Непобедимая Моди

Моди охотно объяснила:

— Я, значит, барсука ищу, во. Здоровый барсучище, и изгнанник обязательно при нем. Вы его, часом, не заметили, сэр?

— Ни днем, ни часом; не видел и не слышал. С прошлого сезона никого здесь из пришлых не видел, кроме вас, магическая девушка с магическим огнем.

Моди подбросила в костер веток:

— Да ничего в этом костре магического, во…

Эйшо погрозил ей когтем-кинжалом:

— Экхе-кхе, уж магии-то мне не знать… И по когтям гадать магия может.

Моди не захотелось показаться своему спасителю неблагодарной.

— Ну разве что немножко по когтям, — согласилась она.

Эйшо тут же радостно захлопал крыльями и возбужденно завертел головой:

— Может, может! — И он тут же сунул под нос Моди когтистую лапу, впопыхах забыв про свои поклоны да расшаркивания. — Давай, гадай, скажи, будет у меня невеста, будут маленькие филинята?

Моди видела, как зайчихи долгими зимними вечерами гадают по лапам в Саламандастроне. Никто в это гадание толком и не верил, так, шутки ради, чтобы время провести. Лапа Эйшо, конечно, сильно отличалась от заячьей, но почему бы не попробовать?

— Прошу, прошу сюда ваши когти, сэр!

Эйшо вытянул лапу, вооруженную четырьмя мощными кривыми когтями. Моди едва сдержалась, чтобы не зажмуриться от произведенного на нее этой убийственной лапой впечатления.

— Теперь прошу вести себя смирно, лапой не дергать, во. Итак, нас зовут Эйшо Бардвинг?

— Нет, это нас зовут Эйшо Бардвинг из Большого Гнезда Бардвингов. А откуда ты это имя знаешь?

Тут Моди поняла, что памятью сезоны эту птицу обделили. Что ж, грех этим не воспользоваться.

— Я знаю это, потому что я Магическая Моди. Знаешь ли ты крота по имени Бангвен-отшельник, о пернатый?

— Да-а, — протянул Эйшо. — Знавал я болтуна Бангвена.

Моди провела лапой над когтями Эйшо, как будто муху отгоняла. Ей казалось, что жест этот почти колдовской — и филину тоже так почему-то показалось.

— Спокойствие, мой пернатый друг. Вижу судьбу твою в сияющих когтях судьбы, в сияющей дали. Вот-вот, во-во, вижу я Большое Гнездо Бардвингов, вижу птицу по имени тетушка Кордулия.

— Ух ты, она и тетушку знает-видит, Мистическая Могулия, смотри-ка ты… И что тетушка сказала?

Моди всмотрелась в когти, осторожно потрогала один:

— Она говорит, что сезоны твои будут долги и счастливы, если будешь поменьше лопать ящериц, а побольше овощей и зелени.

Эйшо недовольно забулькал горлом:

— Овощи… Пусть сама огурцы клюет, старая… Ну а зелень… Что ж, я люблю зеленое: ящерицы, лягушки, жабы, тритоны… Очень зелененькие все и вкусные, вкусные… А еще чего?

— А еще… Во-во-во! А еще встретишь ты, Эйшо, пернатую красавицу рода своего. И тогда не обижай ее, пожалуйста.

Эйшо от радости дернул лапой, чуть не отхватив зайчихе нос.

— Еще скажи, еще!

— Будешь хорошо себя вести, она выйдет за тебя замуж. И отложит много яиц, целую кучу! А дальше я ничего не вижу, туман сплошной, во…

— Я буду себя хорошо вести! А яйца — это птенчики, я знаю… И ты, конечно, знаешь, не зря же ты Магическая Моди. Спасибо, спасибо тебе!

— О, ничего, не стоит благодарности. Мы, магические зайцы, рады услужить славным филинам, во…

— И должен тебя отблагодарить. Сейчас для тебя спою. Редко кого удостою я такой чести, а для тебя…

И он взлетел в крону дуба. Порывшись там, он выволок маленькую лиру и принялся ее настраивать, пробовать струны и голос.

Трень-трень-трень…

— У-гу-гу-у-у-у-у-у-у…

Брень-брень-брень…

— Ху-ху-ху-у-у-у-у…

Лапы зайчихи едва не вскинулись к ушам, но она собралась с духом и даже выдавила слащавую улыбку.

Филин напыжился, надулся и разразился ужасающим уханьем, в котором с трудом угадывались слова какой-то совиной баллады.

Долго еще у Моди звенело в ушах. Пересилив себя, она захлопала лапами и принялась нахваливать исполнителя сразу же, как он захлопнул клюв и опустил инструмент.

— Потрясающий голос! Какая сила, мощь, в жизни такого не слыхала, во!

Эйшо скромно поклонился:

— Ну, раз тебе так нравится, я еще спою.

— Нет-нет, побереги свое горло для милой подруги, которую обещала тебе тетушка.

— Гм… Пожалуй, ты права, Модная Моги… Ух, что с тобой?

Моди томно поднесла лапу ко лбу:

— Нет, ничего особенного… Просто три-четыре камня этих безобразников… Да и усталость сказывается…

Эйшо засуетился:

— Да, да, ложись да отдохни, засни до утра. А об этих хвостатых можешь не беспокоиться. Я уж за ними присмотрю.

В эту ночь Моди спала спокойно, зная, что никакой враг ей не страшен, пока в ветвях над ней восседает могучий Эйшо Бардвинг.

Проснулась Моди уже после восхода солнца, отдохнувшей и посвежевшей. Утро обещало добрый летний денек. В лесу вовсю распевали птицы, уже стрекотали кузнечики. Хорошо в лесу! Моди осмотрелась, зевая и потягиваясь, и тут заметила над собой Эйшо. Филин крепко спал, не замечая, что происходит вокруг него.

Моди, недовольно ворча, подбросила веток в почти угасший костер, вытащила лепешки и принялась греть их возле пламени.

— Х-ха, «ложись да отдохни, засни до утра». «Можешь не беспокоиться, я за ними присмотрю»… Тоже мне, ночная птица. Сонная тетеря, а не филин. А бедную зайчиху запросто могли сожрать, на куски разорвать. Вот майор Малл тебе бы фитиль вставил… Ну и пусть себе дрыхнет, а я потихонечку с лепешками управлюсь.

— У-ху-ууу, как вкусно пахнет! Лучите лягушки!

Зайчиху чуть не сбил с ног порыв ветра из-под крыльев Эйшо. Он рухнул возле костра, беспокойно вертя головой и хлопая глазищами.

— У-у-у, у тебя и мед есть, лепешки намазывать!

Зайчиха подумала, не лишить ли соню завтрака, но Эйшо и не спрашивал разрешения. Он уже заграбастал лепешку и, не дожидаясь меда, отправил ее в клюв. Моди поспешила спасти что-нибудь и для себя.

Наевшись, Эйшо принялся вышагивать взад-вперед, постоянно вертя головой.

— Работай, голова, работай, — то и дело приговаривал филин. — Это я думаю, думаю, — пояснил он, повернувшись к Моди.

— Слышно, как мысли стукаются, во, — кисло заметила она.

— Вот балда! Мыслей совсем не слышно! — Сегодня Эйшо относился к Моди без вчерашнего почтения.

— Прошу прощения, мне показалось, — поспешила извиниться зайчиха.

— И вот что я надумал. Барсук, которого ты ищешь. Барсук ведь не мышь, в траве не скроется. Зверь редкий, крупный. Куда такому зверю податься? Точное дело, в аббатство Рэдволл. Много путешественников туда наведывается каждый сезон.

— Верно-верно, — оживилась Моди. — Ведь и мне велели в Рэдволл идти. Надо мне туда отправляться. Только вот как дорогу найти?

— Знал я дорогу, да, как водится, забыл. Зато помню, кто дорогу знает, и тебя к ним отведу.

Моди быстренько подхватила мешок со скудными пожитками.

— Отлично, пернатый друг. И кто же знает туда дорогу?

Эйшо склюнул прилипшую к когтю крошку.

— Слышала о землеройках Гуосим?

Зайчиха уже стояла с мешком за плечами.

— О, землеройки Гуосим, партизанский союз Цветущих Мхов! Конечно, конечно! Встречались мы с ними. Отличные ребята, спеть любят, повеселиться, пиры горой закатывают.

Они пустились в путь. Зайчиха топала по лесу, Эйшо Бардвинг летел над деревьями, то и дело спускаясь пониже, чтобы поболтать.

— Я как раз собирался зачем-то в гости к Гуосим, да забыл зачем и забыл, что собирался. Стар я, должно быть, стал. Голова дырявая, ничего не помню.

— Ничего, ничего, — утешила Моди. — Главное — дорогу не забыть. И не заблудиться.

— Х-ху-ху-ху! Здесь заблудиться? К Камышовому Садку не выйти? Да я туда с завязанными глазами и со связанными крыльями долечу.

Они шли и шли. Лес становился все гуще, трава под ногами уступила место мху.

— Камышовый Садок! Да как тут с дороги сбиться… Никак, никак не сбиться.

Эйшо настолько был уверен в себе, что Моди начала подозревать, что они заблудились. Однако вскоре она услышала пение множества голосов, молодых и старых, звонких и гулких.