Страница 4 из 4
Животные: фауна силиконоидального типа. Главные представители: мержавцы, дендроги осенние, асманиты, курдли и скотивные осмиолы. В период спотыков охота на курдлей и осмиолов запрещена. Для человека эти животные несъедобны, за исключением курдля. Водная фауна является сырьем для пищевой промышленности. Главные представители: инферналии (чертяги), клоупы, вшиветы и сместы. Особенностью Энтеропии является сцьорг с его мятлинной фауной и флорой. В нашей Галактике единственной аналогией являются алы в бесствольных лесах Юпитера. Как показывают исследования профессора Тарантоги, вся жизнь на Энтеропии в рамках сцьорга развивалась из балбазиловых залежей. В связи с массовой застройкой суши и воды нужно ожидать быстрого исчезновения остатков сцьорга. Подпадая под § 6 закона об охране планетарных древностей (Галактический кодекс, т. ДДДVII, часть 32, стр. 4670), сцьорг подлежит охране; особенно запрещено коренить его в темноте».
В этой статье все было для меня ясно, кроме упоминаний о сепульках, трансме и спотыке. К сожалению, последний из появившихся томов энциклопедии оканчивался статьей «Соус грибной», так что ни о трансме, ни о спотыке там ничего не было. Однако я пошел к Тарантоге, чтобы посмотреть, что такое «сепульки». Нашел короткую информацию:
«СЕПУЛЬКИ — важный элемент цивилизации Ардритов (см.) на планете Энтеропии. См. СЕПУЛЬКАРИИ».
Я заглянул туда и прочел:
«СЕПУЛЬКАРИИ — предметы, служащие для сепуления (см.)».
Я поискал слово «Сепуление», там стояло-: «СЕПУЛЕНИЕ — деятельность Ардритов (см.) на планете Энтеропии (см.). См. СЕПУЛЬКИ».
Круг замкнулся, больше искать было негде. Никогда в жизни я не признался бы профессору в подобном невежестве, а никого другого спросить не могу. Жребий брошен: я решил лететь на Энтеропию. Вылетаю через два дня.
28.VIII.
Вылетел в 2 часа, тотчас после обеда. Никакие книг не взял, поскольку у меня есть этот мозг. До самой Луны слушал анекдоты, которые он мне рассказывал. Много смеялся. Потом ужин и спать.
29. VIII.
Кажется, в Лунной тени я простудился, потому что все время чихаю. Принял аспирин. На курсе — три грузовые ракеты с Плутона; водитель телеграфировал, чтобы я уступил дорогу. Я спросил, какой груз, думал бог знает что, а оказались самые простые брындасы. Потом была скорая с Марса, битком набитая. Мы махали друг другу платками, так что ничего не было видно. До ужина слушал анекдоты. Замечательно, только я все время чихаю.
30. VIII.
Повысил скорость. Мозг работает бесперебойно. У меня даже живот заболел, так что я выключил его на два часа и включил электрическую подушку. Стало лучше. В 2 часа поймал радиосигнал, посланный с Земли Поповым в 1896 году. Отдалился от Земли уже порядочно.
31.VIII.
Солнце еле видно. Перед обедом — прогулка вокруг ракеты, чтобы не засидеться. До вечера — анекдоты. Большинство с бородой. Кажется, директор мастерской давал мозгу читать старые юмористические журналы и только сверху присыпал горсточкой новых анекдотов. Я забыл о картошке, которую поставил в атомный котел, и она сгорела до единой.
32. VIII.
Вследствие скорости время удлиняется: должен быть уже октябрь, а тут все август да август. В окне что-то замигало. Я думал, это уже Млечный Путь, а это только лак осыпался. Проклятая халтура! На курсе — станция обслуживания. Думаю, стоит ли останавливаться.
33. VIII.
Все еще август. После обеда подлетел к станции. Стоит на маленькой, совсем пустой планете. Здание станции словно вымерло, нигде ни души. Я взял канистру и пошел посмотреть, не найду ли какого-нибудь лаку. Хожу и вдруг слышу сопение. Смотрю, а за станционным зданием стоят несколько паровых машин и беседуют. Подхожу.
Одна говорит:
— Но ведь ясно же, что тучи — это форма загробной жизни паровых машин. Так вот, основной вопрос таков: что было раньше, паровая машина или водяной пар? Я считаю, что пар.
— Молчи, проклятая идеалистка! — зашипела другая.
Я пытался спросить насчет лака, но они так шипели и свистели, что я не слышал собственного голос Написал в книге жалоб и полетел дальше.
34. VIII.
Неужели этот август никогда не кончится? До полудня чистил ракету. Скука ужасная. Потом обратился к мозгу. Вместо смеха напала на меня такая зевота, что боялся за челюсти. По правому борту маленькая планета. Пролетая мимо, заметил на ней белые точки. В бинокль разглядел, что это таблички с надписью «Не высовываться». С мозгом что-то не в порядке: глотает знаки препинания.
1.Х.
Должен был высадиться на Строглоне, так как горючее кончилось. Тормозя, с разбегу перескочил через весь сентябрь.
На космодроме большое оживление. Я оставил ракету в пространстве, чтобы не платить пошлины взял только жестянки для горючего. Предварительно рассчитал с помощью мозга координаты эллиптической орбиты. Через час возвращаюсь с полными жестянками, а ракеты ни следа. Разумеется, пустился искать. Думал, что язык высуну, так как прошел пешком что-то вроде четырех тысяч километров. Очевидно, мозг ошибся. Придется поговорить с директором мастерской, когда вернусь.
2.Х.
Скорость так велика, что звезды превратились в огненные полоски, как если бы кто-нибудь бросал в темной комнате пригоршни горящих папирос. Мозг заикается. Хуже всего, что сломался выключатель, и я не могу остановить его. Болтает без передышки.
3.Х.
.
Мозг иссякает, судя по тому, что говорит по складам. Постепенно привыкаю к этому. Насколько возможно, сижу снаружи, только ноги спускаю в ракету, потому что холодно.
7.Х.
Около половины двенадцатого прибыл на въездную станцию Энтеропии. Ракета сильно разогрелась от торможения. Я привязал ее на верхней палубе искусственного спутника (там находится станция) и пошел внутрь, чтобы выполнить формальности. В спиральном коридоре невероятное оживление. Посетители из самых дальних районов Галактики переходили, переползали и перепрыгивали от окошка к окошку. Я стал в очередь за светло-голубым Альголянином, который учтивым жестом предостерег меня, чтобы я не подходил слишком близко к его заднему электрическому органу. За мною тотчас же встал молодой Сатурниец в бежевом шлаулоне. Тремя присосками он держал чемодан, а четвертым вытирал пот. Действительно, было жарко. Когда подошла моя очередь, служащий, кристально-прозрачный Ардрит, пытливо взглянул на меня, позеленел (чувства у Ардритов выражаются изменениями окраски, зеленая соответствует улыбке) и спросил:
— Вы позвоночный?
— Да.
— Двоякодышащий?
— Нет, только воздухом.
— Благодарю вас, прекрасно. Всеядный?
— Да.
— С какой планеты, можно узнать?
— С Земли.
— Тогда прошу к следующему окошку. Я подошел туда и, заглянув внутрь, убедился, что вижу того же самого служащего, вернее — его дальнейшую часть. Он перелистывал большую книгу.
— А, вот она!-сказал он. — Земля… гм, очень хорошо. Вы турист или торговец?
— Турист.
— Тогда позвольте… — Одним присоском он заполнил анкету, а другим в то же время подал мне другую для подписи, говоря: — Спотык начинается через неделю. Благоволите поэтому перейти в комнату сто шестнадцать, там наша фабрика резервов, которая вами займется. Потом прошу зайти в комнат шестьдесят семь, это фармацевтический кабинет. Та вам дадут пилюли Эвфруглия, которые вы будете принимать через каждые три часа, чтобы нейтрализовать вредное для вашего организма влияние радиоактивности нашей планеты… Угодно вам светиться во время пребывания на Энтеропии?
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.