Война мертвых

– А ты хотел с кем-то попрощаться?

– Не знаю…

Он окинул взглядом пестрый от купальщиков пляж. Алена, как всегда, визжала – двое воспитателей с оттопыренными плавками учили ее нырять. Солнце слезло с зенита и по-черепашьи ползло к далекому хвойному лесу. Через три часа ужин. Еще через три его бросятся искать. Тихон без сожаления посмотрел на разноцветный палаточный городок и уже собрался развернуться, как заметил Филиппа, бодро шагавшего в его сторону.

– Я что хотел сказать, Тимофей, – начал тот на ходу, делая рукой загребательные движения. – Мы с соседним отрядом решили в хэдбол сыграть, сейчас команду собираем…

– Ты кто такой? – недружелюбно спросил Карл.

– Филипп, воспитатель. А ты?

– Нас с Тихоном издали хорошо видно?

– Ах, да, Тихон. Совсем не видно, вы с травой сливаетесь. Так кто ты?

– Склероз, – буднично ответил Карл.

В его руке показалась раздвигающаяся телескопическая трубка, которую он наставил точно между глаз оторопевшего Филиппа. Тихон ничего не успел понять – воспитатель закачался и медленно осел на землю. Трубка тут же втянулась обратно, превратившись в обычную еловую шишку.

– Здорово, – сказал Тихон. – Где такие растут?

– У тебя будет настоящее оружие, а это так, баловство. Нам ведь свидетели не нужны, верно?

– А станция переноса? Там всегда кто-то есть.

– Не о том думаешь. Пойдем, пока остальные не сбежались.

Тропинку пора было чистить: на матовой поверхности тут и там лежали листья, палочки хвороста и прочий лесной мусор. Зверье не желало мириться с тем, что его территорию пересекает какая-то искусственная полоска, и, как могло, боролось. Темно-коричневый полипласт был усеян беличьей лузгой и птичьим пометом, а в одном месте Тихон даже приметил паутину с сухой, скрюченной мухой.

– А я сразу понял, что это ты, – гордо сказал он.

– Серьезно?

– Ты не по дорожке шел. Вот и сейчас. Не наступай на землю, это в глаза бросается.

– В каждой колонии свои причуды, на всех не угодишь, – ответил Карл, но к совету прислушался.

– Ты и на других планетах бывал? И как там?

– Глупый вопрос. Сам увидишь.

– Если повезет, конечно, – суеверно добавил Тихон.

Карл с сочувствием глянул на него сверху вниз, но промолчал.

Деревья стали редеть, и за ними показалась яркая зелень ухоженного луга. На холме стояла аккуратная постройка «под старину»: двухэтажный домик цвета топленого молока с багровой черепичной крышей и открытым балконом.

– Обычно здесь дежурит целая бригада, – беспокойно предупредил Тихон. Он сильно сомневался, что Карл, человек совсем не спортивного вида, сможет справиться с несколькими противниками.

У крыльца их встретил незнакомый техник. Внутри находился просторный ангар, в котором несли вахту еще трое. Никого из них Тихон раньше не видел. Это было странно: в бригаде иногда появлялись новички, но основной состав оставался неизменным все те пять лет, что Лагерь выезжал на озеро.

Человек со знаком старшего техника кивнул Карлу и коротко осведомился:

– Чисто?

– Не совсем. Одна единица, сброс на семь минут.

– Разберемся. Счастливо, – пожелал старший и, уважительно посмотрев на Тихона, сказал. – Не жалей их там, малый.

Тихон с Карлом поднялись на выступающую из пола квадратную плиту. Платформа переноса чуть качнулась и замерла; в следующую секунду сверху обрушился поток нестерпимо яркого света, и Тихон запоздало прикрыл глаза ладонями.

Воспитатели им внушали, что внепространственный перенос – дело крайне опасное. Переправка отряда обычно занимала около часа: сначала их нудно делили на группы по пять-шесть человек, выдавали светонепроницаемые маски, бесконечно инструктировали и только потом, держа каждого под руку, заводили на платформу. Техники сосредоточенно проверяли аппаратуру, что-то там налаживали и постоянно запрашивали станцию-получатель о наличии свободных мест.

Тихон и раньше подозревал, что весь этот спектакль разыгрывается только для того, чтобы отбить у воспитанников охоту к самостоятельным путешествиям. Теперь он окончательно убедился, что перенос не сложнее, чем приготовление завтрака в универсальной печи. Его смутило только одно: Карл не назвал адреса. Техники заранее знали, куда он направляется, и они не были похожи на простую бригаду обслуги, особенно тот, первый. Он стоял в двух шагах от тропинки, прямо на траве.

Свет померк, и Тихон открыл глаза. Ангар сжался до размеров небольшой комнаты и обзавелся мебелью. Похоже, платформа была установлена в частной квартире. Ни о чем подобном он никогда не слышал.

– Спасибо за твое решение, доброволец, – сказали сзади. – Но еще не поздно передумать.

В углу, в глубоком кресле на магнитной подвеске покачивалась немолодая, но достаточно привлекательная женщина. Незнакомка странным образом смягчала согласные, из-за чего у Тихона возникло впечатление, что с ним сюсюкают. Ему это не понравилось.

– Мы можем тебя вернуть и, если понадобится, вполне достоверно объясним твое отсутствие.

– И сделаете мне «сброс», – предположил он, выразительно почесав переносицу.

Женщина удивленно качнула головой и закинула ногу на ногу.

– Без скидок на возраст? – спросила она у Карла.

– Да, Вера.

– Хорошо, доброволец, садись.

Тихон сошел с дрогнувшей платформы. Незнакомка с интересом следила за тем, какое из трех свободных кресел он предпочтет, но для него выбора не было: одно стояло вплотную к Вериному, второе – рядом с чудным сиреневым деревцем, торчавшем прямо из пола. Тихон, не колеблясь, расположился в том, что занимало противоположный от Веры угол.

Кроме платформы и никчемного растения в комнате стоял еще низкий столик, а под потолком болтался изогнутый лист – не то качели, не то деталь безумного интерьера. Стены были расписаны под панораму с фантастическими животными. Тихон пришел к выводу, что жильцы злоупотребляют психоактиваторными средствами. Он бы в этой квартире не протянул и суток.

– Что ты знаешь о войне? – спросила Вера.

– На войне убивают.

– Это естественно. Я имею в виду нашу войну. Что ты знаешь о ней?

– Что она неизбежна, – сказал Тихон. Он не понимал, чего от него добиваются.

– И?..

– И мы должны в ней победить, – по-мальчишески браво заявил он.

– Хотя бы не проиграть, – уточнил Карл. Он уселся возле дерева и, сорвав с ветки мясистый листок, отправил его в рот. – Зачем тебе война?

– У меня заготовлен десяток красивых ответов. Какой из них вы хотите услышать?

– Честный.

– Я не знаю, – признался Тихон. – Просто мне нужно вырваться с Земли. Как можно дальше и, желательно, навсегда.

– Это не трудно, – усмехнулась женщина и взглядом показала на боковую стену.

Рисунок стал блекнуть и вскоре растворился на прозрачной поверхности, открыв чудовищный пейзаж в малиновых тонах. Над иззубренным горизонтом тлело маленькое розовое солнце, наполнявшее мутный воздух светло-фиолетовым сиянием. Скалы неровными уступами спускались к долине с беспорядочно разбросанными пирамидальными сооружениями. Ничего, похожего на дороги, видно не было, пространство между домами заросло кудрявым сиреневым ковром, по которому шла компания почти обнаженных людей.

– Где мы?

– Это Аранта.

– Кошмар, а не планета.

– Да, земляне здесь не приживаются. На Аранте надо родиться.

– Когда начнется война? – ни с того ни с сего спросил Тихон.

– Она уже идет, доброволец. Целых тринадцать лет.

– Сколько?!

– Нам пока нечем похвастаться, поэтому она не афишируется. Конфедерация опасается бегства с приграничных колоний. В принципе, любое население можно эвакуировать за несколько дней, но где этим людям жить? Представь, что на Земле появится сто миллионов арантайцев с собственными законами, праздниками, табу и так далее.

– Ладно, кончай свою лекцию, – прервал ее Тихон. – Вы меня берете или будете здесь держать еще тринадцать лет, пока они не завоюют столицу?

– Отлично, доброволец, – сказала Вера. – То, что ты говоришь, нас устраивает. Тесты у тебя превосходные, в том смысле, что для гражданской жизни ты совершенно непригоден. Ты просто опасен для общества, и мы разведем вас по разным углам. Там, куда мы тебя отправим, будет мало людей, и совсем не будет деревьев. Тебе понравится. Ты принят, курсант.