Оружие юга (ЛП)

И он продолжил: "Тем не менее, я думаю, господа, мы все равно рано или поздно вынуждены были бы вплотную столкнуться с этой проблемой, даже если бы мы отстояли нашу независимость нашими собственными усилиями, даже если бы АБР никогда не было."

На самом деле, если бы АБР не возникла в их времени, Юг не получил бы свою независимость самостоятельно. Ли знал об этом с тех пор, как он впервые открыл 'Иллюстрированную историю гражданской войны'. Члены Конгресса также осознавали это: книги из библиотеки АБР не оставляли сомнений. Но в их сердцах, по крайней мере, в большинстве из них, до сих пор, конечно, горело чувство, что их любимая страна нашла бы себе путь к свободе без всяких вмешательств людей из будущего.

Ли продолжал: "Война и ее последствия коренным образом изменили наши представления о неграх, но эти уроки, я знаю, многих из нас ничему не научили. Тем не менее, проблемы по-прежнему перед нами, а мы игнорируем их на свой страх и риск. Мы, отсоединившись от Соединенных Штатов, увидели, что люди с другим цветом кожи могут стать настоящими солдатами, хотя такую возможность мы ранее отрицали. Так вот, позвольте мне проинформировать вас, что еще до появления ривингтонцев, некоторые из наших офицеров уже начали предлагать освобождать и вооружать негров-рабов, чтобы они могли сражаться с северянами на нашей стороне".

Ропот возмущения пробежал по залу. Но небольшой: все помнили, как мало надежды было на успешную войну более, чем четыре года назад.

"Появление мужчин из Ривингтона и их автоматов отменило необходимость таких отчаянных мер, но негритянский вопрос не стал менее острым. Хотя восстания, что так долго продолжались в долине Миссисипи, и были задавлены до уровня небольших разрозненных вспышек, но упорство, с которым негры противостояли превосходящим силам противника, должно заставить нас задуматься, а есть ли еще те послушные рабы, которых мы привыкли видеть в старые времена? Мы молчаливо признали свободу тех многочисленных чернокожих, которые были освобождены северянами во время Второй американской революции. И эти, обретшие свободу, уж точно не захотят снова стать рабами без борьбы.

Кроме того, во время войны несколько наших штатов ослабили ограничения на получение неграми грамотности, чтобы восполнить недостаток таких людей. Вы же не думаете, что получив какое-то образование, негры тут же его забудут и не захотят такого же для своих детей? И вообще, где справедливость в том, что если в час опасности мы призовем его взяться за оружие для защиты нашей страны, а потом по-прежнему оставим его в цепях? Вы понимаете, к чему это приведет? К неизбежности восстания рабов, что даст нашим врагам возможность приставить кинжал прямо к нашим сердцам.

Хочу сказать вам, друзья мои, что фактическая свобода негров, как ни неприятно это может показаться вам, уже существует де-факто во многих районах нашей территории. Постепенно признавая это де-юре, мы будем иметь возможность контролировать это процесс и тем самым оградить нас от разрушительных беспорядков.

Итак, джентльмены, я не просто призываю вас одобрить предложенное мной законодательство. Я глубоко убежден, что оно в интересах Конфедерации Штатов Америки в долгосрочной перспективе, и прошу вас меня поддержать. Когда-нибудь все забудут о том, что я говорил здесь, но сам я никогда не забуду о вашем решении. Пусть наши потомки смогут говорить, что наша нация, благодаря Богу, нашла свой путь к свободе, и пусть они смогут сказать, что путь этот начался здесь, сегодня. Благодарю вас."

Он отошел от трибуны. Последовавшие аплодисменты были скорее вежливыми, чем теплыми. Он спрашивал себя, сколько из этих людей понимали, что он заимствововал слова из одной из знаменитой речи Авраама Линкольна. Судя по всему, немногие, вряд ли кто обратил особое внимание во время пребывания в пенатах АБР на речь Линкольна в Геттисберге в том мире, где независимость Юга была уничтожена. Здесь, в реальном мире, Линкольн и все, что с ним было связано, осуждалось безоговорочно, а потому его слова, без сомнения, обрекались бы на презрение и забвение. Ли изучал эту речь Линкольна по крайней мере дюжину раз. И думал дать ей новую жизнь.

Первым на ноги поднялся Луис Вигфолл. "Господин спикер!"- прогудел он.

"Сенатор Вигфолл?" - тут же отреагировал Томас Бокок, только что шептавшийся с Мэри, занявшей свое почетное место в президиуме.

"Господин спикер, я хочу сказать несколько слов от имени оппозиции…"

Молоток Бокока застучал по столу, призывая к тишине.

"Я не узнаю наше почетное собрание. И удивляюсь его радости. Напоминаю, что мы встретились в специальном совместном собрании для конкретной цели - выслушать президента Ли. Он сможет, я уверен, выразить свою позицию уже после обсуждения и решения Сената".

Вигфолл попытался аргументировать свое высказывание, но спикер Палаты тут же лишил его слова. Наконец, с красным и угрюмым лицом, он сел на свое место. Ли смотрел на него с каменным выражением лица. Похоже, он не смог убедить их своей речью - они восприняли ее только как его личную точку зрения.

Плечи Ли передернулись, когда он подавил вздох. Если даже очевидный голос будущего не убедил некоторых в глупости старого политического курса, что еще могло бы? Ничего - был понятный ответ. Единственная надежда, глубоко скрытая внутри его сердца, лелеяла его в том, что такие упрямые души составляли лишь меньшинство собравшихся. Оставалось надеяться, что затаившаяся надежда окажется сильней безнадежной глупости…

Услышав внезапный характерный свист в воздухе, явно далеко не птичий, Нейт Коделл заорал вместе с двадцатью другими: "Мины!" Он нырнул в глубокую, укрепленную лесоматериалами, нишу в передней стенке траншеи. И приземлился прямо на какого-то бедолагу. Еще двое накрыли его сверху.

Минометный снаряд взорвался где-то менее чем в ста ярдах позади него, во второй линии окопов. Грязь взметнулась ввысь; один из комков нашел свою цель и ударил его в затылок. Через полминуты еще один залп прогремел выше, на этот раз, судя по звуку, он был предназначен для какой-то гораздо более далекой цели.

Четверо мужчин, нашедших приют в укрытии, начали выползать наружу - уж больно внутри было неуютно. Коделл потирал ушибленные ребра. Он посмотрел с нарочитой свирепостью на Демпси Эйра. "Ты уже во второй раз падаешь прямо на меня за последние два дня. Я начинаю думать, что ты более опасен, чем любая чертова мина."

"Надеюсь, люди из Ривингтона думают так же," - ответил Эйр с усмешкой.

"Ты что, так близко знаком с ними?" - мрачно спросил Коделл.

Его друг сказал: "Надеюсь, я скоро познакомлюсь с ними вплотную, когда Генри, наконец. закончит свой тоннель. Неужели дорога до их пушек длинее дороги в Китай?"

Те три- четыре недели, которые Плезант обещал Натану Бедфорду Форресту, уже растянулись в месяц-полтора. Хороший инструмент и опытные проходчики оказались в Северной Каролине редким товаром… Коделл пару раз сам побывал в тоннеле, доставляя доски под мерцающим пламенем свечей, которые едва позволяли хоть каким-то образом работать. Ему хотелось буквально поцеловать сухое дно оврага, когда он вышел. Он поражался тому, как это некоторые люди проводят всю свою жизнь внизу, в шахтах. Приплывший неведомо откуда иронический голос вдруг заполнил его какими-то дурацкими словами: 'Я готов целовать песок, по которому ты ходила'.

Еще один взрыв достиг тыла конфедератов.

"Хорошо, что куча снарядов для этого зверя у них, похоже, небольшая," - сказал он. "Они достают почти до Нэшвилла." Демпси Эйр кивнул. "Я слышал, как некоторые из наших опытных артиллеристов говорили - а уж они знают, что говорят - что это похоже на наши стофунтовые орудия береговой обороны. Черт меня побери, если я знаю, как ривингтонцам это удаетстся."