Клятву сдержали

Я спешно произвел осмотр. Раненый находился в крайне тяжелом состоянии. Он был весь в крови, пульс едва прощупывался. Обширные рваные раны на разных участках тела говорили о том, что фашисты применили разрывные пули. Алексей был без сознания.

Когда я начал делать перевязку, оказалось, что помимо всего прочего у Алексея поврежден спинной мозг. С такого рода ранениями раньше я никогда не имел дела и обратился за помощью к доктору Воробьеву — врачу из соседнего партизанского отряда, опытному хирургу, до войны работавшему в одной из клиник Минска. Он осмотрел раненого, сказал:

— Пока перевяжите. Кончится бой, вывезем его в госпиталь, произведем более радикальное вмешательство.

Так и сделали. Когда, разгромив врага, двинулись в обратный путь, мы уложили Алексея на повозку, соблюдая все необходимые предосторожности, и повезли. В первой же деревне, которая попалась нам на пути, занесли раненого в хату, внимательно осмотрели. Здесь же более тщательно обработали раны, сделали повторные перевязки. Повреждение спинного мозга подтвердилось. Кроме того, было обнаружено проникающее пулевое ранение в брюшную полость. Конечно, в данном случае необходимо было произвести лапаротомию (чревосечение) с целью ревизии органов брюшной полости. Но в наших условиях мы не могли этого сделать. Ограничились тем, что наложили стерильную повязку. Нужно было двигаться дальше. Решили при первой же возможности отправить Алексея на Большую землю, а до отправки попытаться все же сделать лапаротомию в госпитале.

Снова положили раненого на повозку. Едва тронулись в путь, как он стал жаловаться на боли в животе. Мы остановились, бросились к нему. Живот быстро увеличивался в размерах, боль усиливалась. Очевидно, там была повреждена аорта. Под действием артериального давления нарушенный участок крупного сосуда прорвало. Началось обильное внутрибрюшное кровотечение.

Самое обидное то, что мы были совершенно беспомощны и ничем не могли помочь раненому. Для этого у нас не было никаких возможностей.

Через несколько минут Алексей скончался.

Смерть отважного партизана тяжело переживалась всем личным составом бригады. Все хорошо знали Алексея, любили его за веселый нрав, товарищество, за смелость и отвагу. С почестями он был похоронен в деревне Славковичи.

Если в первое время нашей врачебной деятельности в партизанах мы ограничивались только обработкой ран, то постепенно диапазон хирургических вмешательств расширялся. Теперь мы все реже прибегали к ампутациям. Если устанавливали, что сосудисто-нервный пучок не поврежден, пытались сшивать мягкие ткани. Создав нужную иммобилизацию, добивались сохранения конечности.

Вспоминается такой случай. В конце 1942 года во время бомбежки деревни Лясковичи осколком в руку ранило трехлетнюю девочку Ларису Радкевич. У нее была травматическая ампутация пальцев левой кисти. Конечно, в тех условиях реампутация (удаление) раненых пальцев была бы вполне оправданной. Но врач Иосиф Климентьевич Крюк, к которому принесли девочку, решил сохранить пальцы во что бы то ни стало. Проявив большое хирургическое искусство, он сшил пальцы обычной льняной ниткой. Потом потянулись долгие недели лечения, кисть девочки была восстановлена как в анатомическом, так и в функциональном отношении.

Во всех боях, которые нам доводилось вести с врагом, немцы особенно стремились заполучить пленных партизан. Это понятно — с помощью захваченных в плен они надеялись разузнать о местонахождении наших отрядов, чтобы потом внезапным ударом разгромить их. И вот здесь они особую надежду возлагали на раненых. Не раз фашисты предпринимали налеты на обозы с ранеными, но всегда такие вылазки заканчивались для них безрезультатно. Во время этих схваток медицинские работники сражались за жизнь раненых плечом к плечу с бойцами охраны.

Летом сорок третьего года отрядам имени Щорса, имени Кирова и имени Буденного была поставлена задача разгромить вражеский гарнизон в деревне Балашевичи Глусского района. Он был форпостом немцев у партизанской зоны, отсюда, из Балашевич, гитлеровцы то и дело высылали карательные отряды в соседние деревни, куда часто заходили партизаны. Командование соединения решило положить этому конец.

На рассвете июньского теплого утра партизаны атаковали деревню. Захваченные врасплох немцы и полицаи стали отступать. На поле боя осталось тридцать убитых врагов. Среди партизан несколько человек было ранено. Всех их своевременно вынесла с поля боя, оказала первую помощь медицинская сестра Дора Шпаковская. Она же сопровождала повозки с ранеными, когда партизаны, успешно выполнив задание, начали отходить к деревне Устерхи.

Внезапно наш авангард обстреляли, завязался встречный бой. Оказалось, что на пути встали фашисты из глусского и подлужского гарнизонов, которые торопились на помощь своим в Балашевичах. Вооружение у врагов — автоматы и минометы, немцев было теперь значительно больше, чем партизан.

Положение усложнилось. Гитлеровцы стали окружать партизанские отряды, они напали на повозки с ранеными. Вместе с бойцами из охраны и легкоранеными мужественно сражалась и Дора Шпаковская. А когда положение стало критическим, она первой поднялась в контратаку, повела за собой бойцов. Вскоре партизанам подошло подкрепление, враг был отбит.

В двадцать одном бою довелось участвовать мужественной медицинской сестре Доре Иосифовне Шпаковской. В том числе в пяти с частями регулярной немецкой армии. И в каждом вела себя смело, показывала остальным образцы мужества и отваги. Она лично вынесла с поля боя 34 раненых и оказала им доврачебную помощь. В перерывах между боями все силы отдавала уходу за ранеными и больными, помогла нам, врачам, подготовить 14 санитарных инструкторов.

После того как мы соединились с регулярными частями Красной Армии, Дора пошла в военный госпиталь. Продолжает служить медицине и сейчас, работая хирургической сестрой в одной из больниц Бобруйска.

Особенно отличились медики весной сорок второго года, когда фашисты предприняли большую карательную операцию с целью разгрома центра партизанского движения на Полесье — легендарной Рудобелки. Сюда было брошено три батальона гитлеровцев, усиленных танками и самолетами. Враг по численности и вооружению значительно превосходил группировку партизан, защищавших подступы к Рудобелке. Естественно, в этих условиях народные мстители вынуждены были маневрировать, избегая открытых боев, наносить эсэсовцам довольно ощутимые потери неожиданными нападениями с тыла, с флангов. Устраивались засады, минировались дороги, по которым шли враги.

Одна из колонн немцев двигалась из Глуска вдоль железнодорожного полотна по направлению к поселку Октябрьский. На их пути, неподалеку от деревни Ковбики, отряд имени Щорса, которым в то время командовал Устин Никитич Шваяков, устроил засаду. Когда фашисты приблизились, грянул дружный залп. Немцы не ожидали нападения. Они в панике стали разбегаться, потом залегли. С большим трудом гитлеровским офицерам удалось организовать оборону. Завязался бой, который продолжался весь день. И к партизанам, и к немцам подходили подкрепления, которые с марша вступали в бой.

В этом тяжелом сражении Ася Котова вынесла из-под пуль врага пять раненых, всех их доставила в деревню Малын, где расположилась база отряда. Последним она спасала командира отряда Устина Никитича Шваякова. Ранение у него оказалось не из легких. Пуля угодила в правую руку, повредила кости предплечья. Ася оказала ему первую помощь, доставила в деревню.

С того времени прошло около тридцати лет, а Ася Котова продолжает ревностно служить медицине. Она возглавляет Замошский фельдшерско-акушерский пункт Осиповичского района Могилевской области. Не так давно за хорошие показатели на участке ей был вручен ценный подарок — мотоцикл К-750.

Здесь отличился и врач Павел Семенович Слинко. Он заслуживает того, чтобы о нем рассказать подробнее.

Война застала Павла Семеновича на румынской границе в должности зубного врача полка. Пережил он за первые месяцы много: и жаркие бои с фашистами, и горечь отступления, и окружение, из которого выходили поодиночке и небольшими группами.