Ликвидация безграмотности

Значит, думала об этом. Получалось так. Так же, как он запасся покрывалом.

Которое, увы, тоже пострадало. Хорошо, хоть Наташино платье осталось чистым. Хотя помялось оно здорово. Но все это было фигней. Все эти проблемы с тряпками. Главное было в другом. Они с Наташей стали близки.

— Пойдем пройдемся, — сказал Сашка.

— Пойдем.

Они встали. Сашка хотел посмотреть, как Наташа будет надевать трусики, но она попросила его отвернуться. Он понял, что ей нужно одеться так, чтобы задействовать остатки марли.

Вот проблемы! Бедные девчонки!

В лице Наташи он пожалел всех девушек сразу.

Но он, конечно же, отвернулся.

Потом они пошли по берегу, спугнув сороку-свидетельницу.

Они шли, крепко обнявшись. Останавливались. Целовались.

Шли медленно. Им некуда было спешить.

Только теперь они заметили, что уже вовсю поют птицы.

Весна заканчивалась.

Глава 17

С этого дня Сашке стало казаться, что он в один миг немного подрос.

Или стал старше.

Конечно, он стал требовать от девушки новой близости. Но несколько дней она решительно отказывала ему, объясняя, что у нее проблемы. Ей было больно.

Там, где он похозяйничал.

«Моя женщина», — гордо думал Сашка, глядя на стройную Наташину фигурку.

Нет, он ни словом, ни намеком не выдал себя во время традиционных перекуров в туалете. Пусть Петруха с Лехой хвастаются. Наташу Сашка подставить никак не мог. Да и вообще, неужели можно было кому-то рассказать о том, что произошло на пустынном берегу, у трех сосен?

Потом Сашка вдруг сообразил, что презервативов у него больше-то нету.

Проблема требовала решения.

Ответ пришел неожиданно. Оказалось, все просто. Если нельзя купить в своем городке, то почему не попробовать сделать это у соседей?

Велика страна моя родная!

Сашка садился на пригородный автобус и ехал в соседний поселок, это километров за десять, там он заходил в аптеку и молодая девушка молча давала нужный ему товар. Трудно оказалось только в первый раз. Выдавить из себя фразу о том, что именно он хочет купить. Хорошо, никого не было.

Сашка так и сказал:

— Дайте мне резиночек.

— Каких? — спросила девица.

— Чтоб подружка не залетела, — ответил Сашка.

— Сколько?

— На все, — дерзко сказал Сашка.

И она молча дала ему пять заветных пакетиков.

— Позвольте быть вашим постоянным клиентом, — Сашка нахальничал.

— С удовольствием. Мы всегда готовы помочь молодежи, — улыбнулась девушка.

Ехидненько так.

Вот у нее он и стал покупать то, что было для них с Наташей сейчас самым важным. Тем более, что расход изделий оказался на удивление большим.

А следующий случай их любви произошел в совершенно, казалось бы, неподходящем для этого месте. Сашка никогда бы не поверил, что такое возможно. Они нашли себе приют на скамейке в школьном дворе.

Это случилось двадцатого мая.

Они долго гуляли по вечернему городку, пока не забрели наконец во двор своей школы. Удивительно, но здесь было гораздо темнее, чем где бы то ни было. Сашка сел на скамейку и посадил Наташу к себе на колени. Он долго целовал девушку, гладил ее бедра, сминая кверху ее короткую тонкую юбку.

Потом он почувствовал, как Наташа дышит. Как прижимается к нему.

Как она немного раздвинула ноги, чтоб не затруднять движения его ладони. Он понял, что она хочет. А уж как хотел он…

Благо, заветная пачечка в кармашке брюк уже лежала.

— Сядь иначе, — хрипло попросил Сашка.

— Как? — спросила Наташа.

— Верхом на мои колени. Лицом ко мне.

И Наташа поняла. И сразу села, как он попросил. Сашка стал трогать ее пальцами там, между горячих бедер. Она была вся влажная и зовущая. Он расстегнул ее блузку и стал целовать соски ее упругих грудок. От этого они сразу стали твердыми, а Наташа стала дышать еще жарче.

Сашка торопливо достал пакетик, разорвал его и, расстегнув брюки, ловко напялил на себя чудесное изобретение. Потом он потянул Наташу на себя, она послушно двигалась так, как он хотел. Сашка не стал стаскивать с нее трусики. Он просто, как когда-то на свадьбе, у сеновала, сдвинул их в сторону в самом узком месте. Оказалось, этого вполне достаточно.

Наташа сдавленно застонала, когда он стал проникать к нее. Отлично!

— Двигайся вот так, — прошептал он и потянул ее на себя. Потом от себя.

И она опять поняла. И стала двигаться сама, так, что он только помогал ей. Она оказалась как бы активной стороной. Собственно, почему «как бы»? Наташа жарко, прерывисто дышала, она охнула раз, другой. Сашка снова поймал губами сосок ее обнаженной груди. Стал жадно целовать его. Обеими руками он нетерпеливо притягивал к себе ее попку. Притягивал и отодвигал. Притягивал и отодвигал. Ему было невообразимо хорошо. Наташа застонала. И Сашка понял, что она кончает. Он вошел в нее полностью, насколько смог.

Девушка напряглась, задрожала в его руках и громко вскрикнула.

Сашке показалось, что земля закачалась. Потому что в эту минуту он стал спускать. Он не смог сдержаться и страстно, горячечно зашептал:

— Наташа, Наташенька! Я кончаю. Милая, я кончаю.

Чуть погодя, когда они пришли в себя, Сашка, все также жадно притягивая ее к себе, тихо спросил: «Тебе было хорошо, любимая? Скажи мне. Скажи».

— Да, — ответила она едва слышно.

— Тебе понравилось? — снова спросил он.

— Да. Не думала, что так будет.

— Как?

— Что я так взлечу.

— Ты ведь кончила, правда?

— Да, правда. Это и есть оргазм?

— Да. Но ты ведь и раньше ощущала такое. Ну, когда я трогал тебя пальцами.

— Нет, это нельзя сравнивать.

— Видишь, а ты не хотела.

— Это ты виноват.

— В чем?

— Ты ввел меня в этот мир.

— И ты считаешь, что я виноват?

— Конечно. Останься я девушкой, откуда бы я про это узнала.

— Наташ…

— Что?

— Знаешь, что? — спросил он тычась носом в ее ухо.

— Что? Щекотно! — хихикнула она.

— Ты у меня первая.

— Я знаю.

«Откуда ты знаешь? Я имел в виду — первая девственница», — подумал Сашка.

Но спросил проще:

— Почему?

— Ты… Ты очень долго возился со мной.

— Извини.

— Я не это имела ввиду. Не сердись.

— Я не сержусь.

— Просто если бы у тебя уже был бы опыт, то ты бы действовал иначе. Я даже не знаю, как сказать. Изощреннее, что ли. Я бы это ощутила.

— Мне очень хотелось, чтоб ты стала моей, но я, честно сказать, боялся. За тебя.

— За меня?

— Ну да. За тебя. Я ведь знал, что ты еще ни с кем. Я боялся показаться тебе грубым. Боялся даже того, что будет много крови. Боялся, что ты расскажешь все матери. Боялся, что ты залетишь. Боялся, что у меня не получится. Тем более, что такое у нас с тобой уже несколько раз было. Я всего боялся.

— Сашенька мой. Давай поцелуемся. Теперь ты мой, а я твоя.

Глава 18

Шестого июня братан поехал в пионерлагерь.

Учебный год был завершен. Девчонки радостно сбросили свои школьные формы и стали носить легкие летние одежды. Сквозь тонкие блузки обольстительно просвечивались лифчики, но многие девочки пренебрегали этим предметом дамского туалета, и пацаны не могли отвести глаз от темных сосков, которые туго натягивали полупрозрачную ткань. А юбки! О, эти летние юбки! Немыслимо короткие, они, по моде, еще и расширялись к низу, и, будучи сшиты из какой-то совершенно невесомой ткани, они были так послушны даже легкому дуновению ветра, резкому движению их обладательниц…

Пацаны изнемогали от неудовлетворенного желания.

Хорошо было тем, у кого имелась подружка. Конечно, о полной близости многие только мечтали, но даже то, что темным жарким вечером можно было увлечь девочку то ли к речке, то ли в парк и там целоваться до одури, жадно трогая ее упругую грудь, скользя ладонью вниз по тугому животу, коснуться раз, другой заветного местечка, сдвинуть кверху ее короткую юбочку, погладить крепкие бедра, сунуть ладонь под резинку тонких трусиков, получить за это по морде, а там хоть не вставай солнышко, завтра будет новый день, будем снова ждать вечера, глядишь, повезет чуть больше.