Страница 1 из 74
Джиллиан
Концепция силы. Юлька
Часть первая
1
«Вот чёрт! Не может быть!»
Оторопевшая Юлька резко остановилась. За спиной возбуждённая концом учебного дня толпа школьников от неожиданности завизжала и едва не столкнула её со ступеней длинной лестницы. А великолепная, такая чужая здесь машина Сашки никуда не исчезала. Да и сам Сашка, высокий, импозантный, стоял здесь, небрежно опираясь на крышу машины, у полуоткрытой дверцы — с самодовольной улыбкой. Нет, скорее, счастливой.
«Чёрт, чёрт, чёрт…» — обречённо повторяла Юлька, пока Саша брал её сумку (один его умилённый взгляд на затрёпанные до белизны и лохмотьев ручки этой сумки чего стоил!) и любезно открывал перед Юлькой дверцы. А оттуда, из сухого тепла, пронизанного еле уловимым холодным ароматом духов, уже певуче что-то щебетала Ольга. И Юлька попыталась изобразить ответную улыбку, но неловко свалилась на мягкое сиденье, отдёрнула ладонь от бархата, потащила из-под себя натянувшийся и перекошенный плащ, плюнула на всё, насупилась и сказала:
— Я же сказала, что сегодня не могу…
— Не пропадёт твоя секция, — весело ответил Сашка. Машина мягко поплыла, разбивая густую ребячью ораву на отдельные группки-струйки. — Утром я все дела устроил так, чтобы в офисе управились без меня. Отвезём тебя домой, переоденешься, потом к тёте Кате, а там и в секцию успеем. Всё это займёт немного времени.
Юлька отвернулась к окну. Всё. Эту самоуверенную парочку ничем не прошибёшь. Решили её осчастливить — и доведут задуманное до конца. Вчера вечером их предложение казалось сделанным в порыве чувств. Именно Саша и Ольга сумели собрать почти всех однокурсников, закончивших филфак несколько лет назад. Сначала всё шло очень неплохо: радостные вопли: «О, кого мы видим! Как жизнь? Где ты сейчас? Как с семейным положением?», потом обалденный стол с деликатесными блюдами, рецепты которых видела только в модных журналах — «Олечка! Неужели всё сама?! А продукты откуда?», хохот, азартный разговор.
Юльке сейчас и не вспомнить, когда внимание однокурсников внезапно сосредоточилось только на ней.
Обычно сдержанный, Сашка вдруг начал возмущённо орать: «Да как ты не понимаешь?! Семья — это счастье! Посмотри на нас с Ольгой! Не верю, чтобы старая дева была довольна своим положением! Ты женщина! Ты должна хотеть всего, что даёт замужество! Посмотри на себя, во что ты превратилась в свои двадцать восемь! Тебе же всё равно, как ты одеваешься, чем ты питаешься! Так нельзя!» Юлька благодушно валялась на мягком диване, объевшаяся всякой вкуснятины. Огрызаться было лень, и ответила — лишь бы ответить: «А чё это нельзя? Раз уже есть — значит, можно!»
После её легкомысленного отшучивания все почему-то сразу сплотились и стали её убеждать, что нельзя. А результатом бурных обсуждений её плачевного, по общему мнению, положения стало решение свозить Юльку к гадалке и ясновидящей — родной Сашиной тёте.
Остаток вечера провели мирно, только чуть опьяневшая Юлька то и дело хихикала, ловя на себе победный взгляд Александра. «Ну-ну, как же, — мирно думала она. — Фирмач — и будет заниматься моими делами. Ольга, помнится, жаловалась, что не видит мужа с утра до вечера… Завтра проснётся — и… Бойтесь первых порывов: они, как правило, благородны…»
Но Саша подошёл к своему высказанному перед всеми желанию помочь ближнему, как деловой человек к поставленной перед ним проблеме. И Юлька вздыбилась в душе, хотя червячок любопытства и сдерживал её эмоциональный шторм: а правда, интересно, что скажет ей гадалка?.. Ибо Юлька верила. Верила в эзотерические дисциплины, в их несомненную значимость, в их воздействие на человека. И не секцию она посещала, а довольно элитный кружок, где проповедовалась практическая направленность различных учений и основной упор делался на оздоровительные системы.
Всё. Любопытство победило. Юлька смирилась с бесцеремонным вторжением в свою личную жизнь, запихнула подальше мысли об обиде.
Программу свою Саша выполнил скрупулёзно. Доставил Юльку домой, сказал — подниматься не будет, подождёт её с Ольгой здесь, у подъезда, и пусть Юлька не обедает: тётя Катя предупреждена, да и вообще к их приходу будут пироги, а кто знает, что такое пироги тёти Кати…
В маленькой прихожей зашуганная Юлька прошла мимо зеркала, лишь покосившись на насупленную физиономию лохматой девицы с тяжёлым взглядом и вздохнув: даже в темноте, приглушившей не самые лучшие черты отражения, в девице ничего такого симпатичного не обнаружилось.
Пироги оказались прелесть… Тётя Катя — тоже. Маленькая, круглая, румяная — совсем не оракул. Развеселившая от её шутливых подначек, Юлька пироги уписывала с удовольствием, но белый свет они ей не застили: за внешней оболочкой хлопотливой говоруньи она не сразу, но разглядела женщину властную и решительную.
Утончённая и ухоженная красавица Ольга при тёте Кате мгновенно превратилась в застенчивую девочку, которая с восторгом ловила каждое слово хозяйки. А племянник преобразился в преданного королевского пажа.
Когда с пирогами закончили, Юлька незаметно погладила свой тугой животик и насмешливо подумала: «А может, продолжить общение с любимыми друзьями и однокурсниками? Второй день объедаюсь вкуснятиной… Кстати, может, сегодня к Владу не ходить?» И устыдилась предполагаемой поблажки. Посещение кружка — дело святое. Влад не любит приходящих абы когда и быстро от них избавляется.
— Пойдёмте, милая девушка, — ласково сказала тётя Катя и кивнула на дверь второй комнаты, до сих пор закрытую. — Саша с Оленькой подождут, посидят, телевизор поглядят, а мы пока поболтаем.
Вторая комната самая обычная: сервант с поблёскивающей за стеклом посудой, стол под скатертью, диван-кровать, приличных размеров аквариум на небольшом комоде и множество комнатных цветов, заполонивших подоконник и создававших обманчивое впечатление предвечерья. Впрочем, октябрь в этом году выдался достаточно хмурый, и в комнатах и правда начинало темнеть очень рано.
Но в левом от двери углу существовал мир, отличный от привычного. Составляли его журнальный столик на трёх ножках и два кресла. Хозяйка села спиной к окну и включила торшер над столиком. Юлька уселась напротив и заворожено загляделась на голубую стеклянную глыбу, прессом придавившую какие-то бумаги. «Интересно, а эта штука действует?» — подумала Юлька и смущённо протянула гадалке десятку.
— В руки не давай — под камень клади, — предупредила тётя Катя.
Голубой булыжник имел солидный вес… И, хоть боязно было, в руках ощущался приятно.
Хозяйка тем временем взяла пачку необычно крупных и потемневших от времени карт. Первая упала на столик с тяжёлым стуком. «Таро? Такие старые? Неужто Сашка правду говорил, что у них гаданье потомственное?»
Тётя Катя велела взять семь карт, быстро разложила их и некоторое время изучала комбинацию, потом смешала с остальными, а Юлька выбрала уже десять карт. Повторилась та же ситуация. Затем гадалка отложила таро, вытянула из-под журналов и газет колоду карт поменьще, и вновь Юлька выбрала сначала семь, а потом десять карт, и вновь гадалка недолго всматривалась в полученные позиции.
Девушка уже начала нервничать, когда хозяйка откинулась на спинку кресла и заговорила.
— Скажу только самое главное. Если говорить всё подряд, проговорим до ночи. Сначала скажу о тебе. Вот эта карта — ты. — Она постучала по карте с рисунком, изображающим привязанную к столбу женщину с повязкой на глазах. — Тебя связывает напряжение, а неуверенность не даёт открыться. До сих пор ты одна, никого не можешь найти, потому что на тебе есть порча. И снять её можешь только ты сама. Ну-ка, вспомни, что тебе мешает, когда мужчина проявляет к тебе интерес?
Юлька вообще-то ожидала жёсткого монолога гадалки, но оказалась втянутой в живую беседу. Много позже от Сашки она узнала, что тётя Катя в придачу к своим способностям ещё и дипломированный психолог.