Феникс

– Нет. Нет. Я не верю. Джозеф не мог, – бормотал Чарльз.

Но откуда родителям знать, как сильно их сын любил девушку и на что был готов ради нее?

– Извините, помочь я вам не в силах. Ужасная история. Потерять в один день обоих детей – большое потрясение. Поверьте, я вам очень сочувствую, – грустным тоном сказал доктор.

Остается непонятным как Джо умудрился наложить на себя руки, да так, что этого не заметил врач. Хотя, что ему стоило выпить яда.

Горе охватило семью Сандерсов. В раз они потеряли и сына и невестку, которая только-только прижившись в их семье, успела стать родной. Причем все это случилось за каких-то два дня. Позавчера они еще не представляли, что такое возможно. Они были счастливы в предвкушении свадьбы. И тут все обрушилось как карточный домик. На диване рыдали горем убитые Хелена и миссис Морган. По грустно-задумчивому лицу Чарльза изредка скатывалась слеза отчаяния. Весть об убийстве невесты в день свадьбы была уже напечатана в местной газете и распространена. Вскоре к ней прибавились и слухи о смерти Джо. История передавалась приукрашенной, придавая преступлению более жестокий и драматичный вид. Все друзья Сандерсов приходили и выражали свои соболезнования. День похорон был назначен на двенадцатое июля.

Узнав о смерти Джозефа Сандерса, Рональд Роученсон был приятно удивлен. Он даже захохотал от радости, прочтя это известие в листовке.

«Что? Я, кажется, опоздал. Бог все видит, паршивец-Джо. Я предупреждал тебя: не лезь в чужую жизнь! Но так просто я тебя не отпущу. Я тебе еще не все сказал, – обращался к бумаге словно к Джозефу Роученсон. – Да! Мы еще встретимся с тобой!»

– Чего это ты тут веселишься? – обратился к Рональду внезапно вошедший друг.

– Тоже хочешь посмеяться? Тогда – на.

Он протянул листовку Саймону Чаллингтону. Так звали этого последователя главного преступника Маллингема, который, однако, считал свою роль приуменьшенной и в тайне мнил себя главарем возрожденной в отсутствие друга банды.

– Ой, кого я вижу, – начал тоненьким скрипучим голосом растягивать сообщник Рональда, – Это же бедняга Джо. Я вижу, что за тебя уже все сделали. И что теперь?

– Сегодня же сходим к нему в гости.

– Как? – удивился неожиданному ответу Саймон.

– Просто – ногами.

– То есть как… просто? А как же люди? Да и вообще, он же мертв…

–Какой же ты болван! Он наверняка не помнил моего обещания и потому никому не сказал, что подозревает нас, а иначе бы нас уже схватили. Я-то его знаю: не стал говорить, чтобы честь свою нами не марать.

– Нами он боится запачкать честь, а деревенской девкой нет?

– Может это – любовь? – с иронией и пафосной интонацией проговорил Рональд и засмеялся.

– Аха-ха! Какая любовь? Если не беден, да к тому ж дурак – бери ту, что поздоровей, да за еду прислуживать готова. И тебе польза, и она все будет прощать. Куда денется?

– Родителям представимся его друзьями. Да так ведь и есть. Проще простого.

– А зачем это тебе?

– Хочу лично удостовериться в его смерти. Или ты действительно думаешь, что так мы с ним поквитались?! Нет, это не все! Мне необходимо с ним встретиться.

Ровно так и произошло. Преступники втерлись в доверие горем убитых родителей, которые ничего подозрительного в них не заметили. Действительно, что может быть хуже? Они удивились друзьям, о которых ничего не знали. Те объяснили им, что Джозеф не хотел показывать своей дружбы с ними, потому что они – люди низкого достатка, что было заметно по внешнему виду гостей. Если Сандерсы и заподозрили бедняков в корыстных целях, то только в желании попировать на похоронах. Если бы Джозеф успел сообщить, кого подозревает в убийстве Бетти, ситуация приняла бы иной оборот. Но преступники, приводя множество фактов из прошлого, убедили Сандерсов в том, что хорошо знали их сына. Таким образом, маргиналы получили приглашение на похороны и возможность проститься с другом. Однако их планы на этот счет были иными.

Глава 2

Доктор Спенсер

Доктор Ричард Спенсер – добродушный человек лет пятидесяти, скорее очень упитанный, чем полный, среднего роста с седыми не слишком длинными волосами, округлыми чертами лица, постоянно красными щеками и большим, как картошка, носом, на котором часто красовались маленькие очечки в серебряной оправе. Казалось, он обладал огромным запасом энергии. Успевал делать несколько дел одновременно, с завидной легкостью и быстротой. А иногда наоборот, медлил в нерешительности, полностью погрузившись в свои мысли. Застать его не занятым размышлениями было просто невозможно. Он думал везде и всегда, даже в разговоре с собеседником постоянно витал в облаках.

Доктор жил на Main street¹⁰в небольшом домике с такой же пышкой-женой. Своих троих дочерей они успешно выдали замуж за бирмингемских аристократов. Здесь Спенсер родился и прожил всю жизнь. С Сандерсами он был знаком с детства. Еще его отец был другом отца Чарльза, Джона Сандерса.

Дом Спенсеров обычным можно было назвать, только если смотреть на него снаружи, изнутри же он был похож на музей или лабораторию, сердцем которой был кабинет ученого. По всему периметру комнаты, вдоль стен находились полки и столы, заваленные книгами и кипами бумаг, заставленные колбами, ретортами, различными приборами, а также образцами живой и неживой природы. Все это, казалось бы, находилось в полнейшем беспорядке, но в то же время в порядке, понятном лишь одному ученому. Все эти вещи: книги, гербарии, минералы, череп доисторического животного, увеличительные линзы – постоянно покрывались пылью, что выводило из себя жену Ричарда, которой он запретил прибираться в своем кабинете. Миссис Спенсер приходилось постоянно ругаться с мужем по этому поводу, потому что он не разрешал ей ничего трогать, объясняя это словами: «Ты как обычно все передвинешь так, что я потом ничего не найду или намочишь что не следует…» Несмотря на серьезный настрой супругов, их разговоры носили презабавный характер.

Кроме своей основной врачебной деятельности, доктор увлекался и другими естественными науками, особенно биологией, а точнее той ее частью, что зовется энтомологией¹¹, изучающей насекомых. Эта наука заинтересовала его еще в детстве.

Классы насекомые, паукообразные и ракообразные объединены по признаку сегментированности тела и конечностей в тип членистоногие. Только класс насекомых насчитывает более одного миллиона видов (это самый крупный по числу видов класс среди животных). Что может быть удивительнее насекомого?! Это самые первые из живых существ, вышедших из воды на сушу, первые из животных, кто освоил все среды обитания и научился летать. Они – единственные животные, подобные человеку своей общественной жизнью и трудом, а так же единственные из живых существ, обладающие свойством метаморфоза. Мышц у них больше чем у кого бы то ни было. Это рыцари в хитиновых доспехах, смотрящие на нас тысячами глаз. А о бабочках и говорить нечего: по красоте своей они сравнимы лишь с цветами. Одни приносят нам мед и шелк, опыляя при этом растения, других мы употребляем в пищу, третьи избавляют нас от вредителей, хотя некоторые из них – сами вредители, а четвертые просто радуют глаз.

Вот те, что радуют глаз и являлись главным предметом любви доктора в этой науке. «Самые что ни на есть чудесные и прекрасные создания природы!» – говорил о бабочках доктор Спенсер. В его коллекции их насчитывалось более тысячи видов. На самом же деле известно более шести тысяч видов. А сколько еще неоткрытых! Примечательно, что с приближением к экватору число видов бабочек увеличивается, а ведь это наименее изученный район нашей планеты.