Спаситель мира

— «Ангельский бисквит» и «красный бархат»?

Ёрш кивнул.

— Какие именно вы хотите? — не унималась продавщица. За ее спиной возникла вторая девушка. Точнее, не девушка, а женщина с морщинистым мышиным лицом.

— Дайте мне кексы! — прошептал Ёрш.

Глаза первой продавщицы впились в него, розовые губы приоткрылись.

— Чаще всего покупают «красный бархат», — нарочито медленно проговорила она.

— Дайте мне «красный бархат».

— Сколько вам, сэр? — вмешалась старшая. Молодая продавщица чуть отодвинулась от прилавка и буравила Ерша хитрым, злобным взглядом. — Сколько вам? — повторила женщина. — «Красный бархат» стоит два доллара семьдесят пять центов за штуку.

Ёрш обдумал вопрос. Солнце ярко освещало торговый зал, и они с женщиной стояли точно в луче прожектора.

— Я не знаю, как ответить на этот вопрос, — признался Ёрш.

Молодая продавщица захихикала, но, едва ее коллега обернулась, осеклась и искоса посмотрела на других посетителей. Старшая женщина облизала губы и нахмурилась.

— Может, скажете, какую сумму хотите потратить? — предложила она, на сей раз без вычурного «сэр».

Ёрш опустил руки в карманы, прищурился, оглядел торговый зал, но оборачиваться не стал.

— У меня шестьсот сорок долларов.

Теперь засмеялся кто-то за его спиной, взрослая женщина или маленькая девочка. Смех звучал приглушенно, но задорно и вполне добродушно. Неужели смеялась Эмили? Нет, Ёрш прекрасно помнил ее смех. Хотя вдруг сейчас у нее два разных смеха? Или целых десять? Обернуться он боялся: что, если Эмили смотрит на него или, чего хуже, ушла? Однако вопроса женщины он боялся еще больше. Мужчина слева поспешно отступил на пару шагов. Женщины и дети перешептывались. Ёрш прижал к витрине обе ладони.

— Я возьму пять.

— Пять «красных бархатов»! — скомандовала женщина, в голосе которой звучало одобрение. Девушка проворно раскрыла бумажный пакет. На ее бескровном лице читалось удивление. «Это потому что я правильно ответил», — сказал себе Ёрш.

— Тринадцать долларов семьдесят пять центов, — объявила женщина.

Закусив губу, Ёрш выложил на прилавок мятую, влажную от пота двадцатку. С невероятной осторожностью, даже заботой, девушка упаковала кексы в пакет. «Точно опасный груз к отправке готовит», — подумал Ёрш, перехватил взгляд девушки, но она тут же потупилась.

— Что она делает с пакетом? — спросил Ёрш.

— В смысле? — удивилась женщина.

— Что она в него кладет?

Женщина открыла рот, чтобы ответить, но девушка ее опередила:

— Только ваши кексы. Пять кексов «красный бархат».

Ёрш впился в ее лицо долгим внимательным взглядом: девушка оказалась куда старше, чем он сперва подумал.

— Сколько вам лет? — спросил он. — Жару чувствуете?

— Ваша сдача! — выпалила женщина, практически вырвав пакет из рук девушки. От ее резкости Ершу неожиданно полегчало, но окончательно страхи не исчезли. В торговом зале царил знакомый ему фальшивый покой. Все замерли в ожидании. Запахи испуганно всасывались обратно в печи. Женщина держала пакет с нежностью и заботой, но ее мышиное лицо превратилось в маску. «Что в пакете? — недоумевал Ёрш. — Что там?» Влажная ладонь с раздутыми венами любовно поддерживала дно, а изнутри… Изнутри отчетливо слышалось тиканье.

— Опустите пакет на прилавок! — скомандовал Ёрш. — Отойдите в сторону!

Теперь в глазах обеих женщин горело искреннее недоумение — такое уже не скроешь. Ёрш и сам недоумевал.

— Опустите чертов пакет на прилавок! Достаньте прибор!

Ёрш расправил плечи и сделал лицо «как у инквизитора». Сверкающий глазами, неумолимый, бесстрашный, он напугал обеих продавщиц до полусмерти.

— Вон! — пролепетала женщина. — Вон из моей кондитерской! — В одной руке она держала пакет, в другой — сдачу. «Как меч и весы, — подумал Ёрш, — зерцало и скипетр». Тут он неожиданно вспомнил, что за спиной обреченный на гибель мир, и увидел кондитерскую глазами Эмили: нежные кексы, яркую глазурь, пузатые банки. «Меня их порядок не касается!» — сказал себе Ёрш, оставил пакет на прилавке и попятился к двери. Он двигался плавно и очень уверенно, словно кто-то перемотал пленку вестерна назад, и события последних пяти минут проигрывались в обратной последовательности. Ёрш превратился в сапера: глаза ощупывают пол, уши готовы уловить тишайшее тиканье. Переступая порог, он почувствовал опустошающую силу сухого ветра пустыни. Асфальт припорошило песком, как в финале классических вестернов. Эмили давным-давно исчезла в лучах заката…

Ёрш отыскал ее в таксофонной будке через дорогу. Девушка что-то искала на дне рюкзака. Увидев Ерша, она застегнула молнию и махнула рукой: иди, мол, сюда, скорее!

— Ты нашел меня! — радостно проговорила она. — Ну, как кексы?

— Э-эх…

— В чем дело, Хеллер? Что случилось?

— Кексы кончились.

— Ладно, мне все равно не хотелось. — Эмили подняла рюкзак и зашагала по улице. — Уж больно текут!

Ёрш обдумал ее ответ: стараясь добраться до сути, он мысленно поворачивал его и так и эдак, но в итоге спросил:

— В смысле, текут?

— В смысле, течет глазурь! — Эмили шла быстрее, чем Ёрш, на целый шаг впереди, но ни разу не обернулась проверить, успевает ли он за ней. — Такой кекс нужно съесть буквально за минуту, особенно в жаркий день! — Эмили говорила без умолку, даже не говорила, а стрекотала, выдавая бессмысленные, фальшивые трели. — В принципе мы могли съесть один на двоих, тогда, наверное, успели бы!

— Ты сказала, сегодня не жарко, — пробубнил Ёрш, мол. максимум восемь градусов.

— Что? — переспросила Эмили. Она его не слушала!

— Ты сказала… — сделав глубокий вдох, заново начал Ёрш.

— Пришли! — шепнула Эмили, дернув его за рукав. — Стой, Хеллер! Нам сюда.

Ёрш неуверенно остановился и огляделся по сторонам: вот неказистое одноэтажное здание из бурого песчаника, слева от него церковь, запертая на висячий замок, впереди Гудзон-стрит, сзади Чарльз-стрит, между зданием из песчаника и перекрестком — магазин с ярко-малиновой вывеской, торгующий нарядами из латекса.

— Нам сюда?

— Да, голубенький, сюда, — закатила глаза Эмили.

Ёрш неохотно приблизился к узкой, убегающей в подвал лестнице. «Салон святого Джеба, обмен, продажа», — гласила рукописная вывеска. За пыльными окнами слабо горели люминесцентные лампы.

— Зачем мы сюда пришли?

— За нарядами, Томми Хильфигер! Ты же одет, как пугало!

— Что, правда? — воскликнул Ёрш и благоразумно кивнул.

— Ну, вперед! — не унималась Эмили.

— А кто такой Томми Хильфигер?

Ёрш позволил Эмили крутить и вертеть собой, как портновским манекеном. Позволил взъерошить и по-новому уложить волосы. Ноготки девушки приятно холодили кожу головы. Ее судорожное дыхание напоминало порывы горячего ветра. В углу торгового зала повесили занавес — получилось что-то вроде примерочной. Неугомонная Эмили влетела туда за Ершом и суетилась, шумела, ругалась. Вельветовые брюки Ерша с поясом-резинкой вызвали у нее приступ хихиканья.

— Штаны с мягким поясом сейчас не актуальны! — Эмили провела пальчиком по бедру Ерша и рывком сдернула его брюки. — Разве что для мужчин со слабым мочевым пузырем.

— Меня в школе их носить заставили. Там все в таких ходят!

— Для чего, черт подери?

— Для безопасности, — улыбнулся Ёрш. — Никаких ремней, никаких шнурков — ничего, что можно использовать…

Эмили перестала суетиться и нахмурилась.

— Понятно… — медленно проговорила она. Казалось, объяснение Ерша ее ничуть не смутило.

Каждые пять минут деловитая Эмили приносила в импровизированную кабинку очередную вещь, примеряла на Ерша и скрывалась за занавесом, то хихикая, то раздосадованно качая головой. Гладколицый хлыщ за кассой не обращал на них внимания. Эмили появлялась и исчезала так быстро, что уставший от яркого света Ёрш не успевал следить, улыбалась, шипела, прикрикивала, просила не ерзать…

Ёрш представил, как его мать красит глаза и губы манекенов. Интересно, она взяла выходной? Конечно, взяла! Она продолжает поиски или уже бросила? Нет, не бросила, скорее, обедает с Черепом и Костью.