Страница 12 из 17
В межвоенные годы французские Ротшильды стоят уже во главе огромной финансовой и промышленной империи Известен возглас лидера французских социалистов Жюля Геда: «Республика имеет короля, и этот король – Ротшильд!» Не менее известны и статистические данные 1924 года, согласно которым капитал банка Ротшильдов составлял 350 миллионов франков. Сумма наличных денег, которой располагал банк, была значительно больше той, что находилась в распоряжении государственного казначейства.
В 1940 году, во время гитлеровской оккупации Франции, барон Эдуард де Ротшильд бежал в Америку, но после войны вернулся на родину и быстро восстановил семейное состояние. После его смерти в 1949 году во главе дела становится Ги де Ротшильд, который старательно избегал гласности и лишь в 1969 году «напомнил о себе обществу», когда вооруженный бандит тщетно пытался похитить его сына с целью получения выкупа.
В конце 1969 года французский еженедельник «Нувель обсерватёр» опубликовал сообщение, из которого явствовало, что в последние годы французские Ротшильды достигли новой ступени в своем обогащении. Внешним признаком этого явилось переселение семьи в новый роскошный дворец на рю Лаффит, рядом со старым зданием, в котором сто лет назад возник первый французский банк Ротшильдов. Их влияние сейчас распространяется, кроме банковских операций, на добычу черных металлов, на нефтяную промышленность и т. д.
Ротшильды были, пожалуй, первым европейским семейством, которое пришло к выводу, что миллионы лучше сколачивать без шума и что чрезмерная известность может только затруднить их положение. В течение многих лет никто во Франции не в состоянии был сказать, сколь велико богатство этого семейства. Известно лишь, что оно является акционером десятков, а может быть, и сотен различных банков, промышленных предприятий, шахт, нефтяных разработок и т. п. Зачастую принадлежащий Ротшильдам пакет акций является самым большим в сравнении с каким-либо другим концерном.
Двойником парижского «Банка братьев Ротшильд» является лондонский банк «Н.М. Ротшильд», существующий с 1804 года. И чтобы уже не возвращаться больше к Ротшильдам, напомним, что английская ветвь этого дома еще больше, чем французская, заботится о сохранении своей анонимности и тайны. Известно, например, что английские Ротшильды имеют контрольные пакеты акций таких фирм, как «Роял Датч-шелл», «Импириэл кэмикл индастриз» и «Рио Тинто компани». Однако никогда не публикуются данные о размере капиталов Ротшильдов, а тем более об их прибылях.
Когда в начале XIX века лорд Байрон писал свой роман в стихах «Дон Жуан», у него не было сомнений, что «равновесие мира» обеспечивают английские банкиры – Ротшильд и Бэринг. К тому же времени относится и лондонская острота о существовании в Европе шести великих сил – Англии, Франции, России, Австрии, Пруссии и… братьев Бэринг. Почти все XIX столетие английские богачи вывозили свои капиталы за границу, в частности в Соединенные Штаты Америки. Однако никто из них не смог сколотить себе таких крупных состояний, как Морган или Рокфеллер. В начале XX века, а точнее говоря, после Первой мировой войны началось движение капиталов в обратном направлении – из Америки в Европу. И лишь тогда выяснилось, как далеко американские миллионеры обогнали своих европейских конкурентов.
Самыми богатыми людьми Англии XIX века были не предприниматели и не банкиры, а аристократы – владельцы огромных латифундий. Согласно статистическим данным 1883 года, герцог Сазерленд владел почти полутора миллионами акров земли (600 тысяч гектаров), а имения герцога Бакклёча и маркиза Бредэлбэна составляли около полумиллиона акров. А ведь это астрономические цифры. Чтобы составить наглядное представление об их величине, достаточно сказать, что в нынешней Англии самое большое земельное владение не превышает 52 тысяч акров. Это в тридцать раз меньше владений герцога Сазерленда.
Во второй половине XIX века, то есть в эпоху паровых машин и железных дорог, английские промышленники и торговцы, фабриканты и экспортеры начали сколачивать крупные состояния, соперничая со старинными аристократическими родами и банкирами и не раз опережая их в размере своих богатств. Типичным примером в этом отношении был Уильям Джордж Армстронг.
С именем этого человека связан ряд изобретений и строительство крупных промышленных предприятий, которые во второй половине прошлого столетия все чаще стали переходить на выпуск оружия (в 1882 году на предприятиях Армстронга в Элсвике было построено первое современное морское судно – крейсер). Королева Виктория пожаловала Армстронгу дворянство и титул лорда. После его смерти в 1900 году предприятия Армстронга продолжали расширяться и после объединения в 1927 году с концерном Виккерса стали крупнейшим в Великобритании производителем оружия.
Концерн «Виккерс» существует и процветает по сей день, но выступает как анонимное акционерное общество. Миллионеры, носящие имена Армстронг или Виккерс, сейчас почти не известны широкой общественности. Так же обстоит дело и с концерном «Импириэл кэмикл индастриз» или с нефтяной компанией «Роял Датч-шелл», в которой объединены английские и голландские капиталы.
Среди английских миллионеров наибольшую известность завоевали так называемые «лорды прессы», ставшие своеобразным институтом, которому стоит посвятить несколько слов. Когда в конце XIX века Альфред Хармсуорт основывал новую газету «Дейли мейл» (она выходит по сей день), он, пожалуй, не предполагал, что станет инициатором современной индустрии прессы и что его газета принесет ему с течением времени миллионное состояние и титул лорда.
В «Дейли мейл» Хармсуорт ввел новую редакционную и административную формулу-принцип, до того неведомую, а впоследствии заимствованную его друзьями и конкурентами: его газета продавалась по цене ниже себестоимости. До этого самая дешевая газета Англии стоила один пенс. Хармсуорт назначил для «Дейли мейл» продажную цену в полпенса. Расходы по изданию (и задуманному риску) должен был покрыть доход с объявлений. А чтобы обеспечить себя объявлениями, следовало увеличить тираж газеты: ведь фирмы, помещающие в газетах свои объявления и рекламу, охотнее дают их тому изданию, у которого больше тираж.
Для увеличения тиража у Хармсуорта (будущего лорда Нортклифа) был собственный простой рецепт: следовало снизить моральный уровень газеты, публиковать как можно больше сенсаций (желательно криминального или сексуального характера, апеллируя к низменным инстинктам читателя). Рецепт оказался удачным, и Хармсуорт стал таким образом родоначальником «желтой прессы». Тираж его газеты все время увеличивался, выгодных объявлений поступало все больше, прибыли росли, и через несколько лет Хармсуорт стал миллионером.
Расходы по созданию «Дейли мейл» исчисляются несколькими тысячами фунтов стерлингов. Когда в 1905 году издательство этой газеты было преобразовано в фирму «Ассошиэйтед ньюспейпер лимитед», ее основной капитал составил 1 миллион 600 тысяч фунтов. Фирма приносила все большие прибыли, доходившие до 40 процентов в год. Основная часть акций оставалась в распоряжении семейства Хармсуорта.
Затем лорд Нортклиф приступил к расширению своей газетной империи. В начале XX века он приобрел газету «Таймс», считавшуюся тогда официозным правительственным органом, оказывающим действенное влияние на политику Великобритании. В 1922 году, перед смертью лорда Нортклифа, его газетный концерн охватывал семьдесят различных печатных органов. Весь этот концерн, за исключением лондонской газеты «Таймс», которая позже стала собственностью семейства Асторов, перешел в руки брата Нортклифа – лорда Ротермира, еще одного «лорда прессы».
Успех братьев Хармсуорт поощрил их конкурентов. Вскоре на английском газетном рынке разразилась война между соперничающими органами печати. Борьба шла за привлечение наибольшего числа читателей. Оружием тут было снижение морального уровня газеты, публикация еще более сенсационных сообщений, еще более детальных описаний бракоразводных процессов и убийств на сексуальной почве. Жертвой этой газетной войны было, разумеется, общество.