Золотая пучина

— Шесть да девять, — шептал Устин. — Шесть да девять — пятнадцать… Как же так? Должен быть туз?

В колоде осталось тридцать три карты. Три из них — шестерки — дают выигрыш. Только три. Остальные — перебор, проигрыш. Устин залпом выпил стакан медовухи. Заскорузлые, крючковатые пальцы мяли карты.

Три карты — выигрыш, тридцать — проигрыш. Один к десяти.

Видел Сысой капли пота на лбу Устина. Подзудил:

— Ещё одну дать, Устин Силантич, или хватит? Ох сверху и карта, — прихлопнул по колоде, погладил её.

— Ещё! Из серёдки…

— На.

— Открой, не могу…

Сысой, нарочито медленно, предвкушая победу перевернул карту.

— Шестерка? Неужто шестерка?! Очко! У меня — очко! Смотрите! — Устин ещё не верил в свой выигрыш и показывал карты то приказчикам, то Сысою. И только когда Сысой рывком подвинул к нему деньги, радость прорвалась неожиданным криком.

— Ксюха везуча! Сысоюшка, да знаешь ли ты, што для меня эти деньги? Жизнь! Господи! Слава тебе! — Встал, закрестился на образ. Нед окрестившись, снова к Сысою — Ты про лошадушек не забудь. Плуг не забудь. Все мной выиграно. Ставь, Сысой, старую избу и банюшку.

— А ты?

— Я… Ксюху ставлю.

— Идёт.

— Сысой Пантелеймоныч, отец-то узнает — грех будет, — пытался вырвать карты из рук Устина приказчик Сысоя.

— Пусти, — отшвырнул мужика Устин.

— Не суйся не в своё дело, — погрозил кулаком Сысой.

— Н-на, на, — горячился Устин, сдавая карты. — У тебя перебор! Моя изба! Ксюха везуча! Што будешь ставить?

— Хватит, — прохрипел Сысой.

— Трёкнулся? Ага! На-ка выпей!

— Была не была, мельницу ставлю, а ты?

— Ставлю Ксюху. Ксюха везуча!

Ксюша услышала громкие, возбуждённые голоса, услышала своё имя и вбежала в комнату. Увидела Сысоя с Устином. Они сидели друг против друга, потные, Красные с картами в руках.

—  Ставлю твоих коровёнок, — хрипло кричал Сысой.

—  Идёт. Дёвку ставлю против всех коровёнок. Ксюха — она везучая! Никогда не подводит. Стой, моя сдача.

Ксюша, роняя стулья, кинулась к столу. Закричала:

— Матушка! тётка Матрёна! Они одурели! Они на меня играют! — Подбежала, сбросила на пол карты, кого-то ударила.

— Держите её, — велел Сысой приказчикам.

— Пустите! Убью! — вырывалась Ксюша. Ее повалили на диван, зажали рот, и она в бессильной ярости видела, как Устин, ползая на коленях, собирал карты, а Сысой пил медовуху. Снова началась игра.

— Ставлю всё твоё остальное имущество, — кричал в пьяном азарте Сысой.

— Девку ставлю! Сдавай. Так… Ещё. Девятнадцать!

— Ч-чёрт! Восемнадцать!

— Моя взяла. Девка везуча! Бог правду видит. Бог не даст Устина в обиду.

Рванувшись, Ксюша, увидела Матрёну. Она стояла в дверях, бледная, с перекошенным ртом и крестилась в угол, где висели потемневшие иконы.

«Неужто она меня не видит, не понимает?» — думала Ксюша.

Устину везло. Он отыграл лошадей, коров, мельницу, отцовский дом. И тут у него пришли две десятки, у Сысоя — очко. Сысой радостно закричал:

— Моя девка! Теперь мы с тобой повоюем, Устин Силантич. Ксюха везуча. Ставлю девку, а ты что поставишь?

— Всех коровенок.

— Мало. Добавляй ещё лошадей.

— Хватит.

— Сдавай. Ещё одну брось. Очко! Ксюха — девка везуча! Чего теперь ставишь?

Матрёна подошла к столу, обхватила за плечи Устина.

— Опомнись, Устин Силантич. Не пытай боле счастья.

— Но Ксюха-то… Ксюха-то… Отыграть надобно девку.

Матрёна припала лицом к щеке мужа, зашептала. Устин мотал головой. Силился встать. Но хмель валил его в кресло, а Матрёна гладила его волосы и продолжала шептать.

— Хватит, Устин Силантич, с бабой валандаться, — не вытерпел Сысой. — Я сдаю. Что будешь ставить?

Устин хотел, ответить, но Матрёна опередила:

— Устин Силантич совсем охмелел. Устину Силантичу спать надобно. Утро вечера завсегда мудренее.

— Стой, Матрёна Радионовна. Мне утром непременно, ехать надо.

— И уезжай, батюшка. Потом разберемся.

Батраки крепко спали в старой избе. Ванюшка с Симеоном караулили имущество на Устиновском прииске. Устин тоже крепко спал. Матрёна сама разбудила Сысоя, сама показала ему лошадей пошустрей, выбрала тарантас. Указала, какую взять сбрую.

Чуть светало, когда связанную Ксюшу завернули в тулуп и посадили в коробок тарантаса. Сысой сел рядом с ней, обнял за плечи. Лошади с места подхватили в карьер. Ксюша рванулась, хотела крикнуть, но жёсткая ладонь Сысоя плотно прикрыла ей рот.

Под вечер с Устиновского прииска приехал Ванюшка. Матрёна лежала на сундуке, укрывшись тулупом, и причитала:

— Ксюха… подлянка… с Сысоем одноглазым сбежала…

Ванюшка схватил заряженное ружье, вскочил на неосёдланную лошадь и опрометью за ворота.

— Убью… Обоих убью…

ВЛАДИСЛАВ МИХАЙЛОВИЧ ЛЯХНИЦКИЙ ЗОЛОТАЯ ПУЧИНА

Роман

Художник Г. Г. Леви

Редактор Т. Н. Шавельская Худ. редактор Е. Г. Касьянов Техн. редактор А. В. Пономарева Корректор П. Ю. Козловская

Сдано в набор 27 апреля 1968 г. Подписано к печати 21 августа 1968 г. Печ. л. 25,41. Уч. изд. л. 25,1. Бумага 84 X 1087 м. Тираж 30000. НЕ 02312. Заказ №К-161. Цена 88 коп.

Восточно-Сибирское книжное издательство, г. Иркутск, Горького, 36.

Типография № 1 Иркутского областного управления по печати, г. Иркутск, ул. К. Маркса, 11.