Молох Империи. Дилогия

'И когда эта зараза выйдет из моды?' – бухтел Николай Эдуардович, осматривая свои труды. Ну вот готово. Он был доволен, не обнаружив изъянов.

– Господин Хертвиг, – сообщил дверной идентификатор. – Впустить?

– Да.

Хертвиг вошел без привычной улыбки.

– Что-нибудь случилось? – спросил Подгорный.

– Ничего. И надеюсь не случится. Просто нехорошее предчувствие.

– Есть основания?

Хертвиг мотнул головой и, словно переключившись, как-то внутренне изменился.

– Зачем вы хотели меня видеть?

– Я получил приглашение на пятнадцать ноль-ноль. Через пневмопочту.

– Пневмопочтой?. Это довольно странно. Разрешите посмотреть.

Эмиссар кивнул.

– Где оно?

– В пластиковом коробке, в кресле.

Хертвиг подошел к креслу и вскрыл упаковку.

– Как интересно… – только и сказал он, уставившись на эмиссара.

– Мне тоже так показалось. Потрясающая техника.

– Да я не об этом.

Хертвиг показал содержимое бокса, вернее то, что от него осталось. Внутри лежал почерневший, оплавленный до неузнаваемости голопроектор.

Некоторое время они смотрели друг на друга.

– Опишите мне то, что тут находилось.

– Там был стандартный голопроектор, только миниатюрный, размером с половину сигаретной пачки. В него была встроена система защиты, которая просканировала меня, прежде чем активизировался сам аппарат. Потом пошла запись Царапова. Он назначил встречу в императорском дворце.

– Ясно.

Хертвиг плюхнулся в кресло и достал сигарету. Подкурив, он сказал:

– Существуют много способов связаться с вами, при этом соблюдая скрытность. Пересылка послания пневмопочтой… не приемлема, я бы так сказал. Хотя бы потому, что послание можно перехватить. А при наличии большого желания и больших денег можно обойти любую систему защиты.

– Вы не верите в подлинность послания?

Хертвиг глубоко затянулся.

– Не верю.

– А если оно все же подлинно? Царапов назвал мое настоящее имя.

– И что с того? – спросил помощник и, пожав плечами, предложил:

– Давайте, Николай Эдуардович, сделаем так: отправимся в императорский дворец прямо сейчас. Если нас дезинформировали, то этот шаг, возможно, спутает планы наших тайных врагов. Если же приглашение подлинное, тогда мы просто подождем назначенное время в гравитолете.

– Что ж, в таких делах я полагаюсь на вас.

Покинув номер, эмиссары сели в купленный на днях гравитолет самой распространенной на планете марки 'ЛГЗ' восьмой модели. Или попросту – восьмерка. Хертвиг сел за управление, Подгорный расположился в заднем салоне.

Поднявшись в воздух, гравитолет влился в воздушное движение. В пригороде Екатеринаслава транспортные потоки были не столь оживленные, как в центре и они за несколько минут добрались до реки Иркут, за которой начинались жилые районы города.

Подгорный наблюдал за широким мостом, по которому медленно двигались тяжелые грузовики с промышленными материалами. Грузовых гравитолетов нигде не было видно. Наверное, им запрещалось находиться в пределах столичного града. За несколько дней пребывания на Новой Русе он ни разу не видел небоскребов, многоквартирных домов да и вообще скученности населения. Планета казалась слабонаселенной. Однако он знал, что это не так и также знал, что в Русской Империи предпочитают селиться в частных одно-, двух-, трехэтажных весьма просторных домах. За эти дни он сделал еще одно наблюдение. В Екатеринаславе было много храмов. Белокаменных, древних, с яркими разноцветными куполами. На фоне городских построек храмы выглядели настоящими гигантами. Как и всякого иностранца Подгорного удивляло и то, что Новая Руса была одним из немногих миров Русской Империи, которые дозволялось посещать чужеземцам. Империя издавна была закрытой для жителей иных галактических держав, а в столичном мире иностранцам запрещено нарушать 'черту пребывания' – своего рода зону отчуждения. Существовали такие зоны и во всех закрытых мирах; зоны отчуждения охватывали территорию вокруг коммерческих космопортов, экипажам иностранных торговых и пассажирских судов было запрещено нарушать пределы зоны, поэтому вся космофлотская братия оседала в припортовых гостиницах, рядом с которыми имелись привычные им бары, таверны и прочие подобные заведения, где можно и выпить в веселой компании, и устроить добрую драку, и даже найти подружку. Подгорный знал, что портовые проститутки работали по контрактам, все они, ну может за редчайшим исключением, не были подданными русской короны, прилетая в империю за 'длинным рублем'. Вне пределов зон проституция в империи отсутствовала как явление.

– Приготовьтесь, – сказал Хертвиг и активизировал блокировщик. – Кажется, у нас появились сопровождающие.

– Хвост?

Отражение в салонном зеркале улыбнулось.

Резкий маневр вдавил Подгорного в сидение. Гравитолет резво свернул и влился в нижний поток движения.

Посмотрев на задние мониторы, Подгорный увидел, что то же самое сделали еще два одинаковых гравитолета черного матового цвета.

– Я так и думал, – бросил Хертвиг, – пристегнитесь получше.

Едва эмиссар успел застегнуть ремень безопасности, как Хертвиг резко бросил машину вниз, почти на уровень садовых деревьев и крыш домов.

Какое-то время преследователи не появлялись, затем один из них возник сверху, другой в сотне метров позади.

Послышался приглушенный грохот выстрелов, это открыли огонь из заднего гравитолета. Подгорный посмотрел назад. Из верхнего люка салона преследователя по пояс высунулся человек и целился в его восьмерку из автомата.

Забарабанила очередь. Пули разбили задний плекс и наделали дыр в переднем сидении рядом с водителем.

– Возьмите оружие!

Хертвиг кинул пистолет через плечо.

– Но как вы смогли провезти его через пограничников и таможню?

– Сейчас не время об этом. Постарайтесь убить стрелка!

Подгорный сбросил ремень безопасности и снял оружие с предохранителя. Нормально прицелиться не получалось. Он дважды безрезультатно выстрелил.

Хертвиг бросил восьмерку практически к самой земле, резво свернул между двумя трехэтажными особняками. Задний преследователь не ожидал этого и на некоторое время потерял их. Зато из верхнего гравитолета был открыт плотный огонь. Несколько пуль прошили салон спереди. Одна из них попала Хертвигу в голень, срезав пласт кожи.

Хертвиг бросил машину в другой пролет между домами, но их преследователь, как оказалось, ожидал подобного и сразу навис сверху. Еще одна очередь повредила антигравы. Гравитолет начал терять высоту.

Хертвиг оказался классным пилотом, практически не имея тяги, воздушная машина не рухнула вниз, а вспорола брюхом подворотню. Несколько испуганных пешеходов поспешили скрыться в подъездах муниципальных зданий.

– Быстрее вылезайте! – бросил Хертвиг и выпрыгнул наружу.

Подгорный последовал за ним и с удивлением уставился на султанчики, заплясавшие у его ног. Телохранитель сбил его в прыжке и прижал к земле своим телом. Но новых выстрелов, к счастью, не последовало, стрелок потерял возможность вести огонь.

Второй гравитолет пошел на повторный заход. Из боковых дверец высунулись двое боевиков с автоматами, но прежде чем они открыли губительный огонь, Хертвиг швырнул шефа за корму поврежденного гравитолета, а сам едва успел уйти от пуль.

Подгорный с оцепенением наблюдал, как срикошетившие пули пронеслись рядом и ощутил в плече сильное жжение. Ощупав его другой рукой, он увидел кровь и лишь тогда почувствовал боль.