Страница 53 из 82
За главным редактором "Свободного мира" по магазину бродили два сотрудника "наружки", не спуская глаз со своего клиента. Однако «отец российской демократической журналистики», имевший дело с топтунами еще в те времена, когда Великая Русь сплотила навеки, казалось, не обращал никакого внимания на своих тайных почитателей, и более всего был поглощен богатством ассортимента в магазине. Сняв со стойки светлый элегантный костюм, Валерий Львович отвернул полу, оценил шов на обшлагах, пощупал подкладку и, видимо удовлетворенный своими наблюдениями, не спеша, направился в кабину, куда даже принцесса Диана ходила в одиночестве. Когда до примерочной оставалось несколько шагов, из нее вышел двухметровый верзила в джинсах, едва доходивших ему до щиколотки, и со штанами в руках. Не обращая никакого внимания на проходящего мимо Гашевского, детина направился к ближайшему прилавку и пророкотал, нависая над миловидной продавщицей:
— Сударыня, а вот такие вот шорты, только подлиннее, у вас вдруг не найдутся?
— Вы понимаете, — начала девушка, смерив оценивающим взглядом долговязую фигуру капитана Войтовского, — Ваш размер не слишком ходовой.
— Мил-лая, — трагическим басом продолжил покупатель. — Я не виноват, что дорос до такого неходового размера. Поймите меня, я уже сроднился с этими штанами, однако, все-таки, время от времени их приходится менять.
Продавщица хмыкнула:
— Хорошо, я сейчас посмотрю что-нибудь для вас.
Через несколько минут, снабженный новой парой джинс, Войтовский уже вновь находился рядом с кабиной, возле которой уже в нервном ожидании топтался "наружник".
— Мужик, — Михаил похлопал наблюдателя по плечу, — ты мерять что-то собрался?
— Да! — Понимая, что без деталей прикида в руках выглядит нелепо, сердито буркнул он.
— Ну, тогда сходи, возьми то, что мерять собрался, — глубокомысленно изрек Михаил.
Валерий Львович вышел из кабинки и, не одарив стоявшую поблизости парочку даже взглядом, отправился туда, откуда был взят костюм. Сопровождающее его лицо попыталось было сунуться в кабинку перед Войтовским, но было остановлено его мощной дланью.
— Мужик, ты чё, охренел?! Примерка презервативов за углом, — произнеся эту сакраментальную фразу, Войтовский отодвинул "наружника" и проследовал в примерочную.
Расстегнуть змейку на джинсах — дело одной секунды. Когда же пришедший в себя от наглости "топтун" попытался, было, всунуть голову в кабину, Войтовский прорычал, недвусмысленно поднося кувалдообразный кулак к лицу не в меру ретивого ФСБешника:
— Слышь, ты, извращенец, грызло убери! Я те, блин, счас бестолковку отверну!
На столь откровенный "наезд" могла последовать бурная реакция, поэтому, с одной стороны наготове был Алексей Полковников, с другой, попытка "топтуна" полезть в карман за удостоверением, предусматривала экстренный уход в ковбойском духе с отворачиванием "бестолковки". Но в эту минуту оперативная обстановка изменилась кардинальным образом. Едва Гашевский повесил костюм на место, к нему стремительно подскочил тот самый индеец сиу, и, с осторожностью подхватив шедевр портняжного искусства, направился к примерочной. Видеть этого ФСБешник, дискутировавший с Войтовским, не мог, но тут Полковников тронул его за руку и поинтересовался:
— Это вы тут крайние?
Топтун язык проглотил от удивления и только в онемении мотнул головой. Теперь у Михаила было время без лишней спешки обработать тайник.
Новые джинсы капитана Войтовского вполне устроили и потому, расплатившись за обнову, он не спеша, отправился к ждущему в двух кварталах от магазина "Мерседесу". У Полковникова же все проходило совсем не так гладко. Едва успел он снять штаны, как в кабину вломился давешний "топтун", потрясая удостоверением.
— Э! — Попытался, было возмутиться Алексей, загораживаясь от нападающего костюмными брюками.
— Тихо! ФСБ! Лицом к стене!
Не опуская брюк, с выражением глубочайшего оторопения на лице, Алексей повернулся туда, куда указывали компетентные органы и, преодолевая спазмы в горле, невнятно выдавил:
— Ребята, да я ж свой, славянин! Я ж не "лицо"…
Однако, свой своего не познаша.
— Руки на стену, ноги на ширину плеч! — Рявкнул ФСБешник.
— А-а-а, штаны? — Продолжал валять ваньку Алексей.
— Руки на стену! — Прошипел представитель власти.
— О Господи! — Неловко облокачиваясь на зеркало, пробормотал Полковников, раздвигая при этом ноги на ширину, одобренную тренерами по утренней гимнастике. — Шо я такого сделал?! Командир, може, ты меня с кем спутал? Не слушая, опер принялся ощупывать Алексея сверху до низу, не забыв ни семейных трусов в полосочку, ни заношенных носков.
— Ну, что там? — Послышалось негромкое шипение с той стороны кабинки.
— А ни хрена, пусто! — Прокомментировал результаты поисков разозленный "топтун".
— Хлопцы, ну шо вы, в самом деле? — Пытаясь наладить контакт с "сотрудниками", бормотал аналитик информационного агентства "Кордон".
— А наш? — Спросил топтун, ощупывающий Алексея.
— По залу бродит, урод!
— Ребята, я ж ничего, — продолжал Полковников, — я же только сегодня приехал. Считай, только что с поезда. Ну, не успел еще на учет стать, но обязательно встану.
— Документы! — Рявкнул оперативник.
— Щас, начальник. — Алексей полез в карман рубашки и извлек синюю книжицу с золотым трезубцем, свидетельствовавшую, что счастливый обладатель ее является гражданином до крайности независимой Украины. — Перетятько Иван Геннадьевич. С Мариуполя мы. Вот тут, начальник, и билет. И шо туда, и шо обратно… Сам смотри, я ж не брешу. — Во всю мощь своего актерского дарования развлекался старший лейтенант Полковников.
— А в Москву зачем приперся? — Несколько отходя от первоначального куража, спросил оперативник.
— Та кум сказал, шо перед новым годом у вас тут одни распродажи, шмотье дешевое. Вот, приехал затариться. — Он ткнул рукой на явные результаты своего пребывания в столице. Я ж, ей Богу, ничего не нарушил, — в предистерическом состоянии вещал Алексей. — Шо на учет не стал, так вот, мамой клянусь, щас пойду, стану. А то, если шо, начальник, я ж того, — он потер палец о палец, демонстрируя намерение оплатить все издержки, не доводя дела до протокола.
Однако вошедший в раж сотрудник был холоден.
— Почему вы взяли именно этот костюм, а не какой-либо другой?
— Так я ж почем знал, начальник, — суматошно оправдывался Алексей, изображая спиной полное раскаянье и осознание своей вины. — Вижу, мужик его взял. Весь ощупал, примерял. Видать не подошел. А мужик-то, гляди, упакованный, шо тот министр. А я, понимаешь, в этом деле, в костюмах, значит, не волоку. Вот и решил, дай, себе прикину. Раз такому-то понравился, так я ж, ваще!
Утомленный этим вдохновенным спичем, произнесенным почти что единой фразой, топтун поморщился и по второму кругу принялся выворачивать карманы пиджака и вытряхивать брюки.
Нелепость происходящего была очевидна. Находящийся в паническом состоянии хохол гирею висел на ногах оперативника, объект наблюдения которого все так же вальяжно и неторопливо, пуговица за пуговицей, застегнул свое кашемировое пальто и отправился к выходу.
— Бросай его, это пустышка! — шикнул "топтун", дежуривший снаружи примерочной. — Наш уходит!
— Сейчас, — ответил его соратник. — Где остановился? — Спросил он больше для проформы, чем по необходимости.
— У бабки одной, — отрапортовал Алексей. — От вокзала — направо, две остановки на троллейбусе. Там — кинотеатр через дорогу. И вот, от кинотеатра три минуты… — начал объяснять Полковников.
— Да поше-ел ты! — Оттолкнул его оперативник, выскакивая из кабины.
— Ну, как знаешь, как знаешь, — пробормотал ему в след аналитик, вставляя ногу в штанину. — А я-то старался, на два дня квартиру снимал.
Соорудить примитивный тайник за зеркалом в примерочной, — дело не хитрое. Зеркало крепится к плите ДВП несколькими металлическими зажимами, и между плитою и стеклом остается небольшая щель, в которую прекрасно входит сложенный вдвое листок бумаги с сообщением. Для того, чтобы он не провалился вовнутрь, на него следует поставить якорь в виде небольшого кусочка жевательной резинки… Чтобы со стороны не было заметно, в том месте, куда вы планируете закладывать сообщение, сделайте в плите небольшое углубление для того, чтобы жевательная резинка не выступала из-за зеркала и не демаскировала тайник. Готово. Пользуйтесь на здоровье, не забывая, впрочем, что, рано или поздно, вами все равно заинтересуется контрразведка.