Страница 39 из 56
Никогда не забыть боевые вылеты на вражеские объекты в порту Таллинн. Было это в ночь на 9 марта. Стояла ясная холодная погода. От аэродрома взлета до самого Таллинна ни облачка. Набираем высоту. Видимость прекрасная. «Сто на сто», говорят в этих случаях авиаторы. Прошли линию фронта, Чудское озеро. Под нами земля оккупированной Эстонии. Справа виден Финский залив. [204]
Стрелка высотомера на отметке 4000. Готовимся к удару по кораблям и войскам, сосредоточенным в порту.
Но что это? Вижу впереди на нашей высоте - трассы снарядов, пламя, которое вначале движется по горизонту, а затем стремительно несется вниз. Не успели мы сообразить, что произошло (видимо, ночным истребителем сбит наш Ил-4), как стрелок-радист Коля Кутах доложил, что видит такую же трассу сзади, а потом мы заметили сбитый самолет и правее.
Усилили наблюдение. И только теперь обнаружили, что моторы своими выхлопами горячего воздуха оставляют за собой длинные инверсионные следы, которые хорошо видны в ночном лунном небе. Сомнений не было: враг умело пользуется этими следами для поиска и атаки наших самолетов.
- Вася! Надо поскорее изменить высоту, чтобы попасть в другие атмосферные условия. Снижайся, внизу потеплее, - предлагаю командиру.
- Добро, - соглашается Алин и резко отдает штурвал от себя.
Бомбардировщик стремительно пошел вниз. Высота заметно падала: 3500, 3000, 2500 метров.
- За нашим самолетом инверсионного следа уже нет, - доложил радист.
Мы перешли на горизонтальный полет. Догадаются ли наши товарищи сделать то же самое? Как жаль, что нет радиосвязи между самолетами…
Для нашего полка это был, пожалуй, первый за годы войны случай, когда враг использовал инверсионный след. Конечно, главное средство поиска самолетов - радиолокация. Но, видимо, случайно, а может, и нет, фашистские стервятники додумались до этого приема, простого и надежного. А мы об этом и не подумали. Как справедливы слова: [205] «Век живи, век учись». И вот сегодня еще одна наука, она досталась такой дорогой ценой. Надо всегда быть внимательным, думать, «соображать», чему постоянно учит наш «батя».
Приближаемся к Таллинну. Выходим на порт с юга. Гитлеровцы включили несколько десятков прожекторов. Но их лучи в лунном небе малоэффективны. А почему не стреляют зенитки? Наверное, в воздухе их истребители. Главную ставку немцы делают на них. Заходим на цель почти без помех, она видна отлично. На порт посыпались сотни бомб. Сбрасываю груз и я. Врагу нанесен огромный урон.
Летим к своему аэродрому. Горечь утрат угнетает нас. Кто атакован врагом? Кого недосчитаемся мы сегодня?
После посадки узнаем печальную весть. С этого вылета только из нашей дивизии не вернулось три экипажа. В их числе - экипаж 10-го гвардейского полка, которым командовал скромный и отважный летчик, бывший пилот гражданского воздушного флота, капитан И. М. Дудник. С ним погибли штурман первого класса капитан Л. А. Троилов и замечательный стрелок-радист В. П. Кашин.
В беседе с летным составом полковник Бровко пытался выяснить причину неудач. Мы с Алиным доложили о наших наблюдениях и о том, что по своей инициативе изменили высоту полета, ушли из опасной зоны.
- Поступили вы правильно, что снизились и ушли от атак истребителей. Но над целью вы могли попасть под свои же бомбы, - сказал командир дивизии и, немного помолчав, добавил: - Теперь мы узнали о новом приеме врага и в повторном полете будем бомбить с высоты две тысячи метров. [206]
И вот мы снова приближаемся к Таллинну. Теперь вражеским истребителям было значительно труднее найти нас. В повторном налете потерь не было. Только самолет лейтенанта Ильи Мусатова атаковали истребители. На боевом курсе он попал в лучи прожекторов. Штурман Артем Торопов сбросил бомбы на корабли, стоявшие на рейде. В это время Ме-110 и открыл огонь по освещенному Илу. Самолет сразу же загорелся, начал падать. Кабины наполнились гарью. Из правого мотора потекло масло. Навстречу стремительно неслось море. Мусатов изо всех сил старался остановить надеине самолета. Только на высоте 500 метров уменьшением оборотов внутреннего мотора удалось выравнять самолет. Все это происходило над морем и горящим портом. Мимо летели бомбы товарищей. Авиаторы были ранены, чувствовали нестерпимую боль…
Исключительно тяжелым был обратный полет. В районе Тарту самолет неожиданно выскочил на немецкий аэродром. Штурман Торопов увидел, как голубоватый луч прожектора, скользнув по снегу, осветил посадочную полосу. Как раз садился «мессершмитт». «Может быть, именно этот и атаковал нас?» - мелькнула мысль у штурмана. Торопов прицелился, нажал на гашетку и длинной очередью поджег немецкий истребитель. А тяжело раненный стрелок-радист Малик Чариев, превозмогая неимоверную боль, поливал огнем своего пулемета самолеты, находившиеся на стоянках.
Илья Мусатов, конечно же, доволен своими товарищами по экипажу. Славные они ребята. Артем отлично знает свое штурманское дело, уверенно и точно водит воздушный корабль по трудным и дальним маршрутам войны, метко поражает цели. Радист Малик Чариев - отличный специалист, воздушный [207] снайпер. Он надежно удерживает первенство в полку по количеству сбитых вражеских истребителей. Правда, не везет экипажу. Не так давно, после воздушного боя под Ленинградом, довелось лечиться в госпитале. Трудно и сейчас друзьям. Как и Мусатов, они оба ранены, но продолжают выполнять свой долг до конца.
Над линией фронта наш Ил-4, летевший на малой высоте, обстреляли немецкие пехотинцы, досталось и от своих… Силы оставляли раненых воинов. Надо бы садиться, но по пути нет запасных аэродромов. Довелось лететь на свой. Долгим же показался им путь. Медленно тянулось время. Наконец впереди замелькали огоньки Андреапольского аэродрома.
С трудом выбрались авиаторы из своих кабин. Бледные, измученные… И самолет своим видом свидетельствовал обо всем, что пришлось ему вместе с экипажем «пережить» в воздухе: весь в пробоинах, в масляных пятнах…
Прямо от самолета экипаж увезли в госпиталь. Их сопровождал полковой врач, капитан медицинской службы Анатолий Гуров, человек исключительной доброты. Он всегда заботился о нашем здоровье, оказывал первую помощь, лечил от всяких недугов.
На второй день самолет Мусатова был отремонтирован. Техники работали круглосуточно, не обращая внимания на сильный мороз и усталость. К подвигу летчиков добавился подвиг инженеров, техников, механиков, мотористов - настоящих тружеников аэродрома. Без них наши успехи были бы немыслимы.
14 марта в полку - радостное событие: еще одна группа наших воинов награждена орденами и медалями, а гвардии капитанам Николаю Петровичу [208] Краснову и Федору Емельяновичу Василенко присвоено звание Героя Советского Союза. Заслуженная награда! Краснов и Василенко участвовали в боях с начала войны, показали образцы мужества, отваги, мастерства. Мы тепло поздравили награжденных, пожелали им новых успехов.
19 марта мы оставили гостеприимный Андреаполь, взяли курс на Украину, на свою основную базу.
Мы - севастопольцы!
Фронт ушел далеко на запад, бои уже идут в районе Ковеля. Чтобы добраться до объектов удара, нам приходилось пролетать лишние сотни километров. Понятно, что для более разумного и эффективного использования авиации целесообразно было перебазироваться поближе к фронту.
Приказ о перелете на аэродром, находящийся в Киевской области, получен. Началась подготовка. Склеиваем карты, прокладываем маршрут. Неожиданно появился посыльный из штаба: «Капитана Кота срочно вызывает командир дивизии». Спешу в штаб.
В кабинете командира, кроме полковника Бровко, находится старший штурман дивизии майор Г. А. Мазитов. Докладываю:
- Товарищ гвардии полковник, гвардии капитан Кот по вашему приказанию прибыл!
Командир поздоровался, пригласил сесть.
- Вот что, товарищ капитан. Мы здесь посоветовались и решили назначить вас заместителем штурмана двадцатого полка. Считаем, что вы справитесь с новыми обязанностями. В этом полку летчики [209] и штурманы - в большинстве своем молодежь. Ваша задача - научить все экипажи применять в полете радионавигационные средства так, как это делается в 10-м полку. Начинайте со знакомства с людьми, с изучения их достоинств и недостатков. Желаю успеха!