Братские узы

И Марко уже не сомневался, поднял пистолет, прицелился, стараясь не дышать, но альбинос словно почуял наставленное на него оружие. Приподнял голову — сузились черные глаза. Наемник нажал курок. И в тот же момент его словно ударили, врезали кулаком в лицо, сминая скулы и нос, дробя челюсть. Марко отлетел назад, скатился вниз и замер, стараясь посчитать языком количество выбитых зубов. Как ни странно, но все они были на месте.

Наверху, за косогором кто-то протяжно, застыв на одной ноте, голосил. Наемник, старясь беречь онемевшее от невиданного удара лицо, вновь вскарабкался вверх. Осторожно выглянул.

Альбинос был все еще жив. Пуля ушла в сторону, но недостаточно, чтобы оставить его невредимым. Мут катался по земле, истошно вопя и суча тонкими ногами. Сжавшись в комочек, он нежно баюкал перебитое пулей запястье, совершенно по-детски пытаясь вернуть на место наполовину оторванную кисть. Та болталась на лоскуте кожи и парочке уцелевших сухожилий, и вернуться в исходное состояние отнюдь не желала. Только щедро брызжела из обрубка кровь и пачкала и без того грязную одежду, заливала бледное лицо. Дудочка же пропала без следа.

У его ног недвижно застыл Анджей, сжимая обеими руками голову. Кажется, он что-то тихо бормотал. Наконец-то, мут перестал верещать, шатаясь и всхлипывая, поднялся на ноги, огляделся. Стоило ему вновь заметить Марко, как новый удар от невидимки не заставил себя ждать. Только на этот раз он был гораздо слабее: видимо, незримый боксер шибко потерял в силах после раны альбиноса. Наемник зло ощерился.

— Вот ты и попался, гаденыш! — Зашарил руками в поисках улетевшего куда-то пистолета.

Тот валялся в паре шагах в сторону, наполовину зарывшись в листву. Марко лишь на мгновение отвернулся, но, когда он вновь уставился на полянку, никого, кроме Анджея не было. Лишь едва колыхнулись ветки недалеких кустов, обрамлявших опушку. Чертыхнувшись, наемник вылез из оврага, оправился. Внимательно ощупал лицо: странно, но никаких видимых следов побоев не наблюдалось. Только пару царапин, полученных в падении.

Все еще настороже, внимательно поглядывая во все стороны, Марко вышел на открытое пространство. «Кобру» держал он наготове: чуть что, и схлопочет незваный гость пулю в лоб. Но вокруг было ни души, лишь ворочался и стонал Анджей, стараясь приподняться на ноги. Когда наконец-то ему это удалось, он, щурясь и морщась, проклиная при каждом движении «раскалывающуюся голову», заметил Марко.

— О, это ты, едрыть его через ногу за кочерыжку! Ох, моя бедная раскалывающаяся голова! Уважаемый Марко, у тебя никогда не было такого ощущения, что кто-то очень злой и весьма противный божеской воле колотит по макушке, будто по барабану. А голова пустая-пустая, как воздушный шарик на День Благословения!

— Хм, — Марко призадумался. — Было — после хорошей гулянки.

— Вот-вот! — наставительно заметил Анджей. — Ах, етить твою ж мать, чертяка — прости Господи! Но чегой-то я не припомню события, достойного подобного похмелья! И вообще, черт возьми — прости Господи! — я делаю в этом богом забытом лесу. Где Веллер и брат э-э-э… Войцех? Они уже вернулись из своего подземного путешествия?

— Ты ничего не помнишь?

— Ни капельки, етить твою ж мать! Хотя вертиться в голове всякая ерунда о новом мессии, светозарном пришествии… Ой, до чего же мне плохо! — Анджей уткнулся лицом в ладони и сдавленно заныл. Затем все-таки пришел в себя, с силой выдохнул, словно сгоняя наваждение, встал. Неожиданно взгляд его упал на что-то, видимое лишь ему одному. — Дудочка, — равнодушна заметил он. Покрутил в руках обычный вроде бы предмет.

У Марко при виде ненавистного музыкального инструмента вытянулось лицо — он вырвал его из рук поляка, одним движением переломал его. Тонкое дерево сухо хрустнуло, и обломки полетели в пожелтевшую траву.

— Эй! — возмутился было Анджей, но тут же сник под взглядом Марко. Таких страшных глаз он еще не видел: казалось, наемник готов разорвать его на части.

Потребовалось совсем немного времени, что он пришел в себя. Повернулся спиной, бросил через плечо:

— Из этого дерьма ты чуть не помер!

— Из-за дудочки?! — Анджей был искренне удивлен. Почесал курчавый затылок, добавил: — Это как?

— Тебе лучше не знать — пойдем!

К избушке они вышли уже затемно. Марко так и не заметил куда девались добрые несколько часов. Выходило, что они пробыли в лесу целый день, хотя ему казалось, что не более пары часов. Их ждали.

Как только Марко с Анджеем вышли из лесу, навстречу им поднялись Веллер и Войцех. Вид у них был изрядно помятый. У лже-монаха так и вообще голова была обмотана окровавленной тряпицей неизвестного происхождения.

— Где вы пропадали? — Кажется, Веллер злился: по нему трудно было определить чувства, которые он испытывал в данный момент. Независимо от ситуации на его лицо гуляла едва заметная лукавая ухмылка, будто он знал все тайны своего собеседника. Многих подобное поведение раздражало, но Марко знал своего брата слишком долго, чтобы на подобное обижаться. — Мы тут их, понимаешь, ждем, а они устроили романтическую прогулку в лесу…

Но стоило ему получше разглядеть брата и поляка, как у него тут же переменилось лицо.

— Вы…

— Да, — устало кивнул Марко. — Мы встретили Крысолова, да только крыски, подобные нам, не слишком любят такую музыку.

— Рассказывай.

И Марко выложил всю историю. От исчезновения Анджея и странной гипнотической музыки до невидимого боксера и мута-альбиноса, как две капли воды похожего на Белого. Чем больше его слушал Анджей, тем больше вытягивалось его лицо. Наконец, он не выдержал:

— Это все было со мной?! Совершенно ничего не помню!

— Тебе же лучше! — буркнул в ответ Марко. — Ну, а вы-то как? Судя по вашему виду, подземная экспедиция не обернулась увеселительной прогулкой.

— Весело-то было, да только в гробу я видывал такое веселье. Так, Войцех?

Лже-монах молча кивнул, сморщился, и аккуратно откинул больную голову на потемневшие от времени перила. Затем он начал рассказывать.

Глава 13. Тайна подземелья

Факелы нашлись быстро. Дальше уже не приходилось до рези в глазах вглядываться в густую подземную тьму. Прямо у спуску в большую кучу были свалены промасленные факелы, которые тут же были распределены на двоих. Но плшущий отсвет пламени сделал подземелье еще более таинственным, высветил дрожащим красноватым огнем низкие, осыпающиеся своды, поддерживаемые толстыми деревянными балками, заросшими паутиной и плесенью. Где-то вдалеке мерно капала вода. Кап-кап — будто работал невидимый, но огромный метроном, отсчитывающий мгновения чей-то бесконечной жизни.

— Хватило же у кого-то терпения отгрохать подобное! — Веллер аж присвистнул от невольного восхищения. — Да и зачем?

— Скоро узнаем, — пожал плечами Войцех, внимательно всматриваясь в залитый темнотой туннель.

Света факелов хватало лишь на несколько метров, а затем все исчезало в клубящейся черноте. Медленно и осторожно наемник и лже-монах пробирались вперед. Иногад им приходилось пригибаться, чтобы не задеть головой балки над головой и не вляпаться в переплетение тонких, но очень прочных корней. Иногда Веллер и Войцех замечали на полу свежие горки земли, оставленные то ли кротами, то ли гораздо худшими сущесвами. О второй возможности Веллер старался не думать — все еще верил, что уж в Теократии вряд ли есть место сюрпризам пустоши.

Но сюрприз их ждал впереди. Внезапно земляной туннель кончился, сменился твердой плитой бетонного пола, стены раздались в сторону. Теперь они находились в большом и гулком помещении — факелов едва хватало на то, что осветить покатые, сходящиеся к верху стены, образующие нечто вроде свода. Они образовывали полукруглый проход, огромный, что и танк поместиться. Концы туннеля терялись во тьме. Сквозь многочисленные щели в здоровенных бетонных плитах пробивались корни, просачивались капли, что стекали по отвесным стенам и собирались внизу темными, маслянисто поблескивающими лужами. Видимо, где-то наверху протекала река, или пролегал водоносный слой: сказать наверняка, на какой глубине они находились, было нельзя.