Страница 39 из 51
Сын у Марии поправился, сама она тоже посвежела, стала еще красивее. И не удивительно, что на нее начали засматриваться наши партизаны. Вскоре мы узнали, что Мария выходит замуж за одного из партизан — Владимира. Мы поздравили новобрачных. Владимир был переведен в штаб соединения, его с женой поселили в отдельной хате.
А однажды ранним летним утром супруги Владимир и Мария были арестованы, под конвоем отправлены в особый отдел. Признаться, все мы тогда недоумевали, удивлялись, пока не узнали, в чем дело.
Мария оказалась шпионкой. Она окончила школу диверсанток и вместе с двумя другими «выпускницами» была заброшена немцами в наше соединение. Пришла она к нам с определенным заданием: обезглавить соединение, уничтожить его командный состав. Вот откуда и стремление проникнуть в аптеку и желание заполучить работу на кухне.
Через некоторый период своей «деятельности» у нас Мария почувствовала, что одной ей будет трудно справиться с заданием хозяев. И она решила в помощь себе привлечь мужа Владимира. Она, конечно, и не подозревала, что наша контрразведка, которую возглавлял Роберт Борисович Берензон, давно уже следит за ней, что Владимир обо всем предупрежден.
Через неделю после брака Мария стала жаловаться мужу на непорядки в партизанских отрядах, стала убеждать его, что при таком положении и таком командовании соединение долго не продержится. Все они, мол, обречены, нужно поскорее бежать отсюда…
Владимир «соглашался» с ней, «поддавался» на ее уговоры, но задал вполне резонный вопрос: куда же они денутся после побега?
Она ответила, что это пусть его не беспокоит, у нее есть влиятельные знакомые, они им помогут.
— Но заявиться к ним нужно, — сказала Мария, — не с пустыми руками.
— Что значит «не с пустыми руками»? — спросил Владимир.
И тогда она призналась ему про мышьяк и про свое задание.
Так была разоблачена опасная диверсантка. Получила она по заслугам.
Случай, о котором я рассказал, заставил всех нас повысить бдительность. Мы, медики, теперь тщательно отбирали людей, которые допускались к медикаментам и к работе в пищеблоках. Приготовление лекарств было сосредоточено в руках хорошо проверенных партизан.
Верность долгу
У Чарльза Дарвина есть замечательные слова: «Я вполне подписываюсь под мнением тех писателей, которые утверждают, что самую сильную черту отличия человека от животных составляет нравственное чувство или совесть…
И господство его выражается в коротком, по могучем и крайне выразительном слове «должен».
Да, та внутренняя сущность, которая заставляет человека без всяких размышлений рисковать своей жизнью для ближнего, сущность, заставляющая его после тщательных раздумий, в основе которых лежит глубокое чувство справедливости или долга, жертвовать своей жизнью для какого-нибудь великого дела, — эта сущность является наиболее благородной чертой человека».
Вот это могучее слово «должен», в основе которого лежала верность идеям нашей партии и нашего народа, руководило всей деятельностью партизанских медиков. Героизм при спасении раненых на поле боя, чудеса самоотверженности, находчивости и оперативности при эвакуации наших госпиталей во время частых вражеских блокад, готовность в любую минуту отложить в сторону скальпель, чтобы при необходимости взять в руки винтовку и идти в атаку рядовым бойцом, — все это стало нормой поведения наших медработников.
Выполняя задание командования, боец отряда «Ураган» Николай Юхновец неожиданно наткнулся на немецкую засаду. Комсомолец принял неравный бой. Он понимал, что шансов на спасение у него нет, и решил подороже отдать свою жизнь. Враги наседали со всех сторон. Несколько раз они поднимались в атаку, рассчитывая захватить Николая живым. И каждый раз меткий огонь из автомата заставлял их откатываться назад. Но вот вражеская пуля попала в левую ногу, раздробила кость. Николай перевязал рану и продолжал отстреливаться.
В автомат вставлен последний диск. Наконец дана последняя очередь. Остался один патрон, для себя.
Враги все ближе, они уже не прячутся, идут во весь рост. И Николай приставил дуло автомата к лицу… Когда фашисты приблизились, партизан лежал весь окровавленный, без движения. Они сочли его убитым и не тронули.
Но Николай оказался жив. Пуля раздробила челюсть, и он потерял сознание. А когда снова пришел в себя, на лесной опушке врагов уже не было. Превозмогая сильную боль, Николай пополз. Часто сознание покидало его. Обессиленный, он подолгу недвижимо лежал в лесных зарослях. Но проходило какое-то время, сознание прояснялось, и он снова полз.
На рассвете, когда силы окончательно покинули его, Николая нашли девушки из ближайшей деревни. Они занесли его в хату, обмыли раны, перевязали.
Когда Николая Юхновца доставили в партизанский госпиталь, состояние его казалось безнадежным. На вопрос командира отряда, будет ли он жить, врач Чигвинцев, пожав плечами, ответил:
— Сделаем все, что сможем…
И он действительно сделал все, что было в человеческих силах. Несколько суток не отходил от постели раненого, и жизнь партизана была спасена.
Через два месяца Николай Юхновец уже мог самостоятельно передвигаться. А еще через месяц, тепло попрощавшись с врачом, вернулся в отряд.
Добрая слава шла среди партизан о хирурге, заслуженном враче Белорусской ССР Василии Парфеновиче Лаптейко. Человек большой души, замечательный врач, он спас от смерти, вернул в строй не один десяток партизан. И всегда пользовался любой возможностью, чтобы передавать свои знания и опыт молодым медикам.
В жарком бою между деревнями Славковичи и Клетное разрывной пулей ранило в верхнюю треть правого плеча партизана Петю, всеобщего любимца отряда Гуляева. В тяжелом состоянии раненого доставили в партизанский госпиталь. Пока врач Иосиф Климентьевич Крюк и медицинские сестры выводили Петю из шокового состояния, прибыл Лаптейко.
— Необходимо срочное хирургическое вмешательство, — сказал ему Крюк. В наших условиях сделать такую операцию трудно… Но другого выхода нет.
Лаптейко, внимательно осмотрев раненого, ответил:
— Да. Ждать самолет некогда. Операцию надо делать здесь и немедленно!
С помощью медицинской сестры Любы они приступили к операции. Предстояло вычленение правой руки в плечевом суставе. И все же, несмотря на отсутствие необходимых условий, операция была проведена блестяще. Петя остался с одной левой рукой, но выздоровел и продолжал воевать.
После соединения с частями Красной Армии врач Лаптейко возглавил Брестский облздравотдел. Спустя несколько лет он тяжело заболел и умер. Память об этом прекрасном человеке навсегда сохранится в сердцах тех, кто его знал.
Искренними любовью и уважением у наших партизан пользовался фельдшер 64-й партизанской бригады имени Чкалова Николай Рябый. Невысокого роста, подвижный, с несколько резкими чертами лица, он был из тех, о ком говорят: не знает страха. Опытный специалист, неутомимый, деятельный, Николай пришел в партизаны в декабре 1941 года и оставался здесь до соединения с частями Красной Армии.
Мягкий по натуре, ласковый, он с отеческой заботой относился к раненым, умел к каждому найти, как говорил сам, «свое слово», которое, думаю, играло такую же роль в быстром выздоровлении раненых, как медикаменты и лечение. Не однажды, презирая все опасности, этот человек оказывал первую медицинскую помощь раненым под огнем врага, а потом на себе вытаскивал их в безопасную зону.
Это он под свинцовым огнем в тот памятный бой вынес Римму Шершневу. И не его вина, что мы не смогли сохранить жизнь этой славной девушке.
Отгремели бои Великой Отечественной войны, и Николай Рябый сел за студенческую скамью. Успешно окончил мединститут, сейчас работает хирургом в одном из районов Минской области.
Врач Мазрук, начальник санитарной службы бригады имени Кастуся Калиновского, после тяжелого боя сопровождал группу раненых в госпиталь. Бойцы лежали на телегах, врачи и остальные медработники шли возле повозок пешком. Преодолели уже большую часть пути, как вдруг на дороге появился отряд карателей.