Оружие юга (ЛП)

Ли в окружении охраны переходил из комнаты в комнату. Все мебель, как и в той комнате, через которую он вошел, была какой-то нарочито обычной. Но обычные люди не могли натворить таких в высшей степени необычных дел.

Наконец, Ли подошел к двери, перед которой столпилось несколько солдат. "Эта дверь заперта, сэр," - сказал один из них. - "Мы пытались выбить плечами, но она не поддается."

Ли охватило волнение - неужели это была та самая, святая святых ривингтонцев? "Отправьте кого-нибудь за слесарем, если вы еще этого не сделали," - сказал он. Солдат поспешил прочь. Ли осмотрел ручку двери. Вот наконец-то что-то незнакомое: ее форма была такой, какой он никогда раньше не видел. Он подосадовал на отсутствие с ним слесаря. Дверь была покрыта гладким слоем серой эмали. Он постучал по нему. Что-то твердое, прохладно металлическое, не похожее ни на что.

Звеня инструментами, слесарь прибыл около половины седьмого и сразу принялся за работу. Но даже через пять дней, несмотря на его усилия, а затем усилия лучшего взломщика в Ричмонде (его специально взяли из тюрьмы), а затем группы людей с массивным тараном, дверь оставалась закрытой.

На Ли снова обрушилась гора телеграмм. Он мельком просматривал и отклыдывал в сторону послания с выражениями соболезнования, затем поздравительные с избранием, прибывшие почтовым поездом в кровавый день 4 марта.

Некоторые телеграммы привлекли его внимание. В одной из них, из Спрингфилда, штат Иллинойс, США, говорилось,

ДА ПРЕБУДЕТ БОГ С ВАМИ И ВАШЕЙ СТРАНОЙ В ЭТОТ ЧАС СКОРБИ. МОЛЮСЬ ЗА ВАС. А. ЛИНКОЛЬН.

Другая прибыла из Кларксдейла, Миссисипи:

ПРОШУ ОТМЕНИТЬ МОЮ ОТСТАВКУ ИЗ КАВАЛЕРИИ КОНФЕДЕРАЦИИ ГОТОВ ВОЗГЛАВИТЬ СИЛЫ ПРОТИВ УБИЙЦ ПОСЯГНУВШИХ НА НАШУ РЕСПУБЛИКУ И ЕЕ ИНСТИТУТЫ ВЛАСТИ. Н. Б. ФОРРЕСТ.

"Какой ответ дать Форресту, сэр?" - спросил Чарльз Маршалл, который вновь занял пост военноего помощника Ли. Судя по его тону, он не хотел иметь никаких дел с лидером 'Патриотов'. Но Ли продиктовал: "Ответ: Ваша страна благодарит вас за вашу службу, генерал-лейтенант Форрест. Мы, возможно, не всегда найдем общую точку зрения по очень многим вопросам, но лицемерие, я знаю, никогда не являлось вашим пороком. И против людей из организации 'Америка будет разбита', я боюсь, нам могут потребоваться все лучшие военные таланты, имеющиеся в нашем распоряжении."

И обратился к помощнику: "Вы ведь не отрицаете наличие таковых у Форреста?" Маршалл покачал головой, но его скривившиеся губы явно выражали неодобрение, когда он записал ответ Ли и понес его на телеграф.

В тот же день служили панихиду по его жене. Епископ Джонс, с рукой на перевязи из-за раны, полученной им на трибуне, говорил о том, как всевидящее провидение призвало Мэри из мира людей, о том, что ее дух все еще живет и будет продолжать вдохновлять всех, кто знает о ее мужестве, с которым она предолевала невзгоды с непоколебимой уверенностью в Боге, о ее надеждах и силе, которым всем нам следует подражать.

Ли всем своим существом воспринимал каждое слово, которое произносил преосвященный Джонс, но речь не принесла ему облегчения, наоборот, его горе только выросло. Он плакал, не стыдясь, когда катафалк, запряженный шестеркой вороных лошадей повез гроб жены к железной дороге в ее последний путь к Арлингтону. Он знал, что она никогда бы не простила ему, если бы он выбрал для похорон другое место.

Лейтенант-посыльный подошел к нему, когда он выходил из церкви Святого Павла. "Я прошу прощения, сэр, что беспокою вас в такой момент, но вы приказали сразу известить вас, когда получится открыть то помещение в штаб-квартире АБР. Мы только что сделали это."

"Спасибо, молодой человек. Я немедленно еду туда. У вас экипаж?"

"Да, сэр. Прошу следовать за мной." Ли с лейтенантом поехали на восток по широкой Девятой улице, а затем вниз по западной стороне площади Капитолия к зданию АБР. Когда они свернули направо на улицу Франклина, Ли бросил на сопровождающего вопросительный взгляд. Лейтенант усмехнулся. "Мы воспользовались вашей тактикой, сэр. Когда эта чертова дверь - я прошу прощения еще раз - выдержала все наши лобовые атаки, мы решили зайти с тыла."

К стене здания была прислонена лестница. Несколько каменщиков в грязных комбинезонах стояли у основания стены. Один все еще держал молоток и долото. Ломы и клинья, наряду с кусками камня и битого кирпича, лежали на тротуаре. Рабочие пробили отверстие в стене, достаточно большое, чтобы человек мог проникнуть туда.

"Кто- нибудь уже побывал там?" -спросил Ли. Когда лейтенант покачал головой, Ли спустился из экипажа и поспешил к лестнице.

Лейтенант спрыгнул и обогнал его. Настойчивым голосом, он сказал: "С вашего позволения, сэр, сначала я, на случай, если ривингтонские ублюдки разместили там какое-нибудь взрывное адское устройство."

Ли неохотно кивнул. Тут дело было не в мужестве, а в его долге перед своей страной. "Хорошо, лейтенант, действуйте."

Молодой офицер полез по лестнице и скрылся в пробитом отверстие. Ли ждал, еле сдерживая беспокойство и нетерпение, пока тот снова не высунул голову. "Тут кажется, достаточно безопасно, сэр, хотя я и споткнулся о стул и чуть по-дурацки не сломал шею. Не возьмете ли фонарь с собой? А то тут темно, как у негра в заднице."

Солдат быстро сбегал в военный департамент через улицу, принес фонарь и отдал его Ли. Он и несколько рабочих придержали лестницу, а Ли поднялся. Ли одновременно был и благодарен и обижен: молодому лейтенанту они такую услугу не оказали. Неужели он выглядит таким дряхлым?

Наверху лейтенант взял у него фонарь и помог протиснуться в дыру. Он держал мерцающий фонарь на высоко поднятой руке пока Ли осматривался. Бледно-желтые балки, на которые падал тусклый свет из отверстия в стене, сразу дали понять Ли, что АБР уж точно не из 1868 года, или близко к тому.

"Металл," - пробормотал он, взяв фонарь. "Сплошной металл." Столы, шкафы, книжные полки на противоположной стене, крутящиеся стулья - все было с таким же металлическим оттенком, как и непробиваемые двери, с которыми так и не удалось справиться. С этой стороны дверь также была вмонтирована в стену. Ее внутренняя поверхность не была окрашена вообще, только отполированна, и отражала обратно свет фонаря. Над одним из шкафов, пониже других, висел плакат с эмблемой АБР, которую Ли впервые увидел на кофейной кружке Андриса Руди в лагере под Оранж Корт Хаус. Он задавался вопросом, а где, интересно, Руди сейчас? Его не было в числе погибших 4 марта, не было его и в доме, куда с ордером на арест пришли солдаты в тот же вечер с АК-47, переключенными на автоматический огонь. Это беспокоило Ли - впрочем, теперь это забота Бедфорда Форреста. Руди был одним из самых опасных людей, которых он знал.

Ниже трех изогнутых шипов в кругу выделялись два незнакомых слова:

AFRIKANER WEERSTANDSBEWEGING, а под ними, более мелкими буквами, ДВИЖЕНИЕ СОПРОТИВЛЕНИЯ АФРИКАНЕРОВ. Ли склонил голову. Он подумал, что африканер - это, конечно, не африканец, судя по тому, как люди из Ривингтона относились к неграм - и сама фраза была непонятной, сопротивлялись ли сами африканеры, или кто-то сопротивлялся против них.

Он сердито отвернулся от плаката, не желая и дальше забивать себе голову. Он подошел к полированной металлической двери и положил руку на дверную ручку. Лейтенант бросился вперед и попытался сам повернуть ее для него. На этот раз он отказался уступить свое место. Люди, хотевшие вскрыть ее с той стороны испытали все, кроме пушечного выстрела, да и то из опасения повредить запертую комнату. Если бы к двери был подключен взрывной заряд, он давно бы сработал. Он потянул за ручку. Дверь оказалась тяжелой. Ли пришлось приложить всю свою силу, чтобы сдвинуть ее с места, а массивные петли заскрипели в знак протеста, когда ему это удалось, но она, наконец, открылась. Несколько офицеров, стоящих с той стороны, увидели его, заулыбались и начали хлопать в ладоши.