Амнезия души

– Возьми у меня в пиджаке, вон, на стуле висит, – показал Макс.

– Сто лет как бросил, но продолжаешь носить с собой, – хмыкнул Глеб, доставая из пачки сигарету. – Силу воли, что ли, тренируешь, не пойму.

– Подозреваю, дело не в силе воли, а в наличии выбора. Макса успокаивает осознание того, что он в любой момент может пойти на поводу у своего желания, а не подчиняться ультиматумам. Фактически доступные сигареты делают отказ от курения актом доброй воли, а не насилием. – Джек открыл настежь окно и поставил пепельницу на подоконник.

– Эка ты завернул, – восхитился Макс. – Все точняк.

Глеб встал у окна, чиркнул зажигалкой и с наслаждением затянулся, созерцая вечерний город. Было странно находиться в этой квартире, с этими людьми, от которых уже успел отвыкнуть, и общаться как ни в чем не бывало. Словно прошлое утратило значение и некогда пугающие события стали просто событиями – одними из тысяч, случавшихся ранее. Было совершенно неясно, что будет дальше, но в данную минуту неизвестность не терзала, не накаляла нервы. Из-за выпитого алкоголя чувства притуплялись. Не хотелось думать и анализировать. Хотелось просто стоять, лениво перебрасываясь словами, и курить.

– Что, мальчики, все наливаете? – Лиза появилась в проеме двери и, сощурившись, оглядела присутствующих.

– А ты чего, запереживала о нашем здоровье? – гоготнул Макс. – Насчет меня, например, не паникуй. Я здоровый как бык.

– Как бык ты не потому что здоровый, а потому что скотина, – ласково объяснила она.

– Ох и едкая ты, зараза. Не баба, а серная кислота, – с удовольствием отметил Макс.

– Помни об этом, когда захочешь ко мне прикоснуться, – Лиза забралась на барный стул, но через две секунды слезла. – Скучно у вас. Веселиться хочется, двигаться. Поехали на дискотеку?

– Извини, я пас, – Джек виновато развел руками. – Устал с дороги, лучше дома посижу.

– А ты? – Лиза подошла к Глебу, перехватила у него сигарету, затянулась и вернула обратно. – Не хочешь потанцевать?

Глеб перегнулся через подоконник и плюнул вниз:

– Неохота.

Макс приблизился к подруге, обнял за талию:

– Принцесса, я с тобой хоть на край света. Но сегодня и правда хочется просто посидеть в узком кругу, как раньше. Не обижайся.

– Ты же знаешь, я не запоминаю обиды. Я запоминаю обидчиков, – фыркнула Лиза, нарочито сердито сбрасывая его руку. На самом деле настроение у нее было прекрасное. Недавняя апатия развеялась, голова стала легкой, мышечный тонус повысился. Словно кто-то переключил ее на другой режим – беззаботный и оптимистичный. Тревожные мысли больше не преследовали Лизу, и даже осознание того, что маньяк все еще на свободе, не удручало. В конце концов, самое страшное позади. Она здорова, богата и красива. Ее окружают трое привлекательных мужчин, каждый из них относится к ней по-особому. Это ли не весело, не увлекательно?

– Давай я тебе включу музыку, потанцуешь прямо здесь? – предложил Макс. – Старик, можно твоей стереосистемой воспользоваться? – обратился он к Джеку.

– Без вопросов. Вон в той комнате.

– Пошли, Лизка, будешь для меня танцевать!

Парочка удалилась в соседнюю комнату, откуда вскоре раздалась громкая энергичная музыка.

Глеб затушил сигарету и повернулся к другу:

– Трудно не позавидовать ее самоконтролю.

Джек оперся поясницей о подоконник, сложив руки на груди:

– Этого у Елизаветы не отнять.

Оба помолчали.

– Ты-то сам как? – спросил Иван.

Глеб пожал плечами:

– Нормально. Особенно после того как выпил.

– Спиртное не дает ответов, но помогает забыть вопрос?

– Где-то так, – Глеб выдержал паузу. – Извини, что не расспрашиваю тебя про Германию и все такое. Я по ходу малость перебрал.

– Пошли-ка, – Джек взял его под руку и повел к дивану. – Посиди минуту. А я сварю тебе кофе и принесу поесть.

Глеб послушно опустился на мягкое сиденье. Голова кружилась, в руках и ногах покалывали тысячи мелких иголок, отчего тело казалось невесомым. Обычно водка взвинчивала Глеба, толкала на подвиги. А сегодня возымела обратный эффект, погрузив в ленивое, бесчувственное спокойствие. Это было именно то, что нужно. Глеб устал напрягаться, переживать, отстаивать свои интересы. Сейчас ему было плевать на все и на всех. Приятное, необычное состояния.

– Держи, – Джек поставил на широкий полированный подлокотник тарелку с бутербродами и чашку с кофе.

Глеб посмотрел на пищу и снова закрыл глаза:

– Спасибо.

– Не спасибо, а ешь давай, – строго велел хозяин. – Пойду проверю, как там наши танцоры.

Танцевала меж тем только Лиза. Макс сидел в кресле, наслаждаясь эксклюзивным зрелищем и отбивая ногой в такт музыке. Увидев Джека, махнул рукой, приглашая присоединиться. Тот прислонился плечом к стене и вперил в подругу изучающий взгляд.

Лиза заметила нового зрителя, но нисколько не смутилась. У нее был крайне требовательный музыкальный вкус, ей мало что нравилось, но сегодня первый же включенный диск пришелся в масть. Ритмичная мелодия рвалась из больших квадратных колонок, расположенных по периметру помещения, звук обволакивал, кружил по комнате невидимым вихрем. Лиза впала в эйфорию, двигаясь так, словно танец был единственным смыслом ее жизни. Она осязала энергию, вибрирующую в воздухе, она сама являлась чистой энергией.

– Во дает, а, – выдохнул Макс. – Я уже не припомню, когда она так зажигала.

– Физическая нагрузка – лучший способ борьбы со стрессом, – заметил Джек.

– Чего вы шепчетесь? Потанцуйте со мной! – крикнула Лиза.

– Не-не, цыпа, нам и тут неплохо. Ты, главное, не останавливайся! – хохотнул Максим.

Джек постоял пять минут и вернулся на кухню. Глеб уже расправился с бутербродами и допивал кофе.

– Полегчало?

Приятель кивнул, достал из кармана сотовый телефон:

– Черт, уже поздно. Еще домой переть.

– Можешь переночевать у меня, – предложил Джек. – Обещаю не приставать.

Глеб пьяно улыбнулся:

– Ну, если приставать не будешь, тогда останусь.

– Спальня по коридору направо. Ложись на кровать, белье чистое, – объяснил Джек.

– Ладно, – Глеб поднялся с дивана и поплелся в спальню, бросив напоследок «спокойной ночи».

Джек проводил его взглядом, налил себе кофе и уселся на подоконник. Отпил глоток. Хлопнул по нагрудному карману рубашки, нащупал маленький острый камень. Вытащил, повертел между пальцев. С улицы доносился мерный шум автострады, ночной воздух остывал, позволяя городу отдохнуть от летнего зноя.

Меньше месяца назад психотерапевт Иван Кравцов так же сидел у открытого настежь окна – только не у себя дома, а в больничной палате мюнхенской офтальмологической клиники. Ветер так же беспрепятственно проникал в помещение, и все тот же камень лежал на ладони. С той лишь разницей, что теперь он мог его видеть.

Камень был продолговатой треугольной формы и напоминал акулий зуб. В длину не превышал трех сантиметров, цвет имел светло-серый. Острый угол его мог запросто разрезать кожу. Собственно, именно так камень и попал к Джеку. После несчастного случая в баре, когда осколки рухнувшей фрески повредили глаза Кравцова, затяжное отчаяние подтолкнуло его навестить давно примеченное место недалеко от города. Вызвал такси, объяснил дорогу и вышел на поле, куда любил наведываться для размышлений. Ступать по неровной почве слепому было трудно; он споткнулся, упал и распорол руку. Выдернул острый предмет из раны и по инерции положил в карман.

Для Джека этот камень стал символом борьбы – не столько с недугом, сколько с унынием. Слепота повергла его в состояние безнадеги, выбраться из него не представлялось возможным. Джек до сих пор не понимал, как пережил эти долгие месяцы темноты. Ему никогда не доводилось испытывать ничего страшнее и грандиознее.

– Любуешься пейзажем? – Лиза, блестящая от пота, с прилипшей ко лбу челкой добежала до крана, налила стакан воды и жадно выпила. Отдышалась. Налила второй и выпила уже спокойнее.

Следом за ней появился Макс: