Страница 80 из 91
Не справляясь с армией отечественных критиков, Оссендовский теряет самообладание. Он предъявляет претензии к соотечественникам за то, что они позволили Ленину помещать статьи в польской прессе, и за то, что высланные им телеграммы проходили через Польшу даже во время похода Пилсудского на Киев. Оссендовский угрожает даже Константину Гжибовскому, молодому ученому, известному юристу, специалисту в области государственного права, «не оставить безнаказанными его выводы».
Оссендовский до последней минуты избегал карающей руки народной власти. Сразу же после вступления Красной Армии на территорию Польши НКВД посетил старого могильщика кладбища в Ми-лянувке, приказав ему выкопать останки писателя, чтобы с помощью стоматолога определить, был ли покойник действительно тем, за кого он себя выдавал. Товарищи из НКВД хорошо знали, что делали. Следовало убедиться в том, что закоренелый враг Октябрьской революции лежит в гробу.
Тридцатые годы
Итак, после Африки пришла очередь Ближнего Востока. Оссендовский путешествует по Сирии, Месопотамии, Палестине. Он посещает израильские поселения и одним из первых замечает опасность положения израильского государства, соседствующего с арабами. Приглашенный принять участие в заседании комитета «Pro Palestina», он весьма сдержанно высказывается о целесообразности интенсивной поддержки эмиграции населения в Палестину. Он предупреждает, что это может грозить конфликтом на мировом уровне.
15 июля 1929 года он получил диплом Custodia Franciscalis Святой земли с порядковым номером 13760 и подписью Аврелия Борковского. Литературным плодом вояжа на Ближний Восток стала книга «Угасающие огни».
Исчерпав, как казалось, все шансы организовать очередное путешествие в экзотические страны, Оссендовский решил схитрить. До нас дошло одно короткое благодарственное письмо от 21 сентября 1932 года, написанное по-французски. В нем говорится о трех высланных «моему дорогому профессору» книгах, одну из которых «Japan, an pictorial interpretation» отправитель просит вернуть после прочтения. Отправителем являлась сотрудница какого-то японского дипломатического учреждения в Западной Европе М. Хирата. Пачка листков, вырванных из записной книжки, была вложена в обыкновенный конверт без адреса, на котором было помечено «Jap». На этих листочках карандашом было набросано письмо… министру Японии. Характер письма не вызывает никаких сомнений. Представляясь человеком, отлично ориентирующимся в «важных событиях, происходящих на Дальнем Востоке», автор письма ясно дает понять, что он не разделяет мнения европейской прессы, защищающей «несчастный» Китай и атакующей Японию за ее «империализм».
С 1931 года Япония оккупировала Манчьжурию и, не обращая внимания на все более острые протесты Лиги Наций, установила в ней протекторат. В 1934 году была провозглашена империя Манджоу-Го, во главе которой стал император Пу И I, потомок последней маньчжурской династии, отстраненной от власти революцией Сунь Ят-Сена. Именно об этом императоре Бертолуччи снял фильм, получивший несколько «Оскаров». Оссендовский предлагает японцам поместить в европейской и американской прессе серию публикаций о ситуации на Дальнем Востоке, если он будет иметь возможность познакомиться с ней на месте. Он выражает готовность выехать безотлагательно и отмечает, что будет нетрудно определить, при каких условиях это может наступить. Не наступило. Ни на одном из континентов в прессе не появилось серии статей, поддерживающих миссию на Дальнем Востоке. Неизвестно почему Токио не принял предложения профинансировать вояж поляка на Дальний Восток. Может быть, больше доверяли журналистам из стран Муссолини и Гитлера?
Документы лондонского Record Office, рассекреченные спустя 50 лет, свидетельствуют о том, что личностью Оссендовского интересовались британские дипломатические представительства в тех частях света, где он бывал. Наибольшее количество рапортов выслал Франк Сэвери, многолетний консул и резидент английской разведки в Варшаве, знавший писателя лично. Консул располагал разнообразной информацией относительно его контактов с определенными службами Японии, США и Франции, конкурентами Великобритании в «большой игре» за обладание стратегическими пунктами на Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии.
Пропагандистскую деятельность в защиту Японии, ограниченную только аудиторией соотечественников, Оссендовский начал с лекции «Проблема Дальнего Востока». Кроме того, он проявил желание выступить в роли докладчика, разъезжая по провинциальным глубинкам. Осенью он посещает Млаву, Брест, Петрокув Трибунальский и Радом. Он говорит о «тайне Дальнего Востока», делится со слушателями впечатлениями от путешествия в Палестину, Сирию и Ирак, читает цикл лекций «Под знаком креста и звезды Соломона».
Роберт Ренар переписывался с Антонием Оссен-довским на протяжении нескольких лет. Он перевел на французский язык несколько десятков его книг. Со временем их знакомство переросло в дружбу. Уже после смерти писателя Ренар дал объявление в газете, разыскивая наследников авторских прав Оссендовского.
В переписке с Робертом появляется фамилия некоего де Кухарского, интересующегося выплатой Оссендовскому авторского гонорара за фильм «Орлица». Эта экзотическая повесть из жизни гуралей[61] имела захватывающую фабулу: нападение сахарских разбойников, красивая и чувственная героиня, которая хотела сохранить верность мужу, но не смогла устоять перед соблазном…
Множественные комментарии, пояснения и примечания должны были показать, что автор основательно познакомился с источниками, из области как естествознания, так и истории и этнографии. Анджей Ставар, достаточно жестко рецензируя «Орлицу» на страницах «Литературных известий» («Wiadomosci Literackie»), писал, что Оссендовский, которого обвинили в фантазировании при описании своих путешествий, впал в другую крайность: «подробное документирование своих рассказов». Критикам никогда не угодишь. Однако построенная таким образом «Орлица» стала превосходным материалом для написания сценария к фильму.
«Орлицу» решил поставить французский режиссер польского происхождения Жан де Кухарский.
Жан де Кухарский писал письма на гербовой бумаге:
«Париж. 18.06.1932 г.
Глубокоуважаемый, дорогой и любимый г-н профессор! В связи со смертью Бетти Аман возникли некоторые трудности с завершением съемок „Орлицы“ и началом работы над „Белирой“ и „Соколом“. Прошу Вас, будьте спокойны! Перед Вами борющийся со всеми трудностями и не сломленный ими солдат! Да, мне очень жаль этой молодой жизни и таланта, но я не могу, однако, избавиться от мысли, что это именно Аман стала виновницей незавершенной работы над „Орлицей“, принеся нам бесчисленные трудности. <…> 15 июня мы начинаем снимать внутренние сцены „Орлицы“, в то же время мы сможем подписать с Вами контракт на дальнейшие съемки…».
Дела, связанные с трудностями, какие угрожали экранизации «Сына Белиры» и «Сокола пустыни», обсуждал помощник режиссера, который достаточно часто бывал в Варшаве. Оссендовский предлагал на место трагически погибшей Аман польскую актрису Гружиньскую. Киностудия Cine-Sonore International собиралась поручить эту роль Гине Манес или Зуз Вернон. Вскоре, правда, Кухарский сообщает, что «известие о смерти Аман было лишь отвратительным трюком саморекламы», за что Аман была выдворена из Союза немецких актеров.
Стараясь загладить плохое впечатление, Кухарский клянется, что «Орлица» будет велйким фильмом. Однако постоянно появлялись все новые трудности. Кухарский посылал в Варшаву одно за другим письма со все более уклончивыми объяснениями. Оссендовский настаивал на скорейшей экранизации на значительный гонорар за авторские права.
Нарастающий экономический кризис заставил писателя испытать большие трудности с добыванием необходимых средств, которые позволяли бы ему жить так, как он привык. Он все еще платил достаточно высокие алименты (450 злотых ежемесячно) своей первой жене. Пытаясь удержаться на плаву, он был готов даже сменить профессию. Сохранившийся с тех лет рекламный буклет гласит: «Под научным руководством путешественника с мировой известностью и писателя Ф.А. Оссендовского польское туристическое бюро „Орбис“ организует экскурсии по Беловежской Пуще». Двухдневная экскурсия по местам обитания зубров, включающая железнодорожный проезд туда и обратно, посещение музея, экскурсию по Национальному парку и питание, стоила 80 злотых, что составляло половину средней заработной платы. «Орбис» предлагал свои услуги людям достаточно зажиточным.
61
Г у р а л ь (польск. дуга) — житель горной местности, горец.