Страница 228 из 280
Предварительно Хромов не считал нужным посвящать Краснова в тонкости проводимой операции, как и в сам факт её. У Краснова и так дел по горло и подключать его к ещё одному он находил тогда нецелесообразным. Теперь же Хромов всё больше склонялся к мысли, что привлечение «охотников» будет не только не лишним, но и необходимым. Вопреки неподтверждённой ранее и отброшенной версии о причастности «стирателей», в ходе разработки внедренца проявились некоторые признаки их наличия. Пока что это оставалось на уровне подозрений, но в подобного уровня играх и подозрений вполне достаточно. Однако сейчас Хромов затрагивать этот вопрос не спешил, решив ещё раз всё взвесить, чтобы затем позже обсудить детали. В данный момент начальник Главразведупра желал сосредоточить усилия Краснова на уничтожении лагеря.
Генерал–майор в это время задумчиво рассматривал лежащую на столе склейку карт Вежецкого фронта и машинально приглаживал пятернёй ёжик волос на макушке.
— Резерв времени, — сказал он, — судя по всему, у нас будет строиться из расчёта успеха наступления и темпа продвижения ударных группировок. При недостаточном темпе мы рискуем получить цейтнот.
— Вполне может и так обернуться, — согласился Хромов.
— Значит, надо действовать на шаг–два впереди армейцев.
— Предлагаете десант, Пётр Викторович?
— Совершенно верно. Воздушный десант нам дал бы огромный выигрыш во времени, но…
— Он хорош при нашем господстве в воздухе, — закончил его мысль Хромов. — На что мы рассчитывать никак не можем.
Краснов удручённо кивнул. Для него не являлось секретом, что велгонская промышленность производит боевых летательных аппаратов почти в полтора раза больше, чем авиаиндустрия Новороссии. Он также знал и то, что велгонцы могли бы производить ещё больше, хотя в общем–то они и так строили самолёты и вертолёты с запасом, но ВВС противника имело проблему воспроизводства молодых пилотов. Большие потери на фронтах не давали Велгону ощутимо нарастить количество воздушных эскадр. Даже открытие новых лётных школ не позволяло в должной мере восполнять убыль лётчиков.
— Остаётся речной десант, — Краснов идеально ровно прочертил красным карандашом линию на карте вдоль реки Омь и на конце закончил её стрелочкой. Затем обвёл ровным кружком район десантирования.
От отмеченного места до лагеря было километров восемьдесят на восток. Сама же река Омь, хоть и небольшая, но судоходная, проистекала с юга и несла свои воды на северо–восток, пересекая государственную границу с Аргивеей и уже на территории Велгона распадаясь на дельту многочисленных водных ветвей. Некоторые из её мелких «отростков» впадали в Ош — приток крупнейшей реки Ондра, хорошо видимой даже с орбиты. А исток Оми был соединён сетью каналов с озером Невигер и ближними реками.
— Восемьдесят километров, если по прямой, — заметил Хромов и ткнул пальцем в карту. — Вот эти грунтовки могут стать рокадами и тогда придётся искать, где их обогнуть.
— Я думаю, отряд можно обеспечить трофейными мотоциклами. На речниках их перевезти проблемы не составит.
— Это мы обеспечим, — оценил идею Хромов. — Но для начала надо утрясти вопрос с Главморштабом. Этим я займусь лично.
Иного Краснов и не ждал. Моряки — народ своеобразный, им присуща кастовая гордость, поэтому заявись к ним генерал–майор Главразведупра по вопросу, напрямую затрагивающему их интересы, он вполне мог нарваться на несговорчивость и отнекивания с отсыланием на более важные, в их понимании, задачи. Другое дело сам начальник ГРУ, от него просто так не отмахнёшься. К тому же от ВМС не требуется передачи в оперативное подчинение Хромова крейсеров и линкоров — тут адмиралы уж точно упёрлись бы всеми рогами. Начальник ГРУ намеревался временно переподчинить себе часть речных кораблей Невигерской озёрной флотилии, которая уже несколько месяцев находится в стадии сокращения из–за разгрома Хаконы и далеко ушедшего фронта. Некогда мощную флотилию теперь потихоньку раздёргивают на вновь создаваемые речные и, в сущности, предложение Хромова лишь предвосхитит дальнейшие планы Главморштаба.
— Ну, что же, Пётр Викторович, — произнёс Хромов, — поскольку идея — ваша и её осуществление будет лежать целиком на вас… Каков предварительный состав речного отряда вы бы хотели видеть в операции?
— Два–три монитора, — с ходу ответил Краснов. — Из них желательно хотя бы один тяжёлый с калибром не менее шести дюймов. Неплохо было бы, чтоб выделили один из мониторов с установкой РСЗО, пусть даже всего с одной «Вьюгой». Далее, понадобится парочка тральщиков — на всякий случай. А также две десантные плоскодонки и два–три сторожевика ПВО.
— Серьёзный отряд получится. Всё это добро так быстро по железной дороге не перевезёшь.
— Тут, Виктор Сергеевич, главное — всё это дело побыстрее завертеть. А вопрос приоритетности эшелонов можно утрясти в процессе.
— Хм, согласен, — Хромов встретил взгляд Краснова. — Вы про морских стрелков забыли. Думаю, они пригодятся для обеспечения высадки.
— Плюс к этому нам всё же понадобится воздушное прикрытие. Не знаю как к этому отнесутся в штабе второй воздушной армии, но одна истребительная эскадрилья должна быть нацелена исключительно на прикрытие речного отряда.
— Да как отнесутся… поворчат, поматерят втихомолку. И всё. Я им намекну, что рассматриваю вопрос привлечения к операции целого полка.
— Возможно, что и полк подключать придётся, если велгонцы решат во что бы то ни стало разбомбить отряд.
— Если дойдёт до этого, то и моряки на летунов насядут, — Хромов улыбнулся и, подводя черту, сказал: — План операции жду от вас завтра к двадцати нолю. Обсудим и согласуем детали. А я, Пётр Викторович, для консультации завтра с утра отправлю к вам пару специалистов из наших флотских.
Вежецкий фронт, 22 октября 153 г. э. с.
Дорогу запрудили бесконечные вереницы пехоты. Длинные батальонные колонны направлялись на север. Иногда по центру дороги проносились грузовики и штабные легковушки, плотная солдатская масса их движению не мешала, подразделения шли ближе к обочинам, оставляя свободной середину проезжей части. В небе то и дело проносились барражирующие звенья истребителей, готовых прикрыть пехоту при появлении велгонской авиации. Этой же цели служили и оборудованные через каждые полкилометра позиции спаренных зенитных пулемётов и 20–мм скорострельных пушек. Видя такое прикрытие, солдаты топали навеселе, но всё же в большинстве своём с опаской поглядывали в хмурое осеннее небо. Фронт — близко, канонада тяжёлой артиллерии звучала беспрерывно, а раз слышны гаубицы, то и штурмовики или лёгкие бомбёры могут нагрянуть. На войне так бывало не раз: в обманчиво безопасном небе вдруг появлялись велгонские самолёты и начинали охоту на марширующие колонны. И тогда приходилось рассыпаться по полю, чтобы ощетиниться в небо стволами и попытаться плотным стрелковым огнём сорвать налету хоть одного крылатого врага.
Масканин дремал на борту «Тунны» — старенького шеститонного армейского грузовика, заслуженно считавшегося фронтовым трудягой. От ветра защищал брезентовый тент и если б не ящики, погуливающие от тряски и мешающие раздольно расположить ноги, поездку можно было бы назвать удобной. Снаружи довольно свежо — ночью землю сковали первые заморозки, а под самое утро поля покрыла пороша. На этой широте осень всегда была недолгой, уступающей права зиме в первых числах ноября. Не будь тента, пассажиры давно бы задубели от встречных потоков промозглого воздуха. А так — брезентовая защита и убаюкивающая тряска под мерное тарахтение двигателя способствовали сну, которому бойцы, естественно, не противились. На фронте возможность поспать — дело первостатейное, ведь никогда заранее не знаешь, когда ещё покемарить придётся. Правда, подрыхнуть повезло не всем, у заднего борта за окружающей обстановкой следил ефрейтор Оковитый, словно в подтверждение фамилии назначенный дежурить до конца поездки.
Боевая группа Масканина была сколочена три дня назад. Всего шесть человек. И все считались «охотниками». Именно что считались, полноценным «охотником» в подразделении был только его командир. Однако остальные вовсе не салаги, и повоевать успели и даже в качестве этих самых «охотников» побывать. Бойцов в группу подобрали что надо, но до уровня Масканина не дотягивал никто. Возможно, что пока никто. Все — выпускники «Зори-22», «23» и «25», сумевшие выжить в боестолкновениях со «стирателями» и значительно повысить личный уровень специфических навыков.