Страница 17 из 44
Мимо проехали на мотоцикле с коляской майор Вайгерт с лейтенантом Шюллером. Навстречу нам двигались какие-то машины снабжения; они были не из 94-й дивизии. В тыл тоже шло на низкой передаче несколько грузовиков.
А это что? Перед нами колонна разбежалась направо и налево. Пулеметный и пушечный огонь ударил по нашему пути. Я заорал как можно громче: «Вражеские самолеты с фронта! В укрытие!»
Но мои товарищи уже увидели самолет и уже разбежались по укрытиям — как можно дальше, — пока я кричал свой приказ. Вся история заняла не больше нескольких секунд. Это было, как пережить кошмар. Мы вышли из него с двумя товарищами, пораженными шрапнелью из бортового оружия. К счастью, они были легко ранены и им хватило перевязки. Солдаты остались с частью. После короткого привала мы пошли дальше. А каково было другим частям?
Направление нашего марша изменилось: мы повернули с северного направления на северо-западное. Железнодорожная насыпь осталась далеко позади; обзор увеличился. Лишь иногда мы проходили мимо каменных домов. Западная окраина города почти полностью состояла из домов из дерева и глины. Отдельные дома еще стояли, но большую часть можно было опознать лишь по печным трубам, все остальное было сровнено с землей.
В полдень мы перешли большой глубокий ров с отвесными стенами, который остался от старых времен. Ров был помечен на наших картах как «Татарский вал». Не знаю, к какому времени он относился, но, если бы у меня была возможность, хотел бы узнать о нем побольше.
Теперь мы перешли еще одну железную дорогу, идущую примерно с востока на запад. Она шла через центр города. Перед нами теперь лежало еще одно кладбище печных труб с несколькими частично разрушенными хижинами. Это, наверное, поселок Красный Октябрь. Теперь мы двигались почти строго на север. От Волги эхом доносился шум боя — справа и сзади-справа. Даже с учетом неожиданного налета русского штурмовика нам везло.
Когда местность начала опускаться в сторону города и Волги, мы смогли на ходу увидеть ковровую бомбардировку, которую проводили Люфтваффе. Ее основными целями были заводы «Красный Октябрь» и «Баррикады».
Несмотря на жестокость вражеского сопротивления, я был убежден, что наша 6-я армия возьмет город. Нам нужно было взять его, пока погода не изменилась.
На мотоцикле с коляской подъехал батальонный адъютант, лейтенант Шюллер.
— Привет, Йохен, что нового?
— Привет, Берт, я привез подробный приказ о занятии ваших новых позиций. Мы дошли до западного края комплекса «Баррикады». Подойдем через четверть часа. Связной из 3-й роты 544-го пехотного полка ждет, чтобы ввести вас в курс дела. Передача позиций будет после заката.
Развернувшись в тыл, Шюллер поехал к следующей роте.
Учитывая привалы и непредвиденные задержки, мы шли уже восемь часов. В руинах поселка несколько человек из 7-й роты моментально «стали невидимы» — другими словами, нашли укрытие. Мой командир батальона был рядом. Я доложил ему.
— Ну, Холль, с вами все в порядке?
— Так точно, герр майор. Не считая воздушного налета утром, нечего докладывать.
— Нам тоже повезло, Холль. Вскоре после того, как мы миновали вашу роту, мы услышали, как позади самолет штурмует колонну. Мы доехали невредимыми.
— Все могло быть иначе, герр майор. Нашему батальону сильно везет.
Майор Вайгерт подал знак связному, который укрылся где-то сбоку.
— Этот ефрейтор отведет вас и ваших людей к своей роте, но сначала нужно дождаться темноты. Противник не должен заметить, что перед ним что-то меняется. Вся операция по замене 544-го полка нашим полком должна пройти за эту ночь. Вы получите дальнейшие указания о движении к передовой, положении с противником и секторе ответственности от командира 3-й роты 544-го пехотного полка. Остальные указания будут позже. Оставайтесь на позициях до дальнейших распоряжений.
Я отдал честь и вернулся к роте. Проводник пошел за мной. Отделения, как и моя группа управления, тем временем разгрузили с телег боеприпасы, пулеметы, легкие минометы и все, что нужно для боевых действий. Теперь у нас было все, что нужно. После наступления темноты мы построились в колонну и вышли. Солдат предупредили, что им запрещается шуметь, а говорить можно только в крайнем случае.
Штаб ПАК: 17.35 30 сентября 1942 г.
С 02.00 до 04.00 24-я танковая дивизия отражала атаки противника силами около батальона... 276-й пехотный полк принял сектор на правом фланге дивизии...
Район занимал около квадратного километра и примыкал к западной окраине Сталинграда. Немощеные улицы шли параллельными рядами с севера на юг и с запада на восток. В садах почти каждого деревянного дома еще росли зеленые кусты, хотя сами дома лежали в развалинах. Мы почти дошли до края поселка, когда наш проводник повернул вправо. Мы прошли через маленький садик к уцелевшему дому за линией передовой. По моему приказу мои люди остановились и стали ждать указаний. Группа управления пошла за мной. Командный пункт 3-й роты 544-го полка был в подвале деревянного дома. Кратко представившись друг другу, мы перешли к делу. Обер-лейтенант Боймле начал первым:
— Герр Холль, у русских здесь снайперы. Мы здесь больше недели, и в первые дни у нас были значительные потери. В основном попадания в голову. Предупредите своих людей, чтобы были предельно осторожными, чтобы не следовать нашему примеру.
Я поблагодарил его за совет и после этого спросил:
— Герр обер-лейтенант, можете вы мне дать план расположения, чтобы можно было ориентироваться, когда рассветет?
— Я уже это сделал, возьмите. Мы вот здесь, на углу. Это центральная улица застройки. Она идет прямо в город через завод «Баррикады». Перед заводом — я нарисовал — хлебный завод. Слева — силикатный завод. Наша передовая в 30 метрах отсюда, прямо перед нами. Она идет по примерно 40-метровой ширины грунтовой дороге, которая разделяет город и комплекс. Русские в домах на другой стороне. Это в 80 метрах отсюда. Наши дозоры на краю улицы, в 40 метрах в другую сторону. Граница сектора — улица, по которой вы пришли. Граница правого фланга метрах в двухстах отсюда. Я разместил командный пункт здесь, потому что этот перекресток требует особого внимания.
Павеллек и оба моих связных внимательно следили за разговором.
— Вильман, мне нужны командиры групп.
Вильман повторил приказ и убежал.
— Герр обер-лейтенант, у вас есть люди, чтобы нас проводить?
— Конечно, мои люди ждут вас с нетерпением. Сегодня вам придется пройти несколько километров.
Пришли командиры групп. Я сообщил им о положении и показал набросок обер-лейтенанта Боймле.
— Диттнер, приведи сюда солдат и займите позиции перед командным пунктом. Ковальски, ты заменишь товарищей в центре, а вы, Роттер, занимаете правый фланг, устанавливая связь с пятой ротой лейтенанта Вайнгертнера. И будьте днем особенно осторожны. Противник использует снайперов.
Командиры групп ушли с проводниками.
— Герр обер-лейтенант, каково здесь в целом в последние дни?
— Не считая потерь от снайперского огня в первые три дня, нам везет. «Сталинские органы» штукатурят сектор единожды или дважды в день. Это 12 или 24 попадания. С нулевым успехом. У нас ни одной потери от их снарядов. Это стрельба по площадям, Иван не может их нацеливать. Ракеты имеют низкую проникающую способность и взрываются на поверхности. Мы быстро привыкли к ним. Огневые позиции у них все время разные, поскольку «органы» моторизованы и русские моментально меняют позицию. Ракеты в полете видно. Правда, остаются разрывы, действующие на слабонервных. Кажется, что мир переворачивается, особенно при 24-ракетном залпе. Но со временем привыкаешь.
Обер-лейтенант Боймле попрощался, пожав мне руку и пожелав мне и моим людям всего наилучшего. Я поблагодарил его и пожелал ему всего хорошего в ответ.
Обосновавшись в подвале, я взобрался по деревянной лестнице и вылез через люк в жилую зону наверху. Под покровом темноты я мог без риска подойти к окну и посмотреть в сторону противника. Мало что было видно. Там и тут взлетали в небо сигнальные ракеты. В нашем секторе было тихо.