Платит последний

— А во-вторых? — после долгой паузы спросил Игорь, поняв, что Лидия не собирается продолжать.

— Да, в общем, не ментовское это дело, — сказала она, и больше оперативник от нее ничего не добился.

Вице-мэр Лопатин, проводивший тот самый конкурс на поставку школьных компьютеров, до недавних пор заправлял хоккеем в спортобществе «Динамо». Он так и остался фанатичным болельщиком. Писали, что это под лопатинским нажимом владельцы игорных домов начали спонсировать детские спортивные школы и даже дворовые команды.

При слове «Динамо» вряд ли кто-то из женщин думает об одноименном заводе. Нашему сердцу гораздо ближе понятие «крутить динамо», то есть согласиться на приглашение в ресторан, хорошо посидеть и удрать до того, как тебя повезут на квартиру. Но мужчины, уверяю вас, думают при слове «Динамо» о краснознаменной милиции, поскольку вся поголовно милиция в этом спортобществе и состоит. Начальник Лидиной лаборатории не был исключением. Свои первые офицерские звездочки он заработал не трудами на ниве криминалистики, а клюшкой и коньками. Хотя со временем, дослужившись в лаборатории до полковника, нахватался профессиональных знаний настолько, что перестал путать химический термин «комплЕмент» с «комплИментом», а больше администратору и знать не надо.

Не обремененная погонами Лидия была с ним на «ты». А полковник с давних пор был на «ты» с Лопатиным.

Объяснять все остальное мне просто скучно. Перейдем сразу в очень большой кабинет вице-мэра, отделанный мрамором и зеркалами еще в те времена, когда на Тверской, 13 был Английский клуб и в кабинете помещалась не то курительная, не то бильярдная.

Из примерно шестидесяти квадратных метров кабинета половину занимал стол для совещаний. Хрустальные люстры отражались в его темной полировке, как огни аэродрома. Казалось, вот-вот холодный голос дикторши скажет: «Закончилась посадка на рейс Москва — Париж». Перекладиной буквы «Т» к этому столу примыкал письменный, тоже полированный и без единой бумажки. А к письменному жался приставной столик, загроможденный дюжиной телефонов. В закоулках этой конструкции с трудом наблюдался некрупный и лысый вице-мэр, одетый в серый костюмчик с неровно повязанным галстуком. Над головой у него висел чеканный герб Москвы: Георгий Победоносец в натуральную величину. Если бы змееборец завершил начатое движение копья, то наконечник, проткнув змея, в аккурат угодил бы вице-мэру в лысину.

Протискиваясь в кабинет следом за полковником, Лидия услышала радостное «Андрюша!» и приказное «Чаю!». Разумеется, чаю Лопатин потребовал не у полковника, а у своей секретарши. Но получилось смешно, а Лидия была взвинчена и плохо себя контролировала. Она дурашливо прыснула в кулак.

Брови Лопатина изумленно поползли вверх. А Лидию зациклило. «Андрюша, чаю!» крутилось у нее в голове, как заевшая пластинка, и каждый оборот вызывал новый приступ смеха. Она пыталась сдержаться и выпускала смех через нос.

Вице-мэр уставился на нее, как на двухголового теленка в зоологическом музее. Надо было извиниться срочно, немедленно, сию секунду! Звали Лопатина Валерий, а отчество у него было, как в пьесах Островского, — Африканович. Лидия поняла, что не сможет выговорить «Африканыча», не расхохотавшись в полный голос.

— Хреновые клюшки стали делать, — взялся спасать положение полковник.

Это был уже театр абсурда. У Лопатина дрогнули уголки губ. Неизвестно, что сие предвещало: мог и сам засмеяться, а мог выгнать из кабинета.

При всей своей замечательной дружбе с вице-мэром полковник осознавал дистанцию и явно почувствовал себя не в своей тарелке. Поскольку пришел он как бы не по делу, неофициально, то так и продолжал светскую беседу о хоккее, забыв к тому же представить Лидию, но не забыв наступить ей на ногу. Лопатин ни словом, ни вздохом не поддержал его монолог. Полковник скисал на глазах. В конце концов он плюнул на условности и сказал:

— Валер, не дави. Ну, виноват! Должен был тебе сказать, что приду не один и по делу. Но по делу ты бы и принял меня не раньше следующей недели.

— И был бы прав, — жестко сказал вице-мэр. Дружба дружбой…

Словом, визит начался не самым лучшим образом. Лидия поняла, что так можно прохихикать Ивашникова. Она укрылась за спиной статного полковника и привела в порядок свои ударные силы. Плечи вперед, вверх, назад и снова вниз — груди выпятились так, что ей самой стало интересно, как это они не выскакивают из лифчика. Ягодицы напряжены — от этого походка становится… В общем, как у модели.

— Валерий Африканович! — сказала Лидия, выдвигаясь из-за полковника и вдоль стола-аэродрома наступая на вице-мэра. У того брови взлетели на самую лысину. — Валерий Африканович, речь идет о жизни человека. Вам достаточно снять телефонную трубку, чтобы его спасти, Валерий Африканович (для человека нет музыки приятнее, чем звучание собственного имени. Дейл Карнеги).

Лопатин скуксился. Наверняка сотни посетителей в этом кабинете начинали с разговоров о спасении чьей-то жизни, а заканчивали просьбами дать квартиру или еще чем-нибудь в этом роде.

Лидия сняла часы и положила перед собой на стол-аэродром. Вице-мэр запоздало кивнул — садитесь. Она мотнула головой — постою.

— Валерий Африканович, я буду говорить две минуты. Если вы ответите «нет», я сразу же уйду.

Лопатин вопросительно взглянул на полковника.

— Лидия Васильевна — очень ценный специалист, кандидат химических наук, — сказал тот, как будто сейчас это имело какое-то значение.

— Ваши две минуты пошли, — кивнул вице-мэр.

Лидия уложилась в полторы. Напомнила о конкурсе на поставку компьютеров. Рассказала, что Ивашников исчез на следующий день после того, как этот конкурс выиграл. А затем в «Голубом экспрессе» вышла статья, которая недвусмысленно подталкивала мэрию к тому, чтобы конкурс переиграть. Газетой она только помахала перед носом у Лопатина, чтобы тот не тратил на чтение ни секунды из ее двух минут.

— Там упомянуты две фирмы: «Х-файл» и «Макрос», — закончила Лидия. — Понятно же, что кто-то из них или сразу обе эту статью и заказали.

— А вы, значит, хотите сохранить контракт за фирмой Ивашникова…

На лопатинском лице было написано: «Ну вот, а говорила, речь о жизни человека».

— Контракт контрактом, — сказала Лидия, — но, главное, я хочу сохранить жизнь Ивашникова. Все сходится к тому, что его похитили по заказу одной из этих фирм.

Лопатин помолчал, катая желваки на скулах. Лидия понимала, что у вице-мэра есть сильный соблазн покончить с делом без труда и с чистой совестью. Сейчас потребует доказательств, а доказательств-то у нее и нет.

— Чем я могу вам помочь? — спросил вице-мэр.

— Позвонить хозяевам этих фирм и сказать, что контракт на компьютеры они не получат ни при каких условиях.

Лидия взглянула на часы. Кончалась вторая из ее двух минут.

— Нет, — сказал вице-мэр.

Она повернулась и пошла, чувствуя, как отхлынула кровь от головы. Кабинет был бесконечно длинным. У нее подкашивались колени. Больше всего она боялась грохнуться в обморок. Это было бы унизительно, и Лопатин все равно бы не поверил.

— Вернитесь, сказал он, когда Лидия уже взялась за дверную ручку. — Я сказал, что не буду звонить. Но не сказал, что отказываюсь вам помочь.

Лидия на ватных ногах побрела обратно к его столу. А Лопатин, склонившись над селектором, быстро и невсерьез обругал секретаршу за то, что до сих пор нет чаю, потом — вот оно:

— Нина, вызови мне кого-нибудь из «Тверской, 13».

Лидия не сразу сообразила, что «Тверская, 13» это не только адрес, но и газета правительства Москвы.

…Интервью Лопатина вышло на следующий же день. Добрая половина там была посвящена прегрешениям «четвертой власти» перед властями Москвы. Между прочими Лопатин упомянул и статью в «Голубом экспрессе». Не скупясь на жесткие определения, он заявил, что ничьему давлению мэрия поддаваться не собирается, конкурс честно выигран фирмой «Ивашников» и переигрывать его не имеет смысла.