Страница 39 из 53
Тем временем с юга, никому невидимые в пылу сражения, приближались снорки. Первые из них бесшумно скрывались под брюхом танков, другие продолжали красться вглубь железного кулака, перепрыгивая через стреляющих и орущих и дерущихся на земле людей, изредка получая болезненную очередь в бок, но не огрызаясь тут же скрываясь в толчее и пыли. Гораздо дальше на юг, в слепом пятне огромного трамплина сидел Бобр, закрыв глаза он подобно чернобыльскому псу следил за событиями десятками глаз вверенных ему снорков.
Побледневший майор камерами трех оставшихся вертолетов наблюдал за картиной сражения. От вертолетов уже не было толку они расстреляли весь свой боезапас даже ракеты, садя ими по склону холма, в надежде нащупать контролеров управляющих сражением под дымным пологом, но судя по направленному движению мертвецов, так же израсходовавших боезапас и которых уже в упор расстреливали его солдаты иногда ударом сапога в прогнившую грудь заставляя нежить упасть, контроллера так и не достали. Танки, расстрелявшие половину боезапаса на кабанов, расстреляв на псевдогигантов и кровососов практически всю оставшуюся часть боезапаса уже не крыли по всей территории до Рыжего леса. Железные монстры садили прицельно по также замедлившимся, но продолжающим упрямо спешить уже не многочисленным псевдогигантам и их фантомам, среди которых мелькали гибкие тени чернобыльских псов. Двенадцать из двадцати танков все еще было боеспособны, восемь машин утратив былое величие и защищающий их от аномалий и выбросов обвес, превратились в гладкие глыбы металла, залитые кровью мутанта атаковавшего их. Из почти сотни пехотинцев по датчикам в живых было семьдесят пять человек, но судя по виду передаваемому камерами вертолетов огонь в сжимающемся кольце вело около пятидесяти бойцов, почти два десятка людей дралась на земле с кровососами, еще нескольких пехотинцев смяли под себя зомби. Огромный синий псевдогигант попавший в середину боевой пятерки отчаянно не хотел умирать, вереща, крутясь и суча разбитыми ногами по земле, сминая не успевающих отскочить людей и порываясь встать чтобы нанести свой главный удар — горизонтальной кинетической волной, его одновременно расстреливало почти два отряда, теряя на нем драгоценное время и боеприпасы, которые вероятно и у пехоты подходили к концу. Еще несколько псевдогигантов, потеряв свои фантомы вместе со смертью последнего из сопровождавших их чернобыльского пса прицельно расстреливались спаренными пулеметами. Один из них стального цвета практически добежав до танка получил прямое попадание снаряда в верхнюю часть тела располовинился и фонтанируя литрами крови залил лобовую броню ярко красной жидкостью.
Крученко наблюдавший за картиной безмолвно просчитывал вероятность победы, да потери сегодня были неожиданно высокими, а организованность мутантов и явно проработанный план взаимодействия предстояло еще обдумывать и обдумывать, но все же поток псевдогигантов с Востока практически иссяк, зомбированные с севера придавив солдат таяли, правда в той стороне еще оставался контроллер и скорее всего не один, но кто он сейчас без своей свиты? Хотя Рыжий лес рядом… остались матерые кровососы, которые уже полностью смешались с отрядами людей и производили страшную сумятицу и потери в рядах, но и там не все так плохо. Усиленные экзоскелетами бойцы оказывали достойное сопротивление, и однажды сцепивщись с мутантом теперь уже не отпускали его из своих объятии, пусть даже ценой жизни. Снорки… «что за ерунда?!» — думал Крученко, «что за игры в прятки под танками, почему не вмешиваются в бой?».
— Шмель, — не отворачиваясь от экрана обратился он к адъютанту Воронина — почему снорки не вмешиваются?
— Не могу знать, оно нам сейчас и не надо, товарищ майор. Каждый боец на счету. — также не отрываясь от мониторов ответил Шмель.
Неожиданно сначала под одним, а затем под остальными уцелевшими танками, под которыми скрылись снорки сверкнул электрический, словно сварка свет, под другими ударной волной выбило пыль и уже сломанных снорков, под третьими огнем полыхнула земля. Из под каждого танка сверкая переливчатыми полупрозрачными стенками поднялся стеклообразный купол неизвестного происхождения, сражение казалось остановилось. Отстреливающиеся бойцы, стоявшие вплотную с боевыми машинами, а их оказалось больше десятка оказались втянутыми в этот купол и беспомощно барахтались, их тела затягивались наверх танка. Так разворачивались сборки Лесника.
Теперь заряженные артефактами «грави», «огненный шар» или «батарейкой» сборки образовывали новые аномалии, непосредственно под днищем танка, а усиленные «жемчужинами», помноженные на проникающее на молекулярном уровне воздействие «мокрицы» аномалии возвестили о себе оглушительными хлопками гравитационок, бешенным треском мегавольтных разрядов и ревом нарождающихся многотысячными температурами жарок. Те, кто успел заметить начало аномальной активности и отскочил от танков, но недостаточно далеко были захвачены развернувшимися аномалиями, еще два десятка бойцов и десяток мутантов и трупов было подожжено, затянуто в воронку и птичьи карусели, прошито электрическими молниями оставивших дымящиеся и трупы и экзоскелеты. Видимость поля боя ухудшилась, до практически нулевой, там внизу царил ад. Но жизнь людей в танках все еще не оборвалась, задыхающиеся от жара и убиваемые электрическими разрядами танкисты кричали по внутренней связи майору, прося, умоляя сделать что-нибудь. Защита от аномальной активности у танков действительно была на высоте, двигателя у некоторых машин продолжали работать, системы защищать людей от проникновения аномалий внутрь, но от этого становилось только хуже экипаж медленно и мучительно погибал. Несколько танков рвануло с места, но аномалии прикрепленные у них на брюхе остались с машиной, еще несколько машин, под которыми образовались жарки превращая внутренние отсеки танка в пыточные камеры, экипаж попытался покинуть через люк, но едва он приоткрылся, как пламя, объявшее машину с ревом вкрутилось внутрь не давая людям даже возможности вскрикнуть. Танки с народившимися под ними гравитационными аномалиями несмотря на свой почти пятидесятитонный вес начали медленно подниматься и раскручиваться от земли, так заявляла о себе могучая птичья карусель. Те машины и экипажи, под которыми родилась воронка медленно умирали от удушья под действием веса собственного тела, возрастающего с каждой секундой. Все эти звуки по внутренней связи передавались в ПОП, регистраторы записывали звук каждого мгновения агонии, хрипы, крики, мольбы, все смешалось в ужасном непередаваемом звуке. Майор, вцепившийся в стол слепо глядел на экран монитора, по его щекам текли слезы, Шмель рванувший тугой воротник с такой силой что пуговица отлетела в дальний угол, позеленев, выскочил из ПОПа, помощники майора уронив руки на стол отрешенно смотрели перед собой. Бой был проигран.
— Уводите людей… — шепотом, не в силах совладать с собой — Мартын, Зверь… — дрожащим голосом по личной линии обратился к ветеранам Зоны ранее бившихся с ним плечом к плечу Крученко.
— Да командир — через треск автоматов, крики и рев мутантов послышался голос Зверя.
— Уходим ребята, направление юго-запад. Мы выходим навстречу.
— Вас понял. Командир?
— Да.
— Нас три десятка. Патронов на донышке. Залезем на оставшуюся броню, попробуем прорваться.
— Хорошо Зверь, делай. — ответил майор, уже взявший в себя в руки.
Голоса танкистов по внутренней связи затухали, защита от аномалий сдавала свои позиции. Относительно в норме оставались экипажи трех зловеще крутящихся в паре метров от земли и задравших в небо дуло танков. Их начала мучить морская болезнь, но это только начало… им предстояло умереть от этой болезни внутри железного брюха машины, либо открыть люк и выйти наружу, чтобы быть разорванным каруселью и дополнить окружающую танк картину. Вопрос будут ли они в состоянии физически через пятнадцать минут определять где верх а где низ, или они лишаться возможности передвижения и не смогут даже поднести пистолет к виску. Глядя на нереальное и завораживающее зрелище медленно крутящиеся в птичьих каруселях танков, на тающее количество солдат, которых судя по световым индикаторам на приборной панели ПОПа, в живых было сорок два человека, но судя по коротким автоматным очередям огонь вело около двадцати стволов майору оставалось только молиться, хотя молитва читаемая в Зоне вряд ли доходит до Бога.