Страница 4 из 16
Во время ужина два места, справа и слева от Розена, оставались пустыми. Вечером мы узнали, что его вызвал к себе капитан.
Его арест, в котором никто из нас не сомневался, принес нам огромное облегчение. Мы наконец вздохнули спокойно. Вечером мы развлекались, танцевали. Мисс Нелли была особенно весела. По ее поразительной радости я понял, что она забыла об ухаживаниях Розена, которые, вероятно, вначале ей нравились. Я был окончательно покорен ее грациозностью. Около полуночи при безмятежном свете луны я засвидетельствовал ей свою преданность с чувством, которое пришлось ей по вкусу.
Но на следующий день мы с изумлением узнали, что Розен был освобожден, поскольку улик против него оказалось недостаточно.
Сын крупного торговца из Бордо, он представил документы, бывшие в полном порядке. К тому же на его руках не было шрамов.
– Документы! Свидетельство о рождении! – восклицали недруги Розена. – Да Арсен Люпен представит вам столько документов, сколько вы пожелаете! Что касается шрама… Значит, он не был ранен… Или уничтожил следы ранения!
Им возражали, что во время кражи Розен – а это было доказано – прогуливался по палубе. Но недруги упорствовали:
– Разве такой человек, как Арсен Люпен, обязан присутствовать при краже, которую он совершает?
К тому же, если отбросить все досужие рассуждения, был один пункт, который даже скептики не могли опровергнуть. Кто, кроме Розена, путешествовал в одиночестве, был блондином и носил фамилию, начинающуюся на букву «Р»?
Когда за несколько минут до завтрака Розен отважно направился в сторону нашей группы, мисс Нелли и леди Джерланд встали и удалились.
Они просто испугались.
Уже через час все находившиеся на корабле – обслуживающий персонал, матросы и пассажиры всех классов – передавали из рук в руки записку: господин Луи Розен обещал выплатить десять тысяч франков тому, кто разоблачит Арсена Люпена или найдет обладателя украденных камней.
– Если никто не поможет мне поймать этого бандита, – заявил Розен капитану, – я сам вступлю с ним в схватку.
Розен против Арсена Люпена или, как говорили между собой пассажиры, Сам Арсен Люпен против Арсена Люпена. Борьба обещала быть интересной.
Борьба продолжалась в течение двух дней. Все видели, как Розен рыскал направо и налево, бродил среди обслуживающего персонала, расспрашивал, вынюхивал. Ночью можно было заметить, как его тень кралась по палубе.
Капитан тоже развил бурную энергию. Он приказал обыскать «Прованс» сверху донизу, заглянуть во все уголки. Обыск был проведен во всех каютах без исключения под тем справедливым предлогом, что украденные драгоценности могли быть спрятаны где угодно, кроме каюты преступника.
– В конце концов они же найдут что-нибудь, правда? – спросила меня мисс Нелли. – Пусть он дьявол во плоти, но не может же он сделать бриллианты и жемчуг невидимыми.
– Может, – ответил я. – Или придется вспороть подкладки наших головных уборов и пиджаков, да и всего, что на нас надето.
И я показал мисс Нелли свой «кодак», 9×12, которым без устали фотографировал ее в разных позах.
– Знаете, все драгоценные камни леди Джерланд поместятся вот в таком аппарате. Нужно просто сделать вид, что фотографируешь, и дело сделано.
– Однако я слышала, что все воры оставляют за собой какие-нибудь следы.
– Все, кроме одного. Кроме Арсена Люпена.
– Почему?
– Почему? Потому что он думает не только о краже, которую совершает, но и обо всех обстоятельствах, которые могут его выдать.
– Вначале вы были более доверчивы.
– Но с тех пор я видел, как он работает.
– И что вы думаете?
– Я думаю, что мы зря теряем время.
Действительно, поиски не дали никаких результатов. Вернее, результаты, которые они дали, не соответствовали общим ожиданиям: у капитана украли часы.
Разгневанный капитан удвоил усилия и стал еще пристальнее следить за Розеном, с которым имел несколько бесед. А на следующий день по очаровательной иронии судьбы часы нашлись среди пристежных воротничков помощника капитана.
Все это было похоже на чудо и свидетельствовало о насмешливой манере Арсена Люпена, конечно, грабителя и в то же самое время дилетанта. Арсен Люпен работал не только по призванию, по влечению, но и ради удовольствия. Он был похож на господина, который забавляется, заставляя окружающих разыгрывать пьесу. А сам, стоя за кулисами, от души смеется над придуманными им самим шутками и ситуациями.
Безусловно, он был мастером своего дела. Когда я наблюдал за мрачным и упрямым Розеном, то думал о двойной роли, которую, вне всякого сомнения, играл этот тип, и не мог не думать о нем с восхищением.
Предпоследней ночью вахтенный офицер услышал какой-то шум в самом темном месте палубы и подошел ближе. Какой-то мужчина лежал там. Голова его была обмотана толстым серым шарфом, а руки связаны тонкой веревкой.
Несчастного освободили от пут, подняли и оказали ему необходимую помощь.
Этим мужчиной оказался Розен.
Во время очередных поисков кто-то напал на Розена, оглушил и ограбил его. На визитной карточке, приколотой булавкой к одежде, было написано:
«Арсен Люпен с благодарностью принимает десять тысяч франков от господина Розена».
На самом деле в украденном бумажнике лежали двадцать тысяч франков.
Разумеется, несчастного обвинили в симулировании нападения. Однако было просто невозможно связать себя подобным образом. К тому же почерк, каким были написаны слова на визитной карточке, разительно отличался от почерка Розена и походил – а в этом нельзя было ошибиться – на почерк Арсена Люпена, образец которого приводила старая газета, найденная на корабле.
Значит, Розен не был Арсеном Люпеном. Розен был Розеном, сыном крупного торговца из Бордо! А Арсен Люпен вновь заявил о своем присутствии, да еще самым преступным способом!
На корабле царил ужас. Никто не осмеливался оставаться в одиночку в каюте и уж тем более бродить по уединенным местам. Все старались держаться около надежных людей. И вновь инстинктивное недоверие разделило самых близких, ведь угроза исходила не от одинокого, находящегося у всех на виду персонажа, а следовательно, менее опасного. Теперь Арсеном Люпеном были… все. Наше возбужденное до крайности воображение приписывало Арсену Люпену чудесную безграничную власть. Его считали способным принимать самые неожиданные обличья, быть по очереди майором Раусоном или благородным маркизом де Раверданом или – в том случае, если никто не обращал внимания на уличающую первую букву, – тем или иным хорошо знакомым пассажиром, имеющим жену, детей, слуг.
Первые беспроводные депеши не принесли никаких новостей. По крайней мере капитан нам ничего не сообщил, и подобное молчание не могло нас успокоить.
Итак, последний день показался бесконечным. Мы жили в тревожном предчувствии беды. На этот раз мы ждали не кражу, не простое нападение. Это должно быть настоящее преступление, убийство. Никто не допускал мысли, что Арсен Люпен ограничится этими незначительными кражами. Абсолютный хозяин корабля, сделавший официальные власти совершенно беспомощными, ему стоило только пожелать. Все ему было позволено. Он располагал всем нашим имуществом и даже нашими жизнями.
Для меня это были восхитительные часы, должен признаться, поскольку они позволили мне завоевать доверие мисс Нелли. Испуганная происшедшими событиями, нервная от природы, она инстинктивно искала у меня защиты, безопасности, и я был счастлив ей это предоставить.
В глубине души я благословлял Арсена Люпена. Разве не он способствовал нашему сближению? Разве не благодаря ему я удостоился права предаваться самым прекрасным мечтам? Любовным грёзам и менее химерическим мечтам, почему бы не признаться? Андрези принадлежали к старинному славному роду из Пуатье, однако их герб немного потускнел. Мне казалось недостойным джентльмена думать о том, как бы вернуть нашему имени утраченный блеск.
Я чувствовал, что эти мечты отнюдь не оскорбляли мисс Нелли. Ее смеющиеся глаза позволяли мне мечтать. Ее нежный голосок заставлял меня надеяться.