Оружие юга (ЛП)

Когда прибыл еще один гонец, Ли в нетерпении бросился к нему. Мужчина смотрел устало, но торжествующе - такое выражение лиц Ли видел у солдат еще на мексиканской войне. "Убит последний из этих мерзавцев," - сказал он. Вокруг раздались ликующие крики. Посыльный продолжил: "Нам удалось, наконец, проникнуть в здание. Эти ривингтонские ублюдки наглухо забаррикадировали дверь, мы долго никак не могли выбить ее. Мы прижали их плотным огнем, так, что они не могли высунуться, а некоторым из нас удалось залезть в окна. Потом мы ударили по ним одновременно снаружи и изнутри. Это было нелегко, но теперь они все мертвы."

"Да благословит тебя Бог, капрал," - сказал Ли, увидев на рукавах посыльного знаки различия. Тот смутился на секунду, а затем разулыбался. Ли повернулся к полковнику Диммоку. "С вашей любезного позволения, сэр?" Главный церемониймейстер освободил выход.

Офицеры и оркестранты окружили Ли, когда он вышел на улицу. Он было воспротивился, но они отказались уходить. После секундного раздражение, он решил, что злиться не стоит: у них тоже был свой долг. Если уж на то пошло - вдруг возникла нелепая мысль - а вдруг последний посыльный был переодетым ривингтонцем, и его целью было выманить его из безопасного Капитолия.

Он поспешил в сторону статуи Вашингтона. Площадь Капитолия была очищена от уцелевших гражданских лиц. Врачи переходили от одного раненого к другому и помогали, чем могли. Ли понимал, что их возможности были скудны. Нет сомнения, что ривингтонцы со своими знаниями могли бы предоставить более эффективное лечение, но ведь именно из-за ривингтонцев эти бедные и несчастные люди и лежали здесь. Небольшое чувство собственной вины охватило Ли: ведь эти люди пришли сюда из-за него, чтобы увидеть и услышать его, а теперь они…

Четырехколесная карета военной скорой помощи с грохотом помчалась на восток. При каждом потряхивании раздавались крики раненых. Ли прикусил губу. По крайней мере, одна из раненых была женщина. На войне он встречался со многими ее ужасами. Теперь он встретился с ними во вроде бы мирном времени, да еще в тот день, который должен был стать одним из самых высоких дней в его жизни. Он подошел к извозчику одной из карет скорой помощи: "Вы везете их в двенадцатый госпиталь?"

"Нет, сэр, приходится возить в Чимборасо," - сказал извозчик. "Двенадцатый уже переполнен." Он прикрикнул на лошадей и щелкнул вожжами. Карета тронулась. Изнутри опять раздались крики. Сердце Ли обливалось кровью. Чимборасо, военный госпиталь на восточной окраине города, был в два раза дальше от площади Капитолия, чем военный госпиталь номер двенадцать, что означало, что раненым придется трястись в карете в два раза больше.

Это также означало, что мясорубку на площади можно было сравнить лишь с рукопашным боем во время Второй американской революции. Главный госпиталь номер двенадцать был расчитан на чуть более чем сто человек. Если он уже был заполнен… И сколько еще раненых будет в в Чимборасо.

Он пообещал себе, что мужчины из Ривингтона заплатят за каждого. Он направился к открытой трибуне, на которой принял президентскую присягу, но остановился, когда увидел, что убитых и раненых там уже увезли. Только ручейки крови, которые еще стекали вниз на передние и боковые бревна основания, говорили о хаосе, который царил здесь несколько часов назад.

Он подумал, куда могли увезти Мэри. Он хотел попрощаться с ней, и попросить прощения за то, что взял ее с собой на трибуну. Нет, сейчас не до этого. Он надеялся, что она будет знать это и без его слов. Она часто проявляла свой непростой характер; с ее бесконечными телесными недугами, кто мог обвинять ее? Но после тридцати семи лет, она понимает - понимала, поправил он себя, все еще не до конца осознавая это в своем сердце - насколько они были близки друг другу.

Тела пяти мужчин, сообщников Конрада Де Байса, еще лежали там, где они упали. Зрелище было нелицеприятным. Все, кроме одного, были убиты выстрелами в голову; единственным исключением, выглядевшим менее страшно, был умерший от потери крови из-за раны бедра. Разрывы в куртках и рубашках свидетельствовали о других попаданиях, которые не нанесли ущерба. Ли поджал губы. Все они были в бронях, как и Де Байс. Неудивительно, что их так трудно было убить. Они могли даже надеяться уцелеть после покушения. Если это так, то они ошибались.

Ни у кого из убийц уже не было узи. Ли надеялся, что оружие доставили куда надо. Джошуа Горгас, несомненно, будет рад иметь такие увлекательные новые игрушки. А если нет, значит нет - взявший тайком сможет использовать узи только до тех пор, пока не закончатся патроны.

"Куда сейчас, сэр?" - спросил один из сопровождающих, когда Ли снова сменил направление.

"В здание АБР," - сказал он каменным голосом.

Угол Франклина и Девятой тоже напоминал то, чего Ли не знал со времен войны. Как и на площади Капитолия, врачи и кареты скорой помощи суетились, как пчелы. Многочисленные следы пуль украшали фасад здания Института механика. Парень, застрелянный в голову, наполовину свесившийся из окна напротив. Штаб-квартира АБР пострадала значительно больше, чем Институт механики; несколько зияющих дыр в кирпичо-мраморном фасаде от двенадцатифуетовых ядер. Только по счастливой случайности здание избежало пожара, подумал Ли. Огонь распространяется так легко и так трудно бороться с ним. Он вспомнил обугленный Ричмонд на фото в книге из будущего, и вздрогнул. Такая катастрофа могла случиться и здесь.

Он указал на крышу, над которой все еще висел красно-бело-черный флаг АБР. "Снимите же его, наконец."

Пара солдат поспешила выполнить его приказ. Один из них сказал: "Нужно добавить его к коллкции захваченных у янки боевых знамен." Это как-то не приходило в голову Ли; он просто хотел выкинуть ненавистный баннер на помойку. Но солдат был прав. Конфедерация выиграла здесь битву, заплатив изрядную цену за это…

Ли проследовал в здание АБР с изрядным любопытством. Отчасти из-за того, что он никогда не был здесь раньше; ривингтонцы приходили к нему, а не он к ним. Отчасти из интереса профессионала: здесь он имел возможность увидеть, насколько трудно вести бой внутри здания. Он покачал головой: ему не нравилось то, что он увидел.

Кровавый след привел его к комплексу помещений, используемых АБР. Трупов в сером было значительно больше, чем в пестро-зеленом; ривингтонцы сражались как черти - хотя, возможно, они просто предпочитали умереть в бою, чем на виселице. Латунные гильзы издавали неподобающе веселый звук, когда Ли распинывал их на своем пути.

Вот и дверь с нарисованым на ней треугольным знаком организации. Ли перешагнул через два тела в сером и одно в зеленом и вошел внутрь. Парень, чью голову и туловище он видел с улицы, воевал из этого окна. Пули, влетевшие в это окно, буквально изрешетили всю стену; висевшая там картина была неузнаваема.

Один из оркестрантов-охранников Ли посмотрел вокруг и сказал: "Если убрать мертвых, то здесь нет ничего необычного, не так ли?"

Он был прав; если не обращать внимания на произошедшую тут бойню, представительство АБР ничем не отличалось от офиса какого-нибудь торгового учреждения. Ли сам не знал, чего он ожидал. Может быть, что-нибудь, указывающее на то, что они из будущего. Но столы, стулья, шкафы с бумагами, казалось, на первый взгляд ничем не отличались от тех, что были в военном министерстве напротив. Эти документы в шкафах, разумеется, следовало изучить, но место, где они хранились, было совершенно обычным.

"Все ж таки должна быть у этих ублюдков, судя по тому что они наделали, какая-то нычка с их гадостями," - продолжал охранник.

"Это так," - задумчиво сказал Ли. Оркестрант, недостаток образования которого выпирал из каждого слова, тем не менее был несомненно прав. Зло, как полагал Ли, декларирующее себя открыто, не будет скрывать следы своей грязной деятельности. Но штаб-квартира АБР, этой организации, которая не гнушалась ничем, даже массовыми убийствами, ради достижения своих целей, не имела ни малейших следов своей противоправной деятельности. Добропорядочно выглядевшее зло настораживает.