Страница 11 из 17
Стальное литье, рельсы и растущие правительственные заказы на оружие явились очередными этапами расширения и реконструкции предприятий Шнейдера в Ле-Крезо. Чем для американских миллионеров была Гражданская война, тем для Шнейдера стала франко-прусская война 1870 года. X.С. Энгельбрехт и Ф.К. Ханиген в своей известной книге «Торговцы смертью» пишут:
«Франко-прусская война принесла в Ле-Крезо заказы на такое количество оружия, что после подписания мира Шнейдер оказался великим богачом: кроме заводов и недвижимости, он сколотил состояние, оцениваемое почти в 100 миллионов франков».
В 1875 году, после смерти основателя династии, предприятия в Ле-Крезо унаследовал его сын Анри, который нацелился прежде всего на столь прибыльное производство оружия. Дело это продолжает и его сын Эжен, внук первого Шнейдера. Как отец и дед, Эжен интересуется главным образом получением правительственных заказов на оружие. И подобно деду, внук соединяет сколачивание миллионов с политической карьерой.
Поначалу первый Шнейдер был депутатом, затем министром торговли и сельского хозяйства и наконец во времена Наполеона III – председателем так называемого Законодательного корпуса (Corps Legislative). Его внук Эжен в 1900-1925 годах заседал в Национальном собрании. Вполне понимая значение прессы, Эжен Шнейдер III в межвоенные годы сумел добиться влияния в таких ведущих французских органах печати, как «Матэн», «Тан», «Журналь де деба».
На период властвования Шнейдера-внука приходится начало первой и второй мировых войн (Эжен умер во время оккупации Франции в 1942 году). Нетрудно догадаться, что и годы, предшествовавшие первой мировой войне, и вообще периоды обеих войн были для предприятий Шнейдера этапом огромного обогащения.
Кроме расширения предприятий в самой Франции, концерн Шнейдера все более интересуется зарубежными инвестициями и заказами из-за границы В первые годы XX века Шнейдер ищет рынки сбыта в Латинской Америке (Бразилия, Чили, Аргентина), где он сразу наталкивается на конкуренцию в лице агентов немецкого короля стали Крупна После своеобразного конкурса скорострельных орудий аргентинские эксперты отдают приоритет французскому концерну.
В погоне за новыми прибыльными инвестициями Шнейдер обращает свои взоры на царскую Россию, которая охотно пользуется иностранными капиталами. Начинается сложная игра в расширение известных Путиловских заводов в Петербурге. Вот что пишут об этом Энгельбрехт и Ханиген.
«Оснащая Путиловские заводы, Шнейдер действовал рука об руку с Крупном. Однако русские, оказывая предпочтение французским легким пушкам, требовали крупповские тяжелые орудия Поэтому Шнейдер раздобыл себе право на использование в России патентов Крупна… Мы становимся свидетелями любопытного зрелища: француз ищет немецкий капитал, чтобы за его счет расширить русскую военную промышленность».
От тех времен сохранилась фотография Эжена Шнейдера, снятого вместе с германским кайзером. Она была обнародована во французском парламенте в межвоенный период как доказательство связи фабриканта с врагом.
После окончания Первой мировой войны обогатившийся на военных поставках концерн Шнейдера ищет места для новых инвестиций за рубежом. Он отправляет оружие в Японию и одновременно в Китай, становится одним из главных пайщиков предприятий Шкода в Чехословакии (а стало быть, косвенно, и «Польских заводов Шкода»), вкладывает свои капиталы в Венгрии и Польше. В ходе строительства Гдыньского порта Шнейдер создает Консорциум по строительству порта Гдыня («Consortium des Travaux du Port de Gdynia») и вместе с одним парижским банком финансирует строительство Силезского угольного месторождения.
Два директора заводов чешских предприятий Шкода фон Артхабер и фон Душнитц, находившихся в полной зависимости от Шнейдера, фигурируют в списке капиталистов, которые создавали фонды для гитлеровского и национал-социалистского движения. Факт этот был одним из поводов к выступлению французских левых сил против Шнейдера в межвоенные годы. Впрочем, у левых и и без того были многочисленные счеты со Шнейдером – в связи с нещадной эксплуатацией рабочих на его предприятиях и за финансирование им кампании в прессе, направленной против разоружения.
После Второй мировой войны во главе концерна становится Шарль Шнейдер – правнук основателя фирмы. Происходит дальнейшее расширение концерна, который теперь состоит из нескольких десятков фирм, находящихся во Франции и за границей. Уже в пятидесятых годах XX века валовой актив группы Шнейдера оценивался в 50 миллиардов старых франков.
Шарль Шнейдер умер в 1960 году. Его вдова, принявшая руководство предприятиями, столкнулась с определенными трудностями, характерными для нынешних отношений между европейскими и американскими капиталистами. В 1963 году бельгийская компания «Эмпайн», за которой фактически стоит американский капитал, скупает 20 процентов акций концерна «Шнейдер» и приступает к действиям, цель которых – установление контроля над всем концерном. Мадам Шнейдер не соглашается с этим и начинает энергичную контракцию в защиту своих интересов. Французское правительство (президентом страны был тогда генерал де Голль) признает необходимым вмешаться в это дело и публикует коммюнике в защиту «французского происхождения» концерна. Спор закончился компромиссом: бельгийские – и американские – капиталисты добились некоторого влияния в правлении концерна, однако им не удалось захватить руководство концерном По крайней мере до поры до времени.
В межвоенные годы левые силы во Франции довольно часто пользовались в своей пропаганде термином «двести семейств». Это означало, что небольшая группа капиталистов осуществляет власть над экономической, а тем самым и над политической жизнью страны. Борьба за первое место в этом символическом списке шла между семействами Шнейдеров и Ротшильдов.
О последнем можно написать – и уже написано – немало толстых книг. Все это либо апологетические (написанные на деньги Ротшильдов), либо клеветнические труды. Из материалов тех и других предстает одна и та же картина: основной жизненной целью всех поколений Ротшильдов является умножение богатств. Ради нее они готовы на все.
В начале XIX века Мейер Амшель Ротшильд основал во Франкфурте-на-Майне банк, который вскоре завоевал доверие Гессенского двора и стал процветать, предоставляя в период наполеоновских войн кредиты двору. Несколько лет спустя старший из Ротшильдов поставил пять своих сыновей во главе банков в пяти крупных городах – Париже, Лондоне, Неаполе, Вене и Франкфурте-на-Майне.
Второе поколение Ротшильдов внесло в банковское дело много новых эффективных методов (например, клиринговые расчеты) и организовало собственную систему информации. Широко известен такой факт: Ротшильды благодаря собственным курьерам первыми в Лондоне узнали о поражении Наполеона под Ватерлоо, опередив своих конкурентов и заработав в один день несколько миллионов на биржевых сделках.
Пять сыновей Ротшильда-старшего и их наследники вели банковское дело по всей Европе. Их клиентами были королевские семейства и Ватикан. Французская ветвь Ротшильдов вскоре была возведена в дворянское звание и получила титул баронов. Глава английской ветви представляет лондонский Сити сначала в палате общин, а затем и в палате лордов. Ротшильды используют вновь открывшиеся возможности для сколачивания новых миллионов франков, фунтов, марок.
Центром семейных интересов Ротшильдов вскоре становится Париж. Французские Ротшильды, как и современные им американские богачи, рано начинают проявлять интерес к железнодорожному строительству. Альфонс де Ротшильд, внук основателя франкфуртского банкирского дома, становится управляющим (регентом) Французского банка и начинает играть все большую роль в экономической жизни Франции, а после ее поражения в войне с Пруссией организует выплату контрибуции. Его племянник, представитель четвертого поколения Ротшильдов, становится очередным управляющим французского банка, финансирует правительственные расходы в период первой мировой войны и тесно сотрудничает с премьером Пуанкаре.