Осада

– Дядя Андрей, я не понимаю, ты с кем сейчас говоришь?

– Что случилось?

– Мама Таня начала рожать. По-настоящему. Уже и головка показалась. И я… и кто-то стрелял от ворот. Я слышала. Я думала ты, а ты здесь, – он кивнул, все еще плохо понимая, что происходит. Но последнее известие его изрядно утешило. Он даже вздохнул с облегчением, словно сбросил многопудовую ношу. Значит войска подошли. Значит, осталось недолго, и теперь их вытащат, помогут, не напрасно они тут дожидались своих освободителей, не напрасно мучались, все не напрасно.

Андрей Кузьмич метнулся к дому, оставив огород.

– Пошел уже, младенчик-то, – донеслось до него из дома. Пока он бежал, слышал крики Татьяны, стоны, мучительные, рвущие сердце на части. Сколько ж она мучается вот так. Он-то родился быстро, за три часа, с десяти до часу, его маму едва успели до роддома довезти. А Таня…. Да еще в окружении этих тварей.

Когда он ворвался в комнату, увидел, как Лиза вытаскивает, из последних сил крохотное, залитое плацентарной кровью, существо. Пытается поднять его на обессиленных руках за ножки. Не выходит. Он пришел на помощь. Шлепнул, как это показывали в фильмах, по попке. Младенец, девочка, как ни удивительно, снова девочка, закричала. Лиза немедленно попросила ее на руки, стала обмывать и вытирать. И подала Тане. Та, обессиленная, прижала к груди ребенка, слабо улыбаясь.

Всё. Они выиграли. Андрей Кузьмич без сил опустился на пол.

– Спасибо, Лиза. Что бы мы без тебя делали.

– Да уж. Я спать хочу страшно.

Спать. Она права. Возможно, войска просто проходят маршем, выискивают скопления мертвецов и только тогда стреляют, надо бы сигнал какой подать или еще что. Погудеть из машины, нет рискованно, он посадит аккумуляторы, но ведь… они же пришли… а мертвецы… они ведь тоже рядом. Может, уже во дворе… господи, может прорвались.

– Надо уезжать, – неожиданно произнесла Татьяна, с трудом отдышавшись. Кажется, он снова мыслил вслух. И потревожил ее своими измышлениями. – Ты как-нибудь сможешь нас до шоссе вывезти?

– Сейчас? Лиза слышала выстрелы, со двора, я думаю, это войска все же пришли.

– Может, конечно может, – она слабо улыбнулась. – Но ведь как они нас найдут. Да и когда. Лучше навстречу, уж там они точно есть. Ведь поселок пустой обшаривать… сам посуди. Так что я… я сейчас поднимусь.

Он позвал Лизу. Та явилась, встрепанная. Послушала слова Андрея Кузьмича, затем Татьяны. Неохотно кивнула. А потом добавила.

– Правильно, надо сейчас. А то ведь забор, он ведь тоже может…

– Забор… – прошептал он. Только сейчас поняв, что регулярное позвякивание колючки, слышавшееся постоянно прежде, пропало. Мертвые уже не стучались в секции. – Надо уходить. Кажется, оборона… прорвана.

Лиза метнулась к окну. И в ужасе отскочила.

– Они… они идут!

Андрей Кузьмич схватил пистолет и на автомате бросился на участок. Потом развернулся. У самой двери. Запер ее, привалил тумбочкой, сбросил, пододвинул тяжеленный секретер. Точно не пройдут.

– В гараж, быстрее, – Лиза тянула его, плохо соображающего, к коридору. – Я младенчика возьму, я смогу. А ты маму Таню. Надо быстро уходить, они ведь тоже быстрые. Я знаю.

Заваливать крыльцо было некогда, да и потом, пока они догадаются. А ворота гаража как раз выходили на улицу. Андрей Кузьмич потащил Татьяну, Лиза взяла девочку на руки и сзади все торопила его. Он же едва шел, голова кружилась, события накатывали одно на другое, не оставляя места для размышлений. Хорошо Лиза, хорошо она.

Когда они забрались в «копейку», он даже прослезился. И не сразу заметил, как к его голове был приставлен ствол пистолета.

Андрей Кузьмич дернулся и обернулся. Лиза и Татьяна замерли, не отводя глаз от человека в черной плащевой куртке и серых джинсах, направившись ствол на главу семьи. Перед этим он знаком приказал им садиться – Татьяне с малышкой на заднее сиденье, Лизе не переднее. Лиза переспросила, он нервно ткнул ее пистолетом, она молча подчинилась. Всего этого, Иволгин, занятый оживлением машины, не замечал. Он только что завел зажигание, и вот теперь, поглощенный мыслями о Лизе-спасительнице, собирался выходить из машины, открывать ворота гаража. В этот момент его и прервали.

– А ну тихо, – приказал неизвестный. – Отдай пистолет.

Андрей Кузьмич обернулся и тут же получил по лицу. В глазах потемнело, он упал. Лиза с криком выскочила, мужчина немедля приказал ей забираться на место. Под дулом она неохотно выполнила приказание. Незнакомец вынул «Вальтер» из кармана Иволгина, плеснул ему в лицо воды. Андрей Кузьмич медленно пришел в себя, стал подниматься, поскользнулся, тогда уж незнакомец небрежно поднял его, словно мешок макулатуры и бросил на капот. А сам пошел отваливать шкаф, прикрывающий ворота от вторжения, да отпирать щеколду.

– Давай, очухивайся.

– Ты… откуда? – Андрей Кузьмич с трудом уразумел присутствие чужого в их осажденном доме. – Как попал? Где войска?

– Какие войска? Нет тут никого, поняли, никого кроме вас и меня. А я намерен продержаться еще долго и в лапы мертвякам не попасть. И  ты мне в этом поможешь. И вы все, слышите? – семья синхронно кивнула. Иволгин прищурившись присмотрелся к незнакомцу. Странным в нем была его нервозная скованность, да еще больше отсутствие матерных выражений. Он старательно подбирал слова, словно, ругаясь, мог пострадать. Или вид ребенка и только родивший женщины не давал ему возможности выражаться.

– Давно пришел?

– Не твоего ума дело. Что, удивлен, что машину не угнал. Ну так радуйся, тебя с собой беру. Сегодня добрый.

– Дядя водить не умеет, – констатировала Лиза и немедленно сжалась под его взглядом. Но тот неожиданно отмяк.

– Пигалица, а дело разумеет. Мы с корешами через ваш поселок продирались, так неподалеку и влетели. Тут их прорва, небось, давно сидишь всех собрал вокруг себя, а то, что из-за тебя мои дружбаны к этой кодле присобачились, ты котелком не поварил, – сказав, он несколько раз вздохнул и выдохнул. – Слава яйцам, вырвался. У тебя схоронился.

– Так это ты стрелял? – снова вылезла Лиза, почему-то решившая, что с ней чужой дядя и дальше ничего не станет делать.

– У меня патронов на всю вашу семейку еще вдвое. Не гоношись, пищалка. А ты давай, крути баранку.

– Надо ворота открыть.

– Отпер. Мертвяки их сами сейчас вскроют за милую душу. Подвинься, мадонна с младенцем. Вместе поедем, – он запихал Андрея Кузьмича на водительское сиденье, сам сел позади него. Мертвецы и в самом деле, отперли ворота, но пройти внутрь им не дала машина, слишком близко подогнанная к створкам. Зомби не долго думая, полезли на капот.

– Зараза! – заорал чужак. – Сдавай назад!

Андрей Кузьмич вышел из ступора и откатился до самой стены. А потом резко дернул рычаг, так что в коробке заскрежетало, и на второй скорости выскочил из гаража, сшибая окружавших машину. Каким-то чудом не въехал в противоположный забор, лишь поцарапал об него бампер. Оставалось только ужасаться тому, что было бы, застрянь он в соседском заборе. Мертвяков на улице была действительно тьма. Три штуки лежали на дороге, вероятно, их-то как раз и перестрелял, пробиваясь к дому Иволгиных незнакомец. Он снова рявкнул на зазевавшегося Андрея Кузьмича, тот с трудом вписавшись в один поворот, слишком резко положил руль в противоположную сторону и едва не заехал в собственный.

– Что, тоже водить не умеешь? Будешь машину дрючить, присоединишься к компании.

– Умею. А тебя из тюрьмы выпустили? – неожиданно спросил Иволгин. В этот момент он разглядел руку, державшую пистолет Макарова. На тыльной стороне ладони изображена была восьмиконечная звезда, а чуть ниже оскал пасти какого-то зверя, выглядывающий из-под манжеты куртки.

– Сечешь, – посмотрев на свои татуировки, заметил чужак. – Только не выпустили, сами по себе откинулись.

– Мой папка за пьяную драку сидел, – неожиданно вспомнила Лиза. Андрей Кузьмич вздрогнул. Чужак усмехнулся.

– Ну а чего молчал тогда, тютель? У тебя кликуха какая? Я Лазарь.