор.
-- Нет, возразил Петя, имевший богатый опыт совместной поездки с бараном. - Я его не удержу. Надо его связать. Иначе он выпрыгнет, даже на полном ходу.
Остальные поддержали Петю, и профессор принял решение:
-- Связываем.
Связанный баран сопротивляться не мог. Он покорно и жалобно смотрел на положивших его в кузов людей, потом закрыл глаза и замер.
Александр Александрович выбрался из своего бронированного убежища, но на всякий случай близко к барану не подходил.
-- Не издох ли от страха? - Лисенко похлопал барана по спине, но тот не шелохнулся.
-- Чего бы ему сдохнуть, - не поверил профессор. - Ничего мы ему плохого не сделали.
-- Нервы! Они и у барана есть. Увидел, что ему придется ехать с Александром Александровичем, вот он и отдал концы.
-- Подумаешь, какой нежный, - обиделся Александр Александрович. - Со мной и не такие ездили! Со мной даже академики ездили!
-- И никто не предлагал пободаться? - заинтересовался Петя.
Александр Александрович на провокацию не поддался. Только гордо выпятил челюсть и промолчал.
Профессор не поленился, забрался в кузов. Он положил руку на то место, где, как считал, у барана находится сердце, но сердца не нашел. Пощупал в другом месте, в третьем... Было же у барана где-то сердце, только профессор недостаточно хорошо знал анатомию этого четвероногого. Сердце он так и не обнаружил. Тогда он двумя пальцами раскрыл барану глаз. Глаз был вполне живым и смотрел на профессора осуждающе.
-- То-то, - удовлетворенно сказал профессор. - Совершенно жив. Петр Васильевич, поехали. И так мы с этой катавасией слишком много времени потеряли.
Профессор сел в кабину к Александру Александровичу, а Петя, который к этому времени успел надеть рубашку, забрался в кузов к барану, и машина тронулась, ковыляя по степным кочкам...
-- Да, водитель у нас опытный, - отметила Серафима. - Ни одной кочки не пропускает.
-- Надо было Петю тоже связать, - задумчиво глядя вслед прыгающей как кенгуру машине, сказала Галя. - Как бы он не выпрыгнул на, полном ходу...
-- Жалко Геродота, - Александра Федоровна потерла глаза, готовая расплакаться. - Я к нему уже привыкла. Он меня узнавал...