Страница 2 из 4
В один из моментов, включив тормоза, я с изумлением увидел, что они не действуют и что я падаю на планету как камень. Выглянув из шлюза, я заметил, что тормозов вообще нет. С возмущением вспомнил я о неблагодарных Выгонтах, но размышлять о них было некогда, так как я уже находился в атмосфере, и ракета начала раскаляться до рубинового блеска, еще минута — и я сгорел бы заживо.
К счастью, в последний момент я вспомнил о замедлителе времени: включив его, я замедлил время настолько, что мое падение на планету продолжалось три недели. Разделавшись таким образом с затруднением, я вышел и осмотрел окрестности.
Ракета опустилась на обширной поляне, со всех сторон окруженной бледно-голубым лесом. Над деревьями с полупрозрачными стволами носились, очень быстро кружась, какие-то смарагдового цвета существа. Завидя меня, в лиловые кусты кинулась толпа существ, поразительно похожих на людей, с тою только разницей, что кожа у них была ярко-синяя и блестящая. Я уже знал о них кое-что от Тарантоги, а достав карманный космонавтический справочник, почерпнул оттуда пригоршню добавочных сведений.
Планету населяла порода человекообразных существ, гласил текст, называемых Микроцефалами и находящихся на крайне низкой ступени развития. Попытки связаться с ними не дали результатов. Было совершенно очевидно, что справочник не ошибается. Микроцефалы ходили на четвереньках, иногда садясь на корточки; когда я приближался к ним, они только таращили на меня изумрудные глаза, галдя без малейшего складу и ладу. Несмотря на отсутствие разума, поведение у них было спокойное и добродушное.
В течение двух дней я разведал голубой лес и окружающие его просторные степи и, вернувшись в ракету, захотел отдохнуть. Уже лежа в постели, я вспомнил об ускорителе и решил пустить его в ход на несколько часов, а завтра посмотреть, какие это даст результаты. Поэтому я не без труда вытащил его из ракеты, поставил под деревом, включил на ускорение времени и, вернувшись в постель, уснул сном праведным.
Разбудили меня сильные толчки и тряска. Открыв глаза, я увидел наклонившихся надо мной Микроцефалов, которые, стоя уже на двух ногах, крикливо переговаривались между собою, с огромным интересом изучали мои руки, а когда я попробовал сопротивляться, они чуть не вывихнули мне их. Самый крупный из них, фиолетовый великан, силком открыл мне рот и пальцем пересчитал все зубы.
Я тщетно вырывался из их рук. Меня вынесли на поляну и привязали к хвосту ракеты. Отсюда мне было видно, как Микроцефалы вытаскивали из ракеты все, что могли; крупные предметы, не проходившие в отверстие шлюза, они предварительно разбивали камнями на кусочки. Вдруг на ракету и на суетившихся вокруг нее Микроцефалов обрушился град каменьев, и один даже угодил мне в голову. Связанный, я не мог посмотреть, откуда летят камни, и слышал только шум сражения. Микроцефалы, связавшие меня, кинулись бежать. Подбежали другие Микроцефалы, освободили меня от веревок и с выражением великого почтения унесли на плечах в глубь леса.
У подножия развесистого дерева шествие остановилось. С ветвей дерева свисал на лианах какой-то воздушный шалашик с маленьким окошком. Через это окошко меня всунули внутрь, а собравшаяся под деревом толпа упала на колени, молитвенно голося. Хороводы Микроцефалов приносили мне в жертву цветы и плоды. В последующие дни я был предметом всеобщего поклонения, причем жрецы предсказывали будущее по выражению моего лица, а когда оно казалось им зловещим, они окуривали меня дымом, так что однажды я чуть не задохнулся. К счастью, во время жертвоприношений жрецы раскачивали мой шалашик, благодаря чему мне время от времени удавалось отдышаться.
На четвертый день на моих поклонников напал отряд вооруженных дубинами Микроцефалов под предводительством великана, считавшего мне зубы. Переходя во время битвы из рук в руки, я поочередно становился предметом то поклонения, то оскорблений. Битва закончилась победой нападавших, вождем которых был тот самый великан, по имени Глистолет. Я принимал участие в его триумфальном возвращении в поселок: меня привязали к высокой жерди, которую несли близкие родственники вождя. Это вошло в обычай, и с тех пор я стал чем-то вроде знамени, которое носили во всех военных походах — должность нелегкая, но с привилегиями.
Научившись немного языку Микроцефалов, я начал объяснять Глистолету, что он и его подданные обязаны столь быстрым развитием мне. Дело шло медленно, но у меня создалось впечатление, что он начинал кое-что понимать, когда его, к сожалению, отравил его же племянник Одлопез. Он объединил враждовавшие дотоле племена степных и лесных Микроцефалов, женившись на жрице Мастозимазе.
Увидев меня на свадебном пиру (я был отведывателем блюд, эту должность учредил Одлопез), Мастозимаза радостно вскричала: «Ах, какая у тебя беленькая шкурка!» Это наполнило меня злыми предчувствиями, которые вскоре оправдались. Мастозимаза задушила своего спящего супруга и вступила со мной в морганатический брак. Я пытался объяснить свои заслуги перед Микроцефалами и ей, но она поняла меня неправильно, так как при первых же словах крикнула: «Ага, так я тебе уже надоела!» — и мне пришлось долго успокаивать ее.
При последующем дворцовом перевороте Мастозимаза погибла, а я спасся бегством через окно. От нашего брака остался только бело-фиолетовый цвет государственных знамен. Убежав, я разыскал в лесу поляну с ускорителем и хотел выключить его, но потом мне пришло в голову, что лучше будет подождать, пока Микроцефалы создадут у себя более демократическую цивилизацию.
Некоторое время я прожил в лесу, питаясь лишь кореньями и только ночью приближаясь к стоянке, которая быстро превращалась в окруженный частоколом город.
Сельские Микроцефалы занимались земледелием, городские нападали на них, насиловали их жен, а их самих убивали и грабили. Из всего этого быстро родилась торговля. В то же время окрепли религиозные верования, ритуал которых усложнялся со дня на день. К моей великой досаде, Микроцефалы утащили ракету с поляны в город и поставили посреди главной площади как божество, окружив стенами и стражей. Несколько раз земледельцы объединялись, нападали на Лиловец (так назывался город) и общими усилиями разрушали его до основания, но каждый раз он очень быстро отстраивался.
Этим войнам положил конец царь Сарцепанос: он сжег деревни, уничтожил леса и земледельцев, а оставшихся в живых поселил как военнопленных, на землях под городом. Так как жить мне больше было негде, я пришел в Лиловец. Благодаря моим знакомствам (дворцовая прислуга помнила меня со времен Мастозимазы) я получил должность тронного массажиста. Полюбив меня, Сарцепанос решил дать мне чин помощника государственного палача, в ранге старшего мучителя. В отчаянии кинулся я на поляну, где работал ускоритель, и поставил его на максимальное действие. В ту же ночь Сарцепанос умер от обжорства, и на трон вступил военачальник Тримон Синеватый. Он ввел служебную иерархию, подати и принудительный войсковой набор. Меня спас от военной службы цвет кожи: меня признали альбиносом, и, как таковой, я не имел права приближаться к царскому жилищу. Я жил среди невольников, и они называли меня Ийоном Бледным.
Я начал проповедовать всеобщее равенство и разъяснять свою роль в общественном развитии Микроцефалов. Быстро сгруппировалось вокруг меня множество сторонников этого учения, которых назвали Машинистами, начались волнения и бунты, кроваво подавленные гвардией Тримона Синеватого. Машинизм был запрещен под страхом защекотания насмерть.
Несколько раз мне приходилось убегать из города и прятаться в городских рыбных садках, а мои горячие сторонники подвергались жестоким преследованиям. Потом на мои проповеди стало собираться все больше и больше высокопоставленных лиц — конечно, инкогнито. Когда Тримон трагически скончался, по рассеянности забыв дышать, царем стал Карбагаз Рассудительный. Это был сторонник моего учения, возведший его в достоинство государственной религии. Я получил титул Хранителя Машины и великолепное жилище по соседству с дворцом. У меня было множество дел, и я сам не заметил, как подчиненные мне жрецы начали проповедовать о моем небесном происхождении. Напрасно старался я запретить это. В то же время возникла секта Антимашинистов, утверждавших, что Микроцефалы развиваются естественным путем и что я — это бывший невольник, который, выбелившись мелом, пытается морочить людей.