Страница 242 из 280
— Есть, пропустить! — сказал он и повесил трубку. — Проходите, господин полковник.
Семёнов взошёл по лестнице на второй этаж и свернул налево, где в самом конце коридора размещался кабинет генерала. Постучал в дверь и вошёл с уставным «разрешите!»
Краснов показал рукой на стул и, быстро дописав резолюцию на рапорте, с хлопком закрыл папку.
— Дима, вот ей–богу! Ну нельзя же так на меня вытрещаться! — с улыбкой произнёс он, приподнимаясь и протягивая руку.
— Давно вас не видел, Пётр Викторович, — Кочевник стиснул ладонь, отметив, что «старику» изменила его всегдашняя сдержанность, выглядит он не то чтоб раздражённым, но наэлектризованность в нём ощущается.
— Тебе ли жаловаться? Вон Хельга скоро совершенно одичает в Пустошах. Похоже, она совсем там обжилась. Даже уже не спрашивает, до каких пор ей там торчать.
— А и в самом деле, — Семёнов положил на стол фуражку и поймал взгляд «старика», — долго ей там ещё дикарствовать?
Краснов хитро прищурился и пожал плечами, задумчиво уставившись в противоположную от окна стену. Кочевник проследил его взгляд и зацепился глазами на плакате со схемой осколочно–нажимной мины. Под плакатом стояла остеклённая тумба с учебным макетом мины с пропилом в округлом корпусе, обнажавшем её внутреннее устройство. Судя по другим плакатам, в кабинете некогда размещался лекционный класс по сапёрно–инженерной подготовке.
— Боюсь, ей там долго ещё обретаться, — ответил Краснов, словно только сейчас услышал вопрос Кочевника.
— Неужели сдвиг наметился?
— Сдвиг?… Пожалуй, да. Это можно назвать сдвигом.
Семёнов замер. Со стороны казалось, что он зачарованно пялится на тулью собственной фуражки, будто увидал её впервые. Он не хотел давать волю надежде, вдруг пробудившейся от осознания, что в их самом главном в этом мире предприятии наметилась долгожданная подвижка.
— Представляю себе ход твоей мысли, — на губах Краснова заиграла лукавая полуулыбка. — Ты знаешь, я не люблю, когда тянут резину, поэтому не стану больше интриговать. Итак… Хельге удалось кое–что нащупать. Это «кое–что» пока что на уровне предположения, но… сам понимаешь! Как говорится, курочка по зёрнышку — весь двор в дерьме…
— Что за предположение, Пётр Викторович?
— Если кратко, то дело обстоит так: через наших друзей хъхуров удалось выйти на одно далёкое хъхурье племя, которое торгует с ещё одним далёким племенем. Так вот, по поверьям того племени, где–то глубоко в Пустошах есть некая священная гора. Они называют её Горой Дороги В Истинный Мир. Ничего себе названьеце, да? Хельге удалось узнать, что в последний раз Гора пробуждалась тридцать лет назад.
— Значит…
— Именно! — перебил Краснов. — Очень уж похоже на то, что мы ищём. Хельга сразу смекнула, что Гора имеет отношение к Ключу.
— Жаль будет, если мы выстрелим в «молоко».
— Ну, это мы ещё посмотрим. Тут, Дима, в пользу хельгиной версии играет один такой интересный фактик. А именно: Гору охраняют «неуязвимые стражи со страшным оружием».
— Велгонцы, — почти ласково сказал Кочевник.
— Может и они. А может и рунхи.
— Небось, патрулируют в штурмовых бронекостюмах. Тогда их не то что дротик, их и винтарь здешний не возьмёт.
— Вот–вот… — вновь прищурился Краснов.
— А что Еронцев?
— Его я уже подключил. Хромов, конечно, поворчал для виду, но переть против Тайного Совета ему смысла нет. А потом он и содействие предложил. «Реликт» теперь зондирует предполагаемые координаты. Точных данных нет, так что Еронцев сканирует по площадям, да и нет уверенности, что именно там где надо.
— А ведь наши «друзья» могли и защиту обеспечить.
— Вполне. Поэтому что?
— Поэтому необходима глубокая разведка. Когда выступать?
— Ишь, разогнался. Подождём, когда Хельга установит примерные координаты.
— Я так понимаю, речь идёт о местонахождении того племени?
— Верно. А там уж договоримся о проводнике и начнём рейд.
Семёнов задумчиво потёр подбородок.
— Чувствую, вы что–то напоследок припасли, Пётр Викторович.
— И снова верно, — кивнул Краснов. — Припас. Хромову нужны «охотники». Тут в столице кое–что намечается… В общем, надо обеспечить нейтрализацию «стирателей». По возможности — взять целыми, а нет — тогда ликвидировать. Ставки высокие, Хромов просил самых лучших «охотников». Не «зорьцев». Их бы я ему хоть сейчас предоставил.
— Вы же знаете, у меня своей постоянной группы нет…
— Знаю. Я хотел Ярему привлечь… Но он сегодня ночью заброшен за фронт. Из всех групп в данный момент не задействованы только три: Мелёхина, Торгаева и Масканина. Мелёхин отпадает, он сейчас на севере Хаконы и дёргать его бессмысленно, он там нужнее. Остаются Масканин и Торгаев. Они как раз вчера в Ртищев прибыли. Я уже распорядился, чтоб их «Владимиром» сюда перебросили.
— «Рарог»? Те что вместе с Яремой лагерь у Оми накрыли?
— От тебя, смотрю, не утаишь, — улыбнулся Краснов. — Ярема похвастал? Ох, я ему устрою… Я ещё и с Еронцева спрошу…
— Пётр Викторович, — нарочито обижено произнёс Кочевник, — я, конечно, понимаю, что мы вам в сыновья, а может и в праправнуки годимся…
— А! — с кряхтеньем отмахнулся Краснов. — Сейчас скажешь, что ты уже не первую войну в полковниках ходишь. Потом вспомнишь, что одно время и генералом ходил. Замнём.
Кочевник победно кивнул и тут же спросил:
— Мелёхин — это не тот ли ротмистр, что шуры–муры с Хельгой крутил? Фамилия его больно знакомая.
— Он самый. Теперь он майор.
— А Ярему, стало быть, опять вожжа под хвост грызанула… С одной операции да в другую…
— Так уж сложилось… Больше у Ярцева никого под рукой не оказалось. Только «Рарог». Весь отряд задействовать было ни к чему, да и Красевич сам вызвался. Ну и бойцы у него все ему под стать — неугомонные.
— Думаю, «Рарог» можно не расформировывать. Пусть не три группы, пусть две… Торгаев и Масканин сработались.
— Согласен. На Оми эти головорезы хорошо потрудились. Сейчас наши «мозгокруты» свежие головы изучают. Позже ознакомишься с материалами. А Ярема даже крупного рунха добыл.
Семёнов восхищённо улыбнулся, а Краснов, упредив его вопрос, сказал:
— Я и сам с нетерпением жду результатов… Теперь о твоей ближайшей задаче, Дима. В Управлении меня перехватил Острецов и мы с ним очень так обстоятельно поговорили. Я хочу, чтобы именно ты возглавил пока «Рарог». Тут в Светлоярске заварилась довольно густая каша, у Острецова практически не осталось «охотников». В то же время, в столице действует превосходно законспирированная группа «стирателей». Точное их число не установлено, но то что все они довольно матёрые — несомненно.
— То есть, я теперь оперативно подчинён местным?
Краснов весело ухмыльнулся и по привычке провёл пятернёй по макушке. Скрытый смысл в вопросе Кочевника он понял сразу и ответил так:
— Дима, я ценю твоё, без преувеличения, скромное честолюбие, и я прекрасно знаю, что ты не говнист.
— Ладно, — в шутку набычился Семёнов. — Чёрт с ним. Побуду на побегушках. Но исключительно ради интереса дела. Вот только у кого на побегушках?
— Ты его хорошо знаешь. Это твой ученик.
— Безусов что ли? Он, кажется, с недавних пор возглавил Контрразведывательное Управление.
— Он самый, — подтвердил Краснов.
— Тогда ладно. Голова у него светлая, дурных приказов давать не будет.
Кочевник ненадолго задумался. И спросил про Оракула:
— От Сашки ничего не слышно?
— Пока нет. Да и срок не вышел. Там островитяне пока ещё крутятся. Пытались раскопать, да плюнули. Охрану оставили, но похоже, скоро и её уберут, — Краснов оттянул рукав и глянул на часы. — На этом пока всё. Сейчас летишь галопом в Управление. Там тебя уже ждёт Безусов, он введёт тебя в курс дела. Так… ага… «Владимир» уже в воздухе. Я распоряжусь, чтоб наших головорезов отправили с аэродрома прямо сюда. Здесь они не так будут заметны.
Когда Семёнов ушёл, Краснов снял трубку внутреннего телефона.
— Подполковника Алабина ко мне, — приказал он дежурному. — И через пять минут два тентованных грузовика на пятое КПП.