Страница 73 из 83
— Так и не смог поговорить? — сочувственно спросил Бэлл.
— Не смог. Ладно, пойду вновь попытаюсь её найти.
Провидец решительно поднялся на ноги, отряхнул с колен несуществующую пыль и пошел к выходу из коридора. Слышащий проводил его обеспокоенным взглядом.
Это было невозможное, непередаваемое, заполненное болезненной тоской время. Даже в те времена, когда Диази была для него лишь подругой детства, они виделись практически каждый день. А теперь, когда он стал так сильно в ней нуждаться, фея исчезла из его мира. Отчаяние и паника, что он испытывал в первый день, желая узнать реакцию Диази на открывшуюся правду, вскоре сменилось неимоверной, непередаваемой тоской. Он словно задыхался от боли. Он не мог ни есть, ни спать. Желание увидеть её, услышать её голос, заглянуть в медовые глаза затуманили его разум, поглотили мысли, не давая сосредоточиться ни на чём другом. И чем дольше он её не видел, тем больнее ему становилось, будто кто-то вырвал с мясом кусочек души, оставив внутри кровоточащую рану.
Выйдя из коридора, Ирис стал стремительно спускаться по витой лестнице, пытаясь придумать, куда могла отправиться Диази. Но не успел он пройти и половину пути, как из арки выскочила Ди, сторожко оглядываясь. В какой-то момент глаза их встретились, и Ирис ощутил, как радостно и тревожно подпрыгнуло в груди сердце. Но в следующий момент фея испуганно отступила, повернулась к порталу и была такова.
— Нет! — закричал он, обхватив руками голову, задыхаясь от охватившего душу отчаяния. Тяжело, то ли вздохнув, то ли всхлипнув, он подавил непрошеные слёзы и стремительно спустился к порталу, бездумно шагнув в цветную арку.
А в следующий момент оказался в уставленной книжными шкафами небольшой и довольно уютной комнате. В отличие от иных залов этой бесконечной библиотеки, здесь были даже столы и небольшие, мягкие диванчики, обшитые тканью пастельных тонов. Судорожно оглядываясь, он стремительно прошел вдоль книжных полок, заглядывая в проходы между ними.
— Диази! Ты здесь?
Дойдя до последнего ряда и так никого не обнаружив, он обессилено прислонился лбом о прохладную стенку книжного шкафа, резко выдыхая воздух сквозь стиснутые зубы.
— Хаос, — ругнулся провидец, стукнув кулаком о ни в чём не повинную мебель, после чего развернулся и стремительно вернулся к арке портала, покидая комнату.
Резко выдохнула воздух прячущаяся в нише за книжным шкафом, Диази. Стараясь унять дрожь, что непокорными волнами прокатывалась по телу. Стараясь успокоить сердце, что ускорило ритм. Она понимала, что ведёт себя глупо. Понимала, что поступает жестоко. Но с каждым днём страх только усиливался. А всё более крепкая примесь вины, заставляла фею избегать провидца всеми доступными ей способами.
— Довольно жестоко, — внезапно разнёсся по комнате до боли знакомый голос.
Отлипнув от стенки, фея выглянула из-за книжного шкафа, увидев, что на мягком кресле у дальней стены, с комфортом устроился Когитар. Нервно переступив с ноги на ногу, Диази мотнула головой, приблизилась к миилиру и села в соседнее кресло.
— И не жалко тебе его? — с укоризной спросил хранитель знаний, протягивая фее глиняную кружку с ароматным травяным сбором.
— Я, — пролепетала фея, судорожно сжав кружку в руке. — Я начинаю себя ненавидеть.
— Но ты ведь знаешь, как именно должна поступить, — чуть улыбнулся хранитель знаний, и сам же и ответил:- Знаешь.
Диази судорожно втянула в себя воздух, делая большой глоток из глиняной кружки. В её голове опять замелькал калейдоскоп не до конца оформленных, тревожных мыслей.
— Я обещал тебе ответы, — прервал молчание Когитар.
— Вы про отказ учителю? — отозвалась фея. Загадки, что так мучили её любопытство, стали несущественными на фоне навалившихся проблем.
— Ты ведь уже знаешь о катастрофе, что произошла два столетия назад?
Фея отчётливо вздрогнул, посмотрев на миилира более заинтересованным взглядом.
— Все расы хранителей на пути своего становления делали ошибки, — грустно промолвил Когитар, делая глоток из своей чашки. — Одной из таковых для фей стало изобретение ритуала, что помогало пробудить изначальную магию. У фей в этом плане сложился стереотип, которому очень способствовало семейство изобретателей. На самом деле ВСЕ хранители при определённых условиях способны пробудить в себе умение управлять родственной стихией.
— Что? — не веря своим ушам, переспросила фея.
— Чем отличается простой маг от провидца? Для обычного мага соприкосновение со стихиями, не являющимися их покровителями, затруднительно. Если проводить аналогии с водной магией, то обычный маг использует лишь воду, что неглубокими лужицами укрывает лёд глубоководного озера во время оттепели. Слабый провидец словно проделывает проруби во льду, что позволяет черпать силу более свободно. А сильный провидец способен дотянуться до самого дна.
— Почему у фей сложился такой стереотип? — чуть хрипло спросила Диази.
— Власть. Ведь даже очень слабый провидец способен побороть великого мага. Это вызывает трепет у более слабых собратьев, — презрительно наморщил нос миилир. — Создатели ритуала убедили всех, что магия провидцев является исключительно наследственным явлением. За счёт этого их семейство возвеличилось. Их суждения не обсуждались, слова воспринимались как истина. Одна проблема — насильственная инициация не позволяла услышать голос ветра. А так же делала характер мага неуравновешенным.
— Но тогда… что необходимо, чтобы пробудить в себе силу? — тихо спросила фея.
— Сильные чувства. Для провидцев — это готовность пожертвовать собой.
Это внезапно навалившееся на неё знание напомнило Диази о том, как именно пробудил в себе дар провидца Ирис. Ощущая, что проваливается в бездну. Сжавшись на мягком кресле и прикрыв глаза, она пыталась успокоиться, но презрение к себе, к своей слабости затопило её сознание.
— Чем сильнее связь с родственной стихией, чем сильнее потенциал мага, — меж тем продолжал свой рассказ Когитар, будто не замечая состояния Ди. — Тем крепче должна быть эта готовность. Эригерон был очень талантлив. Но неуравновешенный нрав наложился на ненависть к слишком жестокому в своих требованиях отцу, что и привело к катастрофе. Он убил не только множество своих собратьев, не только уничтожил долину, но и погубил сам себя. В ту ночь, когда было уничтожено поселение фей, провидец Дурман спас родителей. С риском для себя. Тогда-то он и пробудил силу. Но за плечами у молодого мага в то время не было ничего. Ни знаний, ни умений, ни поддержки. Всего лишь две уцелевшие в пожаре книжки, умение общаться с ветром, что имеет право лишь подсказывать, но не отвечать. А так же искренний страх собратьев, переживших катастрофу. Тогда-то он и попытался попросить помощи у нас. Но миилиры были слишком обижены. Старейшины народа фей, осознав правду, решили всеми возможными способами её сокрыть. Довольно грубо пригрозив расправой хранителям знаний за разглашение запретной информации.
— Но учитель, он же не виноват! — вступилась за старика фея, ведь почитала его чуть ли не своим вторым отцом.
— Он тоже смолчал, — не согласился Когитар, упрямо поджав тонкие губы. — У него была власть не дать старейшинам похоронить целый пласт знаний, что безмерно бы пригодился потомкам. Но он решил не портить итак нелёгкие отношения с собратьями, не став обострять конфликт. Но надо отдать ему должное. С помощью этих двух книг, с головой погрузившись в эксперименты, он не только сумел восстановить утерянные знания, но и преумножил их.
Повисла напряженная тишина, во время которой фея то впадала в ужас от рассказанного, то безуспешно пыталась представить себе молодого Дурмана, то преисполнялась гордостью за своего учителя.
— Твоя дверь, — внезапно прервал тишину миилир. — Это великая честь принимать у себя покровительницу.
— Что вы имеете в виду? — удивлённо отозвалась Диази, выведенная из равновесия слишком резкой сменой темы беседы.
— Это сложно объяснить, но знай. Хранители знаний всегда будут рады тебе и твоим потомкам.