Страница 21 из 24
— Саша, мы с ума сошли.
— Сошли, сошли. Иди сюда. Помнишь, сколько раз мы сидели на этом диване?
— Еще бы.
— Наташенька. Какая ты…
— Какая?
— Не могу на тебя спокойно смотреть. Давай ляжем.
— Давай…
— Какие у тебя пуговки.
— Пусти, я сама.
— Нет. Я хочу тебя раздеть.
— Сашенька…
— Ты без лифчика?
— Зачем он мне?
— Но ведь ты его носишь?
— Летом могу и не носить.
— Конечно, когда сиси так торчат.
— Не смущай меня. Бессовестный.
— А что? Когда висят, тогда нужен лифчик, а когда как у тебя, то не нужен.
— Много ты знаешь… Грамотей.
— Платье снимать через голову?
— Да. Ну-ка дай, я сама.
— Хорошо. Я помогу тебе.
— Не надо. Тоже мне — помощничек.
— Наточка!
— Что?
— Это тоже нужно снять.
— Но я же тогда буду совсем голой.
— Никогда не видел тебя голенькой.
— А на пляже?
— Это не то.
— Саша… Не надо…
— Какая у тебя тугая резинка.
— Ничего не тугая.
— Переступи ногами. Какая ты…
— Какая?
— Тоненькая. Вот тут.
— А ты хотел бы толстенькую?
— Нет.
— А если я стану толстенькой?
— Ну, ведь половина мужчин любит толстеньких.
— А другая половина?
— А другая половина очень толстеньких.
— Да, я слышала такую шутку. Хорошая.
— Наточка. А какая ты тут. Кудрявая. Это «химия» или как?
— «Или как». Ты бессовестный! Не тронь меня… Убери руку…
— Наташенька, ляг рядом. Ляг. Любимая моя.
— А ты так и будешь одетым?
— Издеваешься? Я просто задерживаюсь.
— Смотри, не опоздай. Начальство!
— Почему «начальство»?
— Задерживается только начальство.
— Наташа!
— Саша! Какой ты…
— Какой?
— Горячий.
— А тебе не холодно?
— Нет. С тобой не замерзнешь.
— Смотри, если что, вот простынка.
— Спасибо, я запомню.
— Наташа.
— Что?
— Я хочу поцеловать тебя.
— Какие проблемы? Разве я против? Целуй.
— Я хочу поцеловать тебя там.
— Ты с ума сошел!
— А говоришь, что ты не против.
— Ты развратник.
— Неправда.
— Развратник. Что ты делаешь… Перестань. Мне щекотно.
— Наташенька… Наташенька… Милая… Милая…
— Саша… Саша! О боже! Что ты делаешь со мной…
— Положи мне ноги сюда.
— Саша… Не надо так…
— Надо. Положи мне ноги сюда. Любимая…
— Саша!
— Вот так. Вот так. Смотри, какой мальчик идет к тебе.
— Саша. Я вся горю. Саша. Что ты делаешь…
— Наташенька, дай я тебя коснусь там.
— Сашенька!
— Любимая, да ты там уже ждешь меня.
— Сашенька!
— Ты вся влажная…
— Саша! Я не могу…
— Наташенька! Я поласкаю тебя пальцами?
— Саша! Я не могу…
— Что? Наташа, что?
— Не дразни меня, бессовестный. Я не могу! Не могу… Давай…
— Сейчас, милая. Сейчас. Я вот тут. Чувствуешь?
— Сашенька! Ой! Ой!
— Все милая. Все. Я в тебе. Вот так. Вот так. Отлично! Смотри, как хорошо!
— Саша! Саша!
— Наташа! Наташа! Как здорово! Словно мы в первый раз!
— Миленький мой. Ах! Ах!
— Тебе хорошо?
— Да! Да!
— Люблю тебя…
— Саша! Саша! Я не могу… Я уже близко…
— Я тоже, любимая. Я тоже…
— Саша! Я… Саша! Я… Давай, любимый. Давай!
— Ната. Я тоже. Наташа! Я уже… Я с тобой!
— Ой, миленький! Я не могу. Миленький! Я не могу.
— Прими меня, девочка моя. Прими. Прими. О-о! О-о!
— Саша. Я умираю. Что ты со мной сделал… Саша…
— Наташенька… Ты моя…
— Твоя. Я не могу. Что это было? Я не могу… Ой! Ой!
— Мы кончили вместе. Вот что это было.
— Да? Ох! Как это чудесно… Дай мне отдышаться… Я чуть не умерла.
— Не вздумай. Мне еще жить с тобой.
— Да? Ловлю на слове.
— А что? Давай через год поженимся.
— Через два.
— Почему через два?
— С восемнадцати.
— Нет. С семнадцати.
— Плохо знаете законы, сэр. С восемнадцати.
— Эти споры неуместны, мадам. Мы дадим взятку властям.
— Наши власти неподкупны.
— Подкупны.
— Тогда согласна. Дадим.
— Наташенька.
— Что?
— А ведь мы с тобой сегодня впервые…
— Что?
— А то не знаешь, что!
— Не знаю.
— И что, ты ничего не почувствовала?
— А что я должна была почувствовать?
— Что я в тебя…
— Что?
— Не притворяйся. Ты знаешь. Ты почувствовала?
— Что?
— Что я кончил в тебя. Прямо в тебя. Впервые.
— Ты бессовестный.
— Ты почувствовала?
— Саша!
— Ну, скажи. Неужели ты ничего не ощутила?
— Ощутила… И сейчас ощущаю.
— Не понял.
— Мне нужно… Какое-нибудь полотенце.
— Вот, возьми.
— Отвернись, бессовестный. Натворил дел.
— Каких дел?
— Плохих!
— Наташа.
— Что?
— А почему оно в тебе не осталось?
— Не издевайся. Откуда я знаю. Может, мой организм не принимает твое…
— Принимает. Принимает. Вот увидишь.
— Типун тебе на язык.
— Я не в том смысле. Это просто полезно.
— Для кого?
— Для меня и для тебя.
— Целитель ты мой. И чем же это для меня-то полезно?
— Не знаю. Но я читал фразу…
— Какую?
— «Контакт с мужским семенем необходим и полезен для женского организма».
— Где же ты такое прочел?
— В умной книжке. Необходим и полезен. Поняла?
— Что-то Вы не те книжки читаете, десятиклассник Свечкин.
— Те, те.
— Нет, не те.
— Наташа! Я люблю тебя. Мне так хорошо с тобой.
— А мне с тобой.
— Давай всегда будем вместе.
— Давай.
— Наделаем деток.
— Наделаем. Только не наделать бы досрочно.
— Троих.
— Ты что! Двоих хватит.
— Трое лучше.
— Буду, как клуша. И ты меня разлюбишь.
— Не разлюблю. Троих. Одну девочку.
— И двух мальчиков?
— И двух мальчиков. И чтоб девочка была похожа на тебя.
— А мальчики на тебя.
— Наташа!
— Что?
— Мне было так классно…
— И мне.
— Давай хоть иногда делать так.
— Как?
— Как сегодня. Чтоб по полной программе.
— Тогда я точно когда-нибудь залечу.
— Не залетишь. Я обещаю.
— Тебе легко так говорить.
— Наташ. Смотри.
— Что?
— Вот что. Чувствуешь?
— Ты бессовестный.
— Нат.
— Что?
— Давай еще.
— Да ты что? Мы ведь уже.
— Ну и что. Ты же видишь, что происходит.
— Ничего не происходит. Второй раз нельзя.
— Почему? Можно и второй, и третий.
— Вредно.
— Нет. Полезно.
— Саш…
— Наточка. Ну, Нат…
— Сашенька…
— Наташенька. Давай, ты будешь сверху.
— Ты что, это… Это нехорошо.
— Давай попробуем. А потом ты скажешь. Хорошо или нехорошо.
Не мог же он сказать ей, что такая позиция очень нравилась Кате.
При мысли о Кате Сашке стало неловко. Ведь они с Катей занимались любовью на этом же самом диване. Всего лишь два с половиной месяца назад.
— Иди, иди ко мне, — шептал Сашка, помогая Наташе сесть на него верхом.
— Саша, мне неловко, — хихикнула Наташа.
— Давай, давай, — жарко говорил он, ища контакта.
— Саша, Саша, — страстно задыхаясь, шептала девушка.
— Направь меня, направь, — умолял Сашка, не находя цели.
И Наташа опустила руку вниз. Взяла его героя и направила в себя.
Сашка увидел, как все лицо ее залилось краской. Наташа села на него. «Она и правда стесняется, — подумал Сашка, проникая в нее. — Любимая моя!»
— Двигайся, Наташенька, двигайся, как тебе нравится, — шепнул он.
Наташа сидела неподвижно. А он был в ней. Полностью.
— Ну, что же ты, любимая. Давай. Давай.
Он взял ее чуть ниже талии и стал помогать ей делать нужное движение.
Затем Сашка, поняв, что она уже двигается сама, положил ей ладони на грудь. Слегка сжал. Наташа застонала. Сашка смотрел на нее.
Она закрыла глаза, лицо ее было искажено какой-то мучительной, страстной гримасой. Казалось, она вот-вот заплачет. Отлично!