Непобедимая Моди

Я с твоими столковался с папой-мамою, у-ух,

И мне лапу разрешили попросить твою, у-ух,

А теперь ты мне ответь как на духу, у-ух.

Любишь ли меня, как я тебя люблю, у-ух?

Промычит тебе корова му-у-ух,

Ну а рыба промолчит — и в глубину, у-ух,

А поухать я зову сову, у-ух!

Мы взлетим с тобою в синеву, у-ух,

Для тебя поймаю бабочку, у-ух,

В небе счастливы мы будем и в лесу, у-ух,

И не брошу, не обижу я любимую, у-ух!

Прилипалы прилипают,

Прилипалы на клею, у-ух,

Отлепить нельзя, однако, от совы сову, у-ух!

Моди от радости принялась подпрыгивать и приплясывать на ходу. Эйшо озадачился:

— Что это они такое рассказывают? Мне что-то не понять.

— Ну и что? — утешила его Моди. — Песню поют ведь не обязательно, чтобы что-то рассказать. Можно и просто для развлечения петь, для веселья.

Камышовый Садок оказался небольшим прудом среди поляны. Конечно же, и камыша там росло предостаточно, и землероек оказалось видимоневидимо. Все эти мелкие существа с колючей шерстью и вытянутыми мордами, вооруженные короткими рапирами подвешенными на кожаных поясах с металлическими пряжками, одевались в юбки-килты.

Более никакой одежды они не носили. Посетителей они не испугались, кроме одного воинственного типа, который вытащил свою шпажонку и заступил гостям дорогу:

— Вы куда это направились?

Моди слегка кивнула, повелительно шевельнула ушами. Она знала себе цену и умела обращаться с такими юнцами. Уставившись на землеройку холодным взглядом, она процедила сквозь зубы:

— Я курьер повелителя Саламандастрона Пепельного Глаза, милейший. Будь добр, доложи обо мне своему вождю, да поскорее, во.

Землеройка немедленно сорвалась с места и побежала выполнять поручение, а Моди и филин последовали за ней. Эйшо одобрительно ухнул:

— Ху-ху, магия, магия…

Пространство солнечной лужайки устилали пестрые скатерти, на которых лежали пироги с разной начинкой, но сверху все их украшал толстый слой крема. Среди пирогов расхаживал толстяк с громадными ушами, время от времени пробовал пироги и неизменно недовольно кривился. Завидев посетителей, он утер рот платком:

— Эйшо Бардвинг, ты, как водится, опоздал. Фестиваль начался вчера. Конечно, опять все забыл. А кто это с тобой?

Эйшо повернулся к Моди:

— Это… Она… В общем… Ну, расскажи ему о себе сама.

Зайчиха протянула вождю лапу:

— Я Моди Магзбери Тропл, Саламандастрон, сэр.

— О, Саламандастрон, — кивнул вождь, сжимая лапу Моди, как в кузнечных тисках. — Очень приятно, мисс. Я вождь здешнего народа Гуосим, а звать меня Лог-а-Лог Лопоух. Лог-а-Лог, как известно, титул всех вождей землероек, а Лопоух… И не спрашивайте о происхождении моего имени, если не хотите со мной поссориться. — Он подхватил пирог посимпатичнее и предложил гостям угощаться. — Попробуйте да скажите, как вам понравится. Лучшая наша чета поваров уехала в гости к родственникам, так что сегодняшние пироги пекли поварята. Чего уж они напекли… — вздохнул Лог-а-Лог.

Выглядели пироги вполне съедобными, но на вкус… Зайчиха откусила, филин клюнул — и из глаз обоих потекли слезы.

— Угу-гу-ху-гу! Клюв сгорел! Лопоух, хочешь Эйшо отравить, живьем сжечь?

Уши Моди скрутились спиралью.

— О-хо-хо! Во-во-во-во-во! Левым хуком клянусь! Правым ухом! Кха-кха-кха! Глотку сожгла на десять сезонов! Адский огонь туда запекли?

Лог-а-Лог Лопоух пожал плечами:

— Да вроде ничего особенного. Какие-то фрукты сушеные трехсезонной свежести, да хрену, да горчицы, да корня жгучего, да чеснока толченого… Все, что обычно суют в пирог молодые разгильдяи, чтобы старших позлить. Жаль, что повариха уехала, жаль, да что поделаешь.

Не часто Моди вызывалась сделать что-нибудь полезное по доброй воле, но очень уж хотелось установить добрые отношения с вождем землероек.

— Я с удовольствием вам помогу, сэр! — воскликнула она. — Не зря же я помощник повара в полковой кухне Саламандастрона. Где ваш камбуз и припасы?

Лог-а-Лог подозвал своих старейшин:

— Покажите мисс Моди, где что лежит, да разведите огонь в печах как следует. Может, она нас выручит. А это… — он недовольно махнул лапой на испеченные молодежью пироги, — прикажите зарыть поглубже.

Множество лап вызвалось помочь Моди, и вскоре она уже предложила плоды своего труда. Недолго думая, она наготовила простой пищи, но питательной и вкусной: лепешки ореховые и ягодные, пончики, блинчики, бублики, баранки, салат из свежих фруктов, землеройковые сыры. Вождь Гуосим жевал да похваливал.

— Отличный пир, и как раз по погоде. Уж и не припомню, когда я так веселился, — степенно бормотал он Моди, чуть наклонив голову в ее сторону, но не отводя взгляда от стола.

Эйшо подтянул к себе очередной пончиковый блинчик.

— Ежелетний праздник — День Бешеной Моги, — предложил он, подхватывая блинчик клювом.

— Да будет так! — согласился серьезный Лог-а-Лог Лопоух, поднимая кубок в честь зайчихи. — Ежелетний День Бешеной Моди. И если мы что-нибудь для тебя можем сделать, друг, то только попроси.

Моди не раздумывала ни мгновения:

— Попрошу, сэр, раз вы просите, отчего ж не попросить, во. Не можете ли вы любезно показать мне дорогу до аббатства Рэдволл?

И она рассказала о своей важной миссии, а также расспросила, не видели ли землеройки большого барсука.

Лог-а-Лог задумчиво почесал нос.

— Нет, мисс, нет. Барсука заметить — дело нехитрое, ежели есть барсук, то попробуй его не заметить! А что до Рэдволла, то путь это неблизкий, но проводить можно, отчего ж не проводить. Вот только еще ужин нам приготовьте, а завтра с утра и выйдем. Идет?

Моди пожала протянутую Лог-а-Логом лапу:

— Идет! Как насчет капельки лесного супчика у костра, во?

Бешеную Моди обучали лучшие повара Саламандастрона. Даже великий лорд Пепельный Глаз просил добавку, отведав ее супы и бульоны. И этим вечером землеройкам Гуосим предстояло редкое счастье насладиться ее лесной похлебкой.

После ужина Моди уселась вместе с землеройками у костра. Молодежь плясала и пела, нарушая тишину теплой летней ночи. Звезды отражались в водной глади Камышового Садка. Эйшо Бардвинг дремал, иногда приоткрывая то один, то другой глаз.

— Неплохо, неплохо, гм… — бормотал он. — Спеть и мне, что ли…

— Лучше не надо, — буркнула под нос зайчиха.

— Чего-чего? — не расслышал Эйшо.

— Я говорю, лучше завтра, во! — обворожительно улыбнулась Моди.

Постепенно замолкли пение и музыка, закончились танцы. Землеройки укладывались отдыхать. Укрываться одеялами никому не хотелось, ночь ласкала теплом. Моди растянулась на моховой подстилке, гадая, как выглядит аббатство Рэдволл. Все тише трещал костер, все громче храпели землеройки.

В серой предрассветной мгле тишину над Камышовым Садком прорезал пронзительный вопль:

— А-а-а-а-а-а! Даппер! Даппер! Где мой крошка Даппер?!

Моди вскочила, чуть не опрокинув Эйшо Бардвинга. Разбуженные землеройки протирали глаза, стараясь понять, что случилось. Молодая мамаша-землеройка металась по берегу, крича во весь голос:

— Даппер, крошка моя! А-а-а-а-а! Даппер!

Зайчиха схватила мечущуюся землеройку за цветастый передник.

— Стоп, мэм, прошу успокоиться. Вы затопчете все следы. Где вы в последний раз видели своего Даппера?

Разведчики Гуосим уже кинулись в окружающие заросли. Несчастная мать, обливаясь слезами, вскинула взгляд на Моди: