Блистающий глаз

— Не волнуйся. Я сведу всё вместе, — ответил рассеянно Кемрин.

— Я надеюсь, Кемрин. Я действительно надеюсь на это. Они там подняли неприятный шум, говорят о вариантах и альтернативе. Ты слышишь меня?

Кемрин усилием заставил себя принять понимающий вид. — Конечно. Я сделаю лучше. Как насчет этого: Веллигон совершает побег с помощью прекраснейшей горничной Сиалн, Мискет, которая носит его незаконного клона-ребёнка. Они скрываются в Хаулитауне, среди толп народа со всех миров, так? Между тем, Джарн тяжело ранен в красочной аварии флаера, со взрывом и пожаром, и все семь его бывших дилвермунских фавориток стекаются к его постели и выбрасывают Сиалн вон, на улицы Хаулитауна. Это всё экспромтом, Бодрун, но… ты видишь, к чему я клоню?

— Да, да, это звучит как старые добрые вещи, Кем. Однако, послушай. Не затягивай с этим.

Следующее нападение произошло после трудного дня борьбы с новым эпизодом о Веллигоне.

Кемрин подошел к фойе здания, где жил, стараясь смотреть во всех направлениях одновременно. Обступившие дома и окружавшие их горы хлама предлагали достаточно укрытий для потенциальной засады.

В пяти метрах от безопасности фойе, он услышал приглушённое тарахтенье. Поток мягких пластиковых пуль потянулся из темного дверного проема и сбил его с ног. Он растянулся, выпустив из рук осколочный пистолет. Краем глаза он увидел, как Радужный и Пионистый спешат к нему со всех ног, неся между собой большую клейкую шокирующую сеть.

Отчаянно извернувшись, Кемрин потянулся за оружием, и прежде чем осколочник скользнул вне досягаемости, поймал его в счастливый прыжке. Пистолет загудел, и половина изумлённого лица Радужного измельчилась в красный туман.

Пионистый выронил свою половину сетки, выдавил из себя: — Ах ты крыса, — слабым голосом, и бочком, но очень быстро, ринулся обратно в дверь, прежде чем Кемрин смог прицелиться в него. Кемрин в ступоре посмотрел ему вслед. Затем его чувство самосохранения пнуло его, и он добрался до фойе так быстро, как только смог ползти.

Первым делом, после того, как он добрался до безопасности обиталища, стал звонок Бодруну.

— Кем? Это ты, Кем? — Бодрун с тревогой вглядывался через статические помехи, которые часто возникали при соединении Хаулитауна с Городом-Убежищем.

— Да, это я. Бодрун, ты был прав. Отправь бронемашину за моим оборудованием, и забери меня. Хаулитаун потерял все свое очарование.

Бодрун посмотрел смущенно. — Эээ… Ну, Кемрин, кое-что изменилось. Принц Веллигон упал на десять пунктов, и теперь в нижней части рейтинга. Большая беда, приятель. Они арестовали твой счет в погашение своих потерь. Так что, пока не восстановишь свою репутацию, ты заперт снаружи Города-Убежища.

— Но как? Они могли это сделать?

— Мелкий шрифт. В то время это выглядело неплохим компромиссом.

Кемрин почувствовал, что вокруг него смыкаются все зубы, когти и голодные глаза Хаулитауна. Слишком напуганный, чтобы злится, он спросил: — Что же мне делать?

Бодрун пожал плечами. — Держись, приятель. Они пока еще не убрали Веллигона из сетки вещания. Если сделаешь его снова прибыльным, они вернут тебе всё обратно. Или ты можешь продать что-то из своих серьёзных дрём, ради которых остался.

— Но, — начал говорить Кемрин.

— Ты сможешь это сделать, я верю в тебя, малыш. — С этими словами Бодрун отсоединился. Попытка Кемрина перезвонить оказалась тщетной. Но мгновение спустя на его видеофон пришел вызов, и он ударил по клавише включения, надеясь на отсрочку.

Необъятное лицо Асмо Блюдога заполнило экран. Он издал хриплый смешок.

— Кемрин Анимот, ты здесь? Спрятался, да? Надолго ли? — Голографический глаз безумно подмигивал; настоящий яростно блестел. — Ты стоил мне сегодня хорошего парня, так ведь? Гордишься собой?

Кемрин в ужасе подался назад. Изображение Блюдога медленно погасло.

— О, нет. О, нет, — потерянно зашептал Кемрин. Хаулитаун лишился последних проблесков своего тёмного очарования, и он страстно захотел немедленно очутиться в скучной безопасности Города-Убежища.

Через неделю он обнаружил темноволосую красавицу из сопровождения Блюдога в фойе, сидящей у дальней стены. Кровь разлилась вокруг нее, но она была жива. Её взгляд устремился к нему, как только он вошел.

Подозревая бомбу «на дурака», его первым побуждением было игнорировать ее. Но она молча позвала, и он вспомнил её маленький акт доброты по отношению к нему.

Он подошел так близко, как только осмелился. — Я вызову медбота, — сказал он.

Она помотала головой из стороны в сторону. — Нет, пожалуйста, — прошептала она еле слышно. — Они продадут меня в мясную лавку, у меня нет наличных.

Кемрин взвесил ситуацию. Возможно, бомба внутри нее. Источник крови не виден, Блюдог мог вырезать в ней тайник для гостинца. — Где больно? — спросил он.

— Ничего страшного, честно, рана не такая серьёзная. Моя спина… Я только потеряла немного крови. Скоро я буду в порядке. — Ее глаза закатились, и она упала в обморок.

В конечном счете, Кемрин принял решение. Он вошёл в обиталище и отправил к ней своего поисковика-разрушителя. Кемрин включил его в режим съемки и принялся наблюдать. Он тщательно просканировал её, но ничего не нашел. Хотя когда робот потревожил её присохшую к стене спину, она очнулась и закричала, потому что раны вновь открылись. Но она сразу же упала в обморок.

Следя за тем, как ПР несет её в обиталище, всё это время он изумлялся своей внезапной глупости.

На её спину была тяжело смотреть. Запёкшаяся кровь, сырое багровое мясо, шматки содранной кожи. Кемрин удивился, что она всё еще дышит. Он предположил, что видит пример легендарного умения Блюдога работать с кнутом. Что она сделала, чтобы так взбесить чудовище?

У него имелся маленький личный медик в обиталище. Он перекатил устройство в угол, где ПР положил женщину. Когда он включил медблок, корпус раскрылся, и пучок удлиняющихся зондов вышел наружу, деликатно прикасаясь к её плоти.

Женщина покрылась клубком тонких серебряных кабелей, и индикаторы аппарата засветились красным.

Кемрин проанализировал импульс, который подвиг его спасти её. Почему он это сделал? Потому что она проявила сочувствие к нему в свое время? Нет, это была незначительная доброта — хотя и запоминающаяся, в силу обстоятельств. Потому что хорошенькая? Нет. Хаулитаун кишел красивыми женщинами, и большинство из них вполне по разумной цене.

Наверно, он надеялся узнать что-то от нее, какие-то обрывки информации, которая поможет ему уцелеть в противостоянии с Блюдогом. Да, вероятно это так. Когда Кемрин нашёл логическое обоснование своим действиям, он позволил себе надеяться, что она выживет.

Шесть часов спустя сигнализация медика о состоянии больного понизилась до янтарного, и она очнулась.

Ее глаза были огромные, глубокого бледно-фиолетового оттенка. Красотка, подумал он, пораженный. Ее лицо было белым, по-прежнему искаженным страхом и напряженным.

Она молча смотрела на него. — Привет, — сказал он.

Она закусила губу и отвернулась. Ему вдруг пришло в голову, что она боялась, боялась его. — Нет, нет, — произнёс он. — Я не причиню тебе вреда. Это сделал Блюдог?

Она кивнула.

— Почему?

Она попыталась заговорить, но её голос издал лишь невнятный сухой шепот. Он принес ей воды, и она жадно выпила.

Её голос зазвучал сильнее. — Блюдог умник, — сказала она. — Блюдог пожелал показать тебе что-нибудь страшное. И еще он хотел добавить тебе забот решением, которое примешь. Он предвидел, что ты будешь чувствовать вину, если оставишь меня, или тревогу, если спасёшь. Он сказал мне передать это, если я достаточно поправлюсь, чтобы поговорить с тобой.

Кемрин отступил в ужасе. Чудовищный Блюдог! — Он сделал это с тобой, чтобы просто поддеть меня?

Еле заметная улыбка задрожала на её губах. — Конечно. Он же Блюдог. Но он списал меня, так или иначе.