Феникс

В ответ – тишина. Он ушел.

Сейчас все маллингемцы ужинали и из крайних домов, возможно, видели замок на холме. Как же они удивятся, заметив дым над его крышей! Они испугаются такой чертовщины, не зная, чем ее объяснить, разведут руками, а кто-то, возможно, скажет, что злые духи тоже ужинают. Дети поверят ему и будут трястись от страха. Но неведомое влечет к себе, поэтому дети иногда бегают к крепости, проверяя друг друга на смелость. Кто же решится пойти туда теперь, с наступлением темноты?

Вот и вечер настал, а Элизабет с самого утра ничего не ела.

«Зачем мне это платье? Мне нужны два платья. Как мне заполучить их оба?» – думала она, чувствуя запах жареного мяса, идущий снизу, слыша треск горящих дров и бормотание бандитов.

– Я согласна! Я согласна! – закричала девушка в отверстие.

– Ха-ха, недолго ждать пришлось, – сказал похититель с писклявым голосом уже несколько громче.

Он снова кинул тряпье под дверь.

– Не уж-то вы будете подглядывать, как я переодеваюсь? – спросила Бетти.

– Нет, – ответил Саймон и спустился вниз.

Только он ушел, Элизабет стала рвать платья на длинные широкие полосы и связывать их между собой. Когда спасительная веревка была готова, она сделала на конце петлю и набросила ее на камень, выступавший из стены перед окном, а другой конец бросила вниз – он не доставал до земли на десять футов. Собравшись с духом, превозмогая страх перед высотой, девушка начала спускаться.

В это время Саймон вернулся за платьем: посмотрел в окошко под дверью и увидел, что в комнате пусто.

– Рон! Она исчезла! – крикнул он другу.

Тот, быстро сообразив в чем дело, выбежал на улицу и увидел Элизабет в одной ночной рубашке, спускающуюся по раскачивающейся самодельной тряпичной веревке. Девушка преодолела уже больше половины пути, когда была встречена вторым похитителем, лицо которого сразу запомнила. К несчастью ее снова схватили и вернули обратно, но к счастью одели в новые лохмотья и накормили.

Глава 4

План преступников

Ночью изорванное свадебное платье Элизабет, а точнее то, что от него осталось, было испачкано кровью овцы, украденной и заколотой преступниками на ужин, и брошено у реки. То есть на самом деле никакого убийства не было, и виновница паники, не подозревавшая об этом, была заперта в башне старой крепости на севере Маллингема.

Настало десятое июля. До церемонии похорон оставался всего день. Преступники все так же находились в своем логове и, как показалось Элизабет, что-то обсуждали. Но она не могла расслышать их беседу.

– Мне еще вчера в голову пришла такая мысль, что из похищения можно извлечь дополнительную выгоду, – начал рассуждать главарь. – Потребовать выкуп, например.

– Хорошая идея, – согласился Саймон.

– Но уже слишком поздно: Сандерс мертв, а больше никому она не нужна.

– Почему?

– Думаешь, его родители вернут назад девушку, из-за которой погиб их сын, поверят, что она жива, после всего случившегося? Да они скорее поверят, что это – уловка мошенников, у которых нет девки, и они просто хотят заработать обманом. Да к тому же нас пригласили на похороны.

– М…да! Ничего не поделаешь.

Сообщнику показались странными рассуждения друга.

– И долго она у нас на шее висеть будет? Надо что-то делать! – сказал Саймон Чаллингтон.

– Не ной! Не отпустим же мы ее теперь.

«Не уж-то он влюбился в эту бунтарку? – подумал Чаллингтон. – Ну, в общем, дело это не мое».

– Кто знал, что негодяй вздумает умереть, – пренебрежительно говоря о Джо, сердился Роученсон. – Теперь мы в глазах народа «особо опасные преступники, безжалостные убийцы».

– Но мы никого не убивали, – возмутился Чаллингтон.

– В том-то и дело.

– Я никого не убивал, – поправил себя Чаллингтон, припомнив за что отсидел его друг.

С минуту помолчав в задумчивости, Роученсон продолжал:

– А ты знаешь, зачем мы идем на похороны?

– Твоя задумка…

– Чтобы обеспечить себе алиби.

– То есть, ты снова нашел легкий способ озолотиться? – веселым голосом, полным энтузиазма и с горящими глазами произнес Чаллингтон, потирая при этом руки.

– Да. Ты знаешь, кто живет по адресу Сноуи-стрит 32?

– Понятия не имею.

– Так вот по этому адресу проживает некий мистер Стюарт, очень богатый чиновник, почти миллионер.

Саймон Чаллингтонсмутился: это имя ему было знакомо. Но он мастерски скрыл свое удивление.

– Значит, мы скоро разбогатеем?! – взвизгнул от радости Чаллингтон.

– Не спеши с выводами. Не все так просто. Мы не будем брать все его состояние, а точнее и не можем, так как половина его находится в обороте, а другая половина где хранится, да и хранится ли вообще, никто не знает. Зато я знаю, где находится то, что нам нужно и что принадлежит его жене. Это – бриллиант, весом в тридцать четыре карата, именуемый «Полярной звездой» – подарок ее мужа.

– И он станет нашим? – не унимался Саймон.

– Возможно. Вещь не так дорога, чтобы охранять ее день и ночь. Вчера я узнал, что Мортимер Стюарт со своей женой уезжают на торжественный прием в Лондон, причем как раз в тот день, когда состоятся похороны Джозефа. Но есть одна проблема: в доме будет прислуга.

– Что ты намерен делать?

– Пока не знаю. Предстоит выяснить.

Пока грабители планировали очередное преступление, их пленница планировала очередной побег. Она ходила из угла в угол, металась как зверь в клетке, смотрела на крутые обрывистые берега реки, что далеко внизу, и снова понимала безвыходность своего положения. Ах, если б она только знала, что ее любимого больше нет, она б не раздумывая, бросилась в эту пропасть. Но как раз это «незнание» ее и спасало. Отверстие в нижней части двери было не большим и не маленьким, так что Элизабет удалось просунуть в него голову. Там, за дверью, она увидела темный узкий проход, с винтовой лестницей в нем, по которой ее вели, возвращая после побега. Казалось, сбежать не было никаких шансов.

– Вот ваш обед! – сказал Саймон, когда пришло время, и толкнул тарелку в окошко.

– Подождите! А можно мне хоть какие-нибудь столовые приборы? – попросила пленница.

– Зачем?

– Я хочу есть, как все нормальные люди. К тому же тут негде руки мыть.

– Не думаешь ли ты, что мы дадим тебе нож или поведем на реку руки мыть?

– Зачем мне нож? Лучше ложку или вилку дайте.

– Еще чего! Ишь ты, какая хитрая, – ответил он и ушел.

Пленница уже расстроилась в неудачности своего замысла, как вдруг услышала, что по лестнице кто-то снова поднялся. Из окошка вылетели небрежно брошенные вилка и ложка.

Когда Саймон спустился и рассказал Рональду о требовании заключенной, Рональд сказал:

– Так отнеси их ей.

– Ты с ума сошел? Ты же сам говорил, что ей нельзя ничего оставлять. А если она с собой что-нибудь сделает или с нами?

– Но это же не нож. Не хочешь? Сам отнесу.

Он встал, достал из походного мешка ложку и вилку, отнес наверх и бросил под дверь.

Через некоторое время, когда Элизабет уже не надеялась услышать голоса своих похитителей, дверь комнаты в башне резко отворилась, напугав ее. Вошел Рональд Роученсон приятно чем-то взволнованный. Судя по запаху спиртного, он только что выпил. Он запер дверь, посмотрел на девушку как на дорогую вещь, принадлежащую ему одному, и сказал:

– У меня есть для тебя хорошее известие, Лиззи.

Преступник протянул ей листовку от девятого июля, в которой говорилось о ее смерти. Она прочитала.

– Как?! Почему?! Зачем вы все это подстроили? Все теперь думают, что я…, – она прикрыла рот рукой, не решаясь сказать страшное слово.