Братские узы

— Будем прорываться? — Он снял автомат с предохранителя.

— Сначала попробуем по тихому. Внизу я видел черный ход. Пробежим двор и выберемся к машинам. Надеюсь, броневики заправлены. Пойдем через пустошь — на юг нам путь закрыт.

Марко кивнул и двинулся к выходу, все так же сжимая в руках автомат. Веллер вслед за ним, но через пару шагов замер.

— А Войцех? Что с ним будем делать?

— В смысле? — Марко недоуменно поморщился. — Разбудим его и сбежим втроем. А ты что хотел?

— Ну-у-у… — протянул Веллер. — Мало ли, помнишь, о чем мы говорили? Ну, вот я и подумал. Ха-ха!

— Рано, братец, еще рано. Он может нам пригодиться. — И ударом ноги выбил с петель дверь в комнату брата Войцеха.

— Пресвятой Герман! Что вы творите? — Войцех сидел на лежанке и с глухой злобой глядел на незваных гостей, как старый пьяница глядит на извергов, что отбирают у него последнюю бутылку.

— Подъем, брат Войцех! — Марко ехидно ухмыльнулся. — Мы вынуждены покинуть гостеприимный дом.

— Что случилось?

— Капитан Аларис решил, что деньги Колесничих являются более ценной вещью, чем истинная вера.

— Ах, черт! Прости Господи! — Войцех подскочил, как ужаленный. — Это точно?

— О да, ха-ха! — Веллер кивнул, захлебываясь от истеричного смеха. — Ха-ха! Своими глазами видел! Ха-ха!

— Не смешно, — буркнул Войцех и принялся натягивать на необъятные плечи свой плащ.

— Оружие дать?

Войцех усмехнулся, извлек из-под походного рюкзака, служившего подушкой, обрез и патронташ, забитый маслянисто-блестящими патронами.

— А как же смирение и миролюбие?

— Глядя на вас, об этих понятиях даже и не вспомнишь. Порой наступает моменты, когда мы должны стать проводником божьего гнева, а предательство веры — это тяжелейший грех. Накажем же вероотступников!

— Не стоит увлекаться, брат Войцех. Может, как-нибудь потом, когда у нас будет больше сил, иначе гнев Господа будет скоротечен. Пошли — уйдем черным ходом.

Но внизу их уже ждали. Несколько солдат, практически незаметных в темноте, крались на верхний этаж. В руках они сжимали автоматы.

— Черт! — сквозь зубы прошипел Марко. — У нас гости.

— А точно нас предали? — Войцех настороженно выглянул за поворот винтовой лестницы. — Может, брат Вестер что-то не так понял?

— Точно, брат Войцех! Ха-ха! Точнее некуда! — Веллер криво ухмыльнулся, передернул затвор автомата. — Во имя Господа!

И выпустил длинную очередь из-за угла. Пули никого не задели, но заставили солдат залечь на пол, прикрыв головы руками. Злобно хохоча, Веллер скатился вниз по лестнице, расстреливая магазин, пнул ногой ближайшего, успевшего подняться на ноги, но так и не дав поднять автомат. Солдат завалился на второго и выбил у того из рук оружие. От удара об пол автомат сработал, высек длинной очередью сноп острых осколков из потолка; пули рикошетом забились об стены. Воспользовавшись неразберихой, вслед за Веллером сбежали Марко с Войцехом. Зашли за угол и, укрывшись за мешками с сухим, как песок пустыни, сыпучим цементом, открыли заградительный огонь, не давая солдатам поднять голову. Стрекотал автомат Марко, оглушительно гремел Войцехов дробовик, словно трубный глас ангела мщения, что, согласно Завету Верных, возвестил о начале Ядерного Рассвета.

Веллер сбил одиночным ржавый замок, плечом раскрыл дверь и в это же мгновение вернулся под спасительное укрытие каменных стен. Между внешней стеной и центральной башней засели еще один отряд солдат вперемешку с Колесничими. Если же теократы были достаточно дисциплинированы, чтобы остаться на месте, только постреливая и дожидаясь команды начальства, то кочевники оказались не столь управляемы, как и рассчитывал Веллер. С немелодичным ревом ребята в кожаных жилетах и шипованных берцах бросились в атаку, постреливая и матерясь на ходу. А за ними и санмарианские солдаты — глупость заразительна. И не заметили, как им под ноги полетела до боли простая, но весьма эффективная клейденская граната.

Грохнуло, эхо взрыва заметалось между стенами, дробясь и искажаясь, словно звуки настоящей артиллерийской канонады. Веллер однажды слышал подобное, когда клейденская наемная армия штурмовала замок непокорного бургундского князька. Эффект получился потрясающий. Веллер крикнул своим:

— Путь свободен. Тикаем! Ха-ха!

И с безумным хохотом бросился к видневшейся неподалеку трофейному броневику Колесничих — надежной машины, которая теперь казалась практически родной. Он знал, что Марко отставать не будем, а Войцех… Можно надеяться, что и он справиться — во как бойко управлялся со своим обрезом.

За спиной бухнуло, и из дверного проема потянуло белым облаком пыли — видимо, Марко решил оставить после себя на память взрывчатый подарок, а распыленный цемент мог на время спутать планы предателей.

Они бежали мимо молчащих мертвых и стонущих раненых. Кому-то оторвало ногу, кому-то — ногу, а кто-то из всех сил пытался удержать выпадающего из разорванного живота внутренности. Братьям не было их жалко — они заслужили подобное. Даже в новом мире предательство редко находило одобрение.

Во внутреннем дворе царил форменный бедлам. Ни Колесничие, ни солдаты никак не могли прийти в себя. Фланговый прорыв монахов-странников прошел совершенно незаметно, а враги тупо рвались в переднюю дверь. На что они надеялись, оставалось неизвестным. Видимо, долгие годы бездействия и связей с Колесничими не проходят бесследно, и военная подготовка и дисциплина неуклонно падала, а кочевники никогда не отличались выдающимся тактическим мышлением. Они были любителями боя «стенка на стенку» в соотношении как минимум два к одному в пользу них самих.

Какой-то умник, взобравшийся в багги и ухвативший установленный на нем пулемет, со звериной радостью передернул затвор и с первобытным удовлетворением нажал на гашетку. Свинцовая плеть хлестнула по стене, выбила веер мелких камешков и вызвала еще большую неразбериху. Марко метнул пару гранат. Ударной волной подбросило багги вместе с пулеметчиком, полыхнул бензин. Казалось, начался форменный ад, но солдаты уже приходили в себя. Чумазый, в покрытом копотью мундире капитан раздавал быстрые приказы и тыкал грязным пальцем в сторону ворот. Парочка солдат уже крутила механизм опускной решетки.

— Быстрей! — крикнул Марко и первым заскочил в броневик, обогнав даже лидирующего Веллера. Последним заскочил Войцех, плотоядно оскалился и предупредил:

— Я к пулемету. Гоните, братья!

Никто не возражал. Взревел своими сотнями лошадиных сил мотор и автомобиль лихо сорвался с места, крутанулся практически на девяносто градусов, окатив врагов комьями земли. Винтовочные и автоматные выстрелы застучали по броне, но броневик уже резво шел к стремительно закрывающемуся спасительному выходу. Войцех снял очередью солдат, что опускали решетку. Цепь скрипнула и застыла. С шумом и фейерверками трофейный автомобиль, практически не пострадав, выскочил на оперативный простор.

— Вроде бы оторвались. — Войцех опустился в кабину и шумно перевел дух. — Уф.

Надсадно застрекотал крепостной пулемет, но уже слишком поздно. Броневик перевалил через бугорок и скрылся в лесу, очередь лишь скосила верхушки деревьев. Но враги так легко сдаваться не желали. С гулким ревом, рассекая ночную тьму многочисленными прожекторами, вслед за сбежавшими монахами погнались багги Колесничих, а за ними — санмарианские броневики.

— Их ничто ничему не учит! — Войцех выглянул через амбразуру сзади, присвистнул: как минимум, еще четыре багги гнались за ними в компании со старыми, но хорошо вооруженными броневиками. — За нами погоня.

— Знаю. — Марко уцепился в руль, словно он был из чистого золота. — Прорываемся к реке.

— Но она уже в другой стороне! — Машину трясло и подбрасывало на кочках, так что надо было стараться, чтобы не откусить себе кончик языка лязгающими как гильотина зубами.

Вместо ответа Марко резко крутанул руль, и автомобиль с шумом и треском, ломая кусты и молодые деревья, соскочил на обочину и принялся пробиваться через лес. Броневик отчаянно рычал, но преодолевал густой подлесок. Теперь уже Веллер и Войцех поняли, что то, как трясло раньше, по сути, было лишь легким покачиванием, как в лодке на волнах. Теперь же складывалось ощущение, что невидимый великан ежесекундно бьет пудовым кулаком в днище, заставляя машину буквально танцевать. Что было позади, гнались ли за ними преследователями, казалось уже неважным, не достойным внимания — лишь бы их самих не взболтали, как хороший коктейль в респектабельном клейденском клубе.