Страница 42 из 65
— Максимусу вполне достаточно того табака, который у него есть, — заметила леди Геро. Две молоденькие официантки расставляли перед ними чайные приборы. — И я продолжаю считать, что для незамужней леди совершенно недопустимо, чтобы ее видели в таком месте.
— Но ведь это та самая лавка, в которой ты покупаешь нюхательный табак лорду Гриффину, — возразила Феба.
— Но я уже не молоденькая девушка, — стояла на своем Геро.
— Я могу разливать? — поспешила вмешаться Артемис.
— Да, прошу вас, — чуть смутившись, сказала леди Геро. — О, здесь воздушные пирожные?! Обожаю воздушные пирожные!
— У меня есть кое-что и для тебя. — Феба достала из кармана записную книжку со шмелями.
— Феба, ты прелесть! — Лицо леди Геро озарилось неподдельным восторгом.
Конечно, записная книжка предназначалась не для самой Фебы — вряд ли зрение позволяло ей читать или писать. При этой мысли Артемис стало немного грустно, и она, разливая чай, опустила взгляд, стараясь, чтобы руки не дрожали — не хватало еще облиться горячим чаем!
— Она точно такая же, как та, которой пользовалась мама, — тихо сказала Геро, продолжая рассматривать записную книжку.
— Правда? — Феба подалась вперед.
— М-м-м… разве не помнишь? — Старшая сестра взглянула на младшую. — Я показывала ее, когда ты была в комнате для занятий. Мама пользовалась ею, чтобы не забывать имена. Она ужасно плохо запоминала их, но не желала в этом признаваться, поэтому всегда носила с собой записную книжку и маленький карандаш… — На мгновение голос леди Геро затих, и она уставилась куда-то в пространство — словно видела что-то, находившееся очень далеко от этого уютного кафе. — В ту ночь она забыла ее, а я нашла записную книжку в ее комнате уже через несколько месяцев. — Печально вздохнув, Геро посмотрела на записную книжку. — Она, должно быть, мешала ей — ведь они тогда поехали в театр…
— Я этого не знала, — пробормотала Артемис. — Я думала, их убили в Сент-Джайлзе.
— Да, там, — кивнула леди Геро и, убрав записную книжку, взяла чашку с чаем. — Но почему они там оказались, никто не знает. Ведь Сент-Джайлз совсем не в том направлении… Им следовало идти в другую сторону, когда они с отцом вышли из театра. Более того, они шли пешком, а экипаж стоял за несколько улиц оттуда. Почему они оставили экипаж и почему отправились в Сент-Джайлз — это загадка.
— И ваш брат не знает, почему они отправились туда пешком? — Артемис, нахмурившись, наливала вторую чашку.
Бросив взгляд на Фебу, леди Геро пожала плечами.
— Не знаю… Возможно, он этого не помнит.
— То есть как? — Феба с удивлением посмотрела на сестру.
— Максимус не любит говорить об этом, ты же знаешь… — Леди Геро снова пожала плечами. — И я почти уверена: он не будет говорить о том, что случилось той ночью после заключительного акта спектакля.
На некоторое время все погрузились в молчание. Потом леди Геро вдруг прошептала:
— Я не сомневаюсь: он видел, как их убили. Когда кучер и слуги нашли их, он лежал на их бездыханных телах.
Артемис вздрогнула, представив себе эту страшную картину.
— Я не знала, что ваш брат был ранен, — пробормотала она.
— Нет, не был, — ответила леди Геро с дрожью в голосе.
— О-о!.. — Глаза Артемис наполнились слезами. Выходит, Максимус, видевший, как убивали его родителей, потом прижимался к их телам… о таком было страшно даже подумать.
— Мне жаль, что я их не помню, — нарушила молчание Феба. — А Максимус… В общем, он, наверное, был другим…
Леди Геро грустно улыбнулась, вспоминая прошлое.
— Помню, он был ужасно вспыльчивым и страшно избалованным. Однажды Максимус бросил в слугу тарелку с жареными голубями, потому что хотел на обед бифштекс. Тарелка попала слуге в лицо — его звали Джек — и разбила нос. Не думаю, что Максимус хотел обидеть этого человека. Он просто не думал ни о чем в тот момент. Но отец был взбешен и заставил Максимуса извиниться перед несчастным Джеком. Кроме того, он запретил Максимусу целый месяц кататься верхом.
— Не могу поверить, что Максимус был вспыльчивым, — пробормотала Феба в задумчивости. — Конечно, он страшен, когда выходит из себя, но я не могу даже представить, чтобы брат вел себя подобным образом. Значит, в детстве он был совсем другим?
— До убийства родителей совершенно другим, — со вздохом сказала леди Геро. — А потом сделался очень молчаливым. Даже после того, как снова стал говорить.
— Странно, что люди могут так меняться, — заметила Феба. — Это сбивает с толку, правда?
— Иногда, — кивнула леди Геро. — Но для меня странно другое… Очень часто люди не меняются — что бы ни происходило вокруг них.
— Вы имеете в виду кого-то определенного? — Артемис вопросительно приподняла брови.
— Некоторые мужчины могут становиться… нелепо заботливыми, — усмехнулась леди Геро. — Можете такое, например, представить?.. Гриффин решил, что сегодня я должна оставаться в постели, потому что этим утром мне было немного нехорошо. Можно подумать, он никогда не видел… — Леди Геро проглотила остаток фразы, но, очевидно, не смогла удержаться и приложила ладонь к животу.
Артемис коротко кивнула, а Феба спросила:
— Не видел — что?
— Ну… — леди Геро заметно покраснела.
— Возможно, я ошибаюсь, — кашлянув, заговорила Артемис, — но думаю, Феба, вы скоро станете тетей — еще раз.
Последовали восторженные вопли, а Артемис знаком попросила у официантки еще чайник чаю.
Когда Феба, наконец, успокоилась и Артемис налила всем по чашке свежего чая, леди Геро откинулась на спинку стула и проговорила:
— Как ни странно, он начинает ужасно переживать.
Артемис же подумала, что у лорда Гриффина, на лице которого часто светилась улыбка, никогда не было таких переживаний, как у брата Геро.
— Но он ведь видел, что твои первые роды прошли благополучно. Неужели он этого не помнит? — удивилась Феба.
— Возможно, у него какое-то тяжелое заболевание мозга, — проворчала леди Геро. — Он иногда совершенно невменяемый.
Феба прикусила губу, стараясь не рассмеяться.
— Что ж, во всяком случае, теперь понятно, почему ты так настаивала, чтобы мы сегодня посетили модистку.
— Да-да! — мгновенно оживилась леди Геро. — Я заказала платье еще до того, как об этом узнала, и теперь придется изменить фасон. Кроме того, я видела несколько новых фасонов из Парижа — специально для леди в интересном положении. И конечно, нужно приобрести что-нибудь для мисс Грейвс.
— Что?.. — Артемис от изумления чуть не выронила чашку с чаем.
Феба тут же кивнула, совершенно не удивившись неожиданному заявлению сестры.
— Да, верно, сегодня утром Максимус уже велел мне позаботиться, чтобы у нее было как минимум три новых платья и все остальное, что может понадобиться.
— Но как же… — Артемис в смущении умолкла. Она точно знала, что леди никогда не должна принимать в подарок от джентльмена одежду. Только любовница могла такое позволить. А впрочем… Разве она ею уже не стала?
— Полагаю, это справедливо, — заявила Феба. — Вы ведь согласились остаться со мной, совершенно не думая о собственных планах.
Артемис крепко сжала губы, стараясь не рассмеяться. Какие планы?! У нее не было никаких «собственных планов», она находилась в полном распоряжении Пенелопы.
— Кроме того, я устала смотреть на эту… коричневую вещь, — напрямик сказала Феба.
— Что плохого в моем коричневом платье? — Артемис разгладила его на коленях.
— Оно коричневое, — ответила Феба. — Не кофейное, не бежевое и не приятного цвета темной меди, а коричневое. И вообще, это не ваш цвет.
— Да, конечно… — в задумчивости протянула леди Геро. — Думаю, какой-нибудь оттенок голубого или, возможно, зеленого подойдет гораздо больше.
— А не светло-розовый? — Феба, казалось, была озадачена и смущена.
— Категорически нет. — Леди Геро покачала головой. — О! Вспомнила! Я видела чудесное кремовое, расшитое красными и розовыми цветами и темно-зелеными листьями. Такое можно было бы приобрести, — но никаких однотонных пастельных тонов. У нее очень нежные собственные краски, и светлые оттенки просто погубят ее. Думаю, нужны насыщенные и по-настоящему эффектные.