Концепция силы. Юлька

У аптеки пришлось обходить легковушку, которая залезла на пешеходную дорожку. Шагая по проезжей части, Юлька мельком услышала залихватски-нагловатый говорок радио-диджея. Только поморщилась, как уже в спину мягко толкнул голос, начавший петь без сопровождения. Она остановилась, не думая, кто поёт и почему песня кажется знакомой — языка не знала. Просто всем существом перелилась в хриплый мужской голос, в торжество вступивших грубоватых электрогитар. И неловко, и хорошо было стоять у пустой машины и слушать человека, который о своей страсти рассказывает так убеждённо. И ещё от песни тянуло теплом. Как от костра…

Даже резанувший бодрый вопль диджея сразу после окончания песни не смог испоганить впечатления пронизывающего трепета.

Юлька уходила от машины и повторяла главное слово вместе с певцом, которого продолжала слушать мысленно. Она всё-таки вспомнила. «Назарет». Старая-старая песня. То ли о сне, то ли о мечте. Не всё ли равно, мечтая летать наяву или во сне? Были бы крылья. Вспомнился мысленный ночной разговор с Олегом. Как легко она представляла, что он спросит, о чём заговорит. Вот только предмет разговора лучше не вспоминать… Юлька вздохнула. Зря она слушала «Назарет». Совсем растаяла… И придержала за собой металлическую калитку, чтобы не грохнула.

Минута передышки во власти «Назарета» всё-таки оказалась благой. Уже в «предбаннике», где Влад встречал кружковцев, томилось густое напряжение. Поначалу удивлённая не расходящейся в комнаты для занятий толпой, Юлька не сразу поняла, что напряжение создают лишь двое из присутствующих — Тамара и сам Влад.

Необычное столпотворение в «предбаннике» было вызвано следующей ситуацией: Тамара пыталась снять с себя пальто и одновременно связно рассказать о том, что её взволновало. И те, кто пришёл с нею, и те, кто высунулся из комнаты на её сочный, богатый яркими интонациями голос, так увлеклись её историей, а сама она так разомлела от всеобщего внимания, что на Влада никто не смотрел. Юлька же, стоявшая в удобной позиции, у входной двери с небольшим возвышением, увидела его на фоне стены. Увидела и замерла. Её поразило, как он неотрывно смотрит на Тамару — по обыкновению спокойный и выдержанный, но это для тех, кто лишь мельком взглядывал на него. И побледневший — только для Юльки.

«Что с ним? Заболел?» — недоумевала девушка, вполуха слушая восторженный и даже азартный голос Тамары. Женщина говорила о каких-то трупах, в считанные часы ставших мумиями. Кажется, вычитала где-то. Странно, что её слушают с таким вниманием. А, вот в чём дело: соседка, жена милиционера, сообщила ей по секрету какие-то потрясающие сведения. Две сплетницы.

Влад чуть поднял взгляд и встретился глазами с Юлькой. Вновь быстро перевёл глаза на Тамару. Может, Юлька придумала, что он побледнел? Может, из-за света в прихожей? Чёрные запавшие глаза Влада сумрачно сияли. Он и смотрел на женщину, и как будто думал о чём-то своём.

А Тамара, подхлёстнутая сочувствием, распалилась и начала рассказывать историю заново, подчёркивая и приукрашивая отдельные подробности. И, когда она со смаком начала описывать состояние трупов, Юлька не выдержала: шагнула вперёд остановить болтушку — и внезапно столкнулась взглядом с шагнувшим вперёд Владом.

Несколько мгновений пустоты. Юлька услышала:

— … кожа сухая, сморщенная, а ведь только полчаса назад их видели живыми…

Услышала и поняла: Влад тоже не хочет, чтобы Тамара говорила. Он тоже хотел остановить её. Но как?..

Ещё секунда — и двое виновато, поняв движение друг друга, отвели глаза.

Влад за спинами собравшихся прошёл в комнату для медитаций, а Юлька прижала ладони к горячему лицу: как-как — воспользовавшись той самой силой. То есть ударить по энергооболочке. Вмешательство в чужое личное пространство. Вмешательство, которое однажды дорого обойдётся и вмешавшемуся, и тому, чьё поле буквально взрезали бы… Ноющая боль исподтишка кольнула висок. Девушка поморщилась и тихонько обошла Тамару и её зачарованных слушателей.

Что за дикость придумали эти сплетницы?.. Кстати, почему всегда скептичный и самоуверенный Влад-всезнайка с ходу не осмеял Тамару с её жутким рассказом? Что ему-то не понравилось в её повествовании настолько, что он пожелал заткнуть ей рот?..

Влад зажигал свечи, и Юлька, машинально откинув назад, на спину, свесившиеся тяжёлые пряди волос, сказала:

— У меня есть несколько вопросов к тебе.

— Люди пришли заниматься.

— Это предлог. Нам необходимо поговорить.

— А не то? — Видя её удивление, Влад безучастно объяснил: — В твоём голосе звучит угроза: «Нам необходимо поговорить, а не то…» Продолжай, договаривай.

— Не выдумывай! — Юлька смущалась своего истеричного тона, злилась на Влада, что он прав: о разговоре надо было объявлять после занятий. Ко всему прочему неожиданно взмокли ладони, а изнутри пошло кверху, к горлу, что-то горячее, как чайная струйка. Девушка ощутила, как наполняется тугой дрожью. — Плевать мне на занятия, понял? Займи их чем-нибудь, а мы поговорим — и немедленно.

— Успокойся. Какие-то полтора часа — и я в твоём распоряжении.

Он снова отвернулся к свечам.

В прихожей заговорили, но ясные, отчётливые голоса уплыли в мягкий глухой туман. Юлька отстранённо смотрела в спину Влада, зная, что она стоит за его спиной.

Это кто-то другой в его кабинете взял с его стола огромную полированную раковину и швырнул её в окно.

От стеклянного обвала Влад вздрогнул и обернулся к Юльке, не замечая, что очередная спичка почти догорела и её пламя ласкается о его пальцы. Девушка издалека наблюдала, как огненный лепесток томно прислонился к коже Влада, а потом серая струйка деловито закурчавилась, будто из пальцев. Дымок ещё не исчез, а «кто-то другой» изо всех сил ударил второй раковиной по второму окну. Осталось ещё одно.

— Вот как… — прошептал Влад. Лицо не изменилось — так же безучастно.

— Влад, ты слышал? Где-то стекло разбилось? — обеспокоенно сказала Ольга Андреевна, пожилая дама, деловитая и крепенькая в своём спортивном костюме. Сначала она просто повернула голову, заглядывая в комнату, а увидев горящие свечи, позвала мужа и остальных.

Кое-кто тоже слышал стеклянные взрывы и уже пытался выяснить, что случилось. Но голос Тамары продолжал драматически заглушать реплики кружковцев на «посторонние темы». Женщина, видимо, вместе с остальными двигалась к комнате, где уже вошедшие смущенно старались сделать вид «ничего не вижу».

Юлька и Влад смотрели друг другу в глаза в совершенном, явно огороженном ото всех личном одиночестве. Неизвестно, как для Влада, но для Юльки зримый мир расплавлено тёк, и она уже перестала правильно воспринимать происходящее. Затянувшийся сон, где всё плывёт…

… Назойливый голос Тамары, кому-то отвечающий:

— Сразу! А как не узнать? Все вещи остались при них: оружие, документы, даже дубинки…

Влад тоже отдалился.

«… даже дубинки…» Юльку кинуло в многопространственный поток. Она — ныряет под дубинку, хищно и стремительно вонзает пальцы в шею тёплого тела — во влажное тёплое месиво, брызжет кровь, её сладкий вкус на губах, на языке…

Она — видит медленное движение Влада, он стискивает зубы. Ненормальный, он думает — этот его командный голос может повлиять на неё. Не Влад, оказывается, движется — материальные следы гипнотического приказа шевелятся в воздухе и стаивают в мутные полупрозрачные капли. Она — морщится от обвивающих её, обнажённо-пронзительных звуковых тянучек из голоса Тамары.

И снова она, Юлька, — сквозь колыхания прозрачных полотнищ вглядывается в форменную одежду того, на дороге. Как он торжественно падает! Даже обыденность выплёскивающейся крови не портит его величавого падения. Второй пятится. Его глаз не видно, но он поднял дубинку в смешном агрессивном жесте… И все три пространства виднелись через странную рябь сумасшедшего мелькания снизу вверх каких-то пятен.

Как это всё хочется зачеркнуть! Забыть! Вернуться в простенькую реальность! Ничего не знать о страшной троице и о том, что Влад тоже что-то знает о троих! Зачеркнуть, вычеркнуть из своей жизни!..