Темный Демон (ЛП)

Наталья убрала руку.

– Ну вот, опять двадцать пять.

Девушка злилась на себя за глупое нежное ощущение, что возникло где-то в глубине души, когда она к нему прикоснулась. Разве можно быть такой жалкой?

– Не приказывай мне.

Она вздрогнула от резкости собственных слов. Потом отвернулась от мужчины и начала суетиться, затягивая окна и двери балкона занавесками, чтобы отгородиться от утреннего солнца.

Славика сидела на краю кровати.

– Ему понадобятся ещё кое-какие вещи, Наталья. На кухне, в буфете есть деревянная чаша. Возьми её и наполни самой плодородной землёй, что только найдешь в саду.

Она наклонилась и убрала со лба пряди волос Викирноффа, что не давали покоя Наталье. Пальцы Славики задержались на холодной коже мужчины.

– Ты потерял слишком много крови. Я вынуждена послать за твоим принцем. Тебе нужна помощь, он захочет знать об этом.

Викирнофф поймал её за запястье.

– Ты знаешь, кто я, – ответ он увидел в её глазах. Очень мало людей знали об их существовании. Не только ради защиты карпатского народа, но и всего человечества. Если Славика знала об их расе, значит – она под защитой их принца. – Кто ты?

– Меня зовут Славика Остоич. Мою мать звали Кукич. А тебя как зовут?

Перед тем, как ответить, он хорошенько изучил её сознание и был поражен, когда понял, что она дружила с принцем его народа. Викирнофф слышал, что у Михаила Дубрински были друзья в мире людей, но секреты их расы людям доверялись крайне редко.

– Викирнофф фон Шрайдер. – неохотно раскрыл он своё имя, не сумев полностью преодолеть присущую ему скрытность. Мужчина редко доверял словам, держал всё в секрете и, когда нужно было, принимал решительные меры. Эта ситуация была совсем незнакома для него, он действовал в слепую.

– Моя семья владеет этим отелем уже столетие. Михаил Дубрински помогал моей матери содержать его, когда в стране была тяжёлая ситуация. Он всегда был другом нашей семьи, и мы высоко ценили эту дружбу.

Викирнофф с трудом сосредоточился на объяснениях женщины. Голод почти полностью овладел им. Сердцебиение женщины отдавалось через всю комнату и эхом стучало в его голове. Запах крови окутал его, и каждая частичка его тела требовала, чтобы он начал питаться ради спасения себя, а также его Спутницы Жизни.

Славика нагнулась ближе к нему, и его взгляд тот час же устремился к пульсирующей жилке. Этот маленький ритм манил и искушал. Его рот увлажнился, а резцы удлинились.

Он медленно потянулся к её шее, нуждаясь. Очень сильно нуждаясь. Викирнофф заставил себя отстранился. Он не будет кормиться тем, кто под охраной его принца. Чтобы заглушить ужасное чувство голода, мужчина сосредоточился на своей Спутнице Жизни.

Наталья суетилась с занавесками, но её спутанные эмоции всё время били по его сознанию. Комната менялась и кружилась, когда он прислушивался к приливам и отливам крови в жилах. Его главным побуждением было защитить её, предъявить на неё права. И тело и душа Викирноффа с криком тянулись к ней, хотя она пыталась отгородиться от него. Запах девушки доводил его до крайнего возбуждения.

– Нужно послать извещение принцу, – повторила Славика. – Он будет недоволен, если я этого не сделаю.

Викирнофф устало прикрыл воспаленные глаза. Он понимал, что из-за его травм Михаил Дубрински может быть подвергнут опасности.

– Принц в опасности. Именно это послание ему нужно отправить. Это намного важнее, чем беспокоить его на счёт моих ран. Я и так исцелюсь. У меня были ранения похуже, и, без сомнения, ещё будут.

Услышав нотку усталости в последнем замечании, которую Викирнофф не смог утаить, Наталья пристально посмотрела на него. До этого она старательно избегала смотреть в его сторону, но теперь увидела, как заострились черты лица от боли, кровь на груди от ран, когда Славика разрезала рубашку. У неё оборвалось сердце при виде этого ужаса. Наталья знала, что на спине у него будут царапины, длинные глубокие следы, там, где её когти разодрали его спину от плеча до самой талии. Ее затопил стыд. Наталья слишком медленно отбивалась, когда он возник между ней и вампиром. Тем не менее, в сознании Викирноффа она не нашла никаких следов вины или обиды.

Его сильное и крепкое тело разрушала боль. Буквально всё в ней кричало от желания прикоснуться к нему, облегчить эту боль. Она засмотрелась на руки Славики, что двигались по обнаженной коже Викирноффа. Успокаивая. Исследуя. Притрагиваясь. Наталья затаила дыхание. Эти руки завораживали её. Выводили из себя. Где-то глубоко внутри зашевелилось что-то тёмное и опасное.

Занавески выскользнули из рук, и свет утреннего солнца пролился на неё. Викирнофф, почувствовал неожиданную опасность и повернул голову в её сторону. Широко раскрыв глаза, он увидел, как Наталья прижимается к стене, лучи света скрывали её, и было трудно что-то разглядеть, не напрягаясь. Несмотря на боль, что причиняло каждое движение, он повернулся на бок, щурясь, пытаясь сконцентрировать свой взгляд на девушке.

Даже манера поведения Натальи полностью изменилась. Девушка больше не походила на человека, как такового, она стала опасным и мощным хищником. Её глаза, цвета морской волны, изменились, приобретая перламутровый оттенок, и полностью сосредоточились на Славике, словно на добыче. В её манере было спокойствие, что присуще тигрице на охоте, тело в боевой стойке, взгляд напряжённый и сконцентрированный на медсестре.

– Миссис Остоич, Славика, – тихо скомандовал Викирнофф. – Медленно передвиньтесь на другую сторону кровати. Сейчас же.

Вставая, Славика посмотрела на Наталью. Короткий, грозный рык послышался из закутка, где девушка растворилась в неясных очертаниях. Держась рукой за горло, хозяйка гостиницы, медленно передвинулась, осторожно заходя за кровать, чтобы та оказалась между ней и Натальей.

«Ainaak enyém, что тебя так расстроило?»

Викирнофф мало понимал женщин и ещё меньше свою Спутницу Жизни. Большого ума не надо было, чтобы уразуметь, что эмоции слишком сильны, но никто из них не понимал, что, же, происходит с обоими. Он пытался выстоять в борьбе с тьмой, а разум имел мало общего с основными инстинктами. Теперь, когда Наталья была так близко, но всё ещё отталкивала его, он становился намного опасней, чем раньше. Её хаотичные эмоции, атаковавшие его, грозили повлечь за собой катастрофу. Неужели то же самое происходит и с ней? Неужели они оба слишком близки к животным инстинктам, потому что не понимали, того, что происходит?

«Почему ты позволяешь ей вот так к тебе прикасаться?»

Хоть это обвинение и звучало нелепо, но Викирнофф чувствовал, какие огромные усилия прилагала девушка, чтобы держать себя в руках. Для Натальи обвинение было очень животрепещущим. Она видела руки другой женщины, гладившие тело её Спутника Жизни. Все эмоции девушки забурлили с необычайной силой и напряжением, что, вероятней всего, подпитывались ещё и его собственным ужасным голодом, и зверем, что просыпался из глубин.

Викирнофф прикоснулся к сознанию девушки. Она была полностью во власти алого тумана. Старых, как мир инстинктов, плотского жара и страсти. Где-то глубоко в ней, было что-то, с чем ему ещё предстояло столкнуться, то, что она так яростно защищала. Но оно просыпалось и было также опасно и могущественно, словно хищник, вышедший на охоту.

Он пытался отгородиться от накала их эмоций. Его обязанность – защищать свою Спутницу Жизни, обеспечить её благосостояние. Он должен придумать способ разрядить обстановку, пока она не сможет окончательно прийти в себя.

– Славика, может, лучше вам пойти за необходимой землёй и травами. Кто, как не вы, знаете, что именно нужно. За мной присмотрит Наталья.

Викирнофф даже не отрывал взгляд и сознание от своей Спутницы. Он просто не отваживался. Как бы изнурительно это ни было, но альтернатива казалась невообразимой. Как его Спутница Жизни, Наталья должна была не только излечить его физические раны, но и успокоить эмоционально. Вместо этого, она провоцировала его каждый животный инстинкт. Таким образом, он теперь не только боролся со своими чувствами, но и вынужден был успокаивать её.