Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 28 из 66



Надо было выходить из боя. А как дать команду, когда у комбата нет ни машины, ни радиосвязи с остальными экипажами? На помощь пришел смекалистый политработник — командир танка Прокофьев. Он видел, как загорелась машина Богачева. Видел убегавших от нее членов экипажа. Рация комбата молчала, — значит, в танке никого не осталось. Борис Прокофьев понял, что силы слишком неравны и надо выводить танки из боя. Он, не колеблясь, дал команду через свою радиостанцию всем экипажам КВ и Т-34.

Богачев с радостью увидел, что кто-то из танкистов принял на себя командование и действует очень разумно. Чтобы облегчить положение танкистов, комбат подбежал к траншеям, в которых окопались пехотинцы из 228-й стрелковой дивизии. Здесь же оказались и экипажи подбитых боевых машин. Танкисты сумели снять с них пулеметы. Их огонь плотно прижал к земле вражеских автоматчиков. Они оказались отсеченными от своих танков и бронетранспортеров.

Командовал огнем пулеметов командир танкового взвода младший лейтенант П. С. Лазний, чей танк с заклиненной башней и разбитыми гусеницами сиротливо приткнулся недалеко от опушки рощи. Богачев приказал младшему лейтенанту в командиру стрелковой роты держаться до последнего патрона, пока не подойдет подмога. И оба командира выполнили этот приказ. Хорошо окопавшись, их подчиненные подбили и подожгли гранатами и бутылками с горючей смесью один танк и две бронемашины. Дважды поднимались наши в контратаку, отбрасывая назад вражеских автоматчиков. Но в конце концов немцы, которых было здесь более двухсот человек, окружили сводную роту, вынудили наших смельчаков занять круговую оборону и отбиваться в одиночку. [108]

Незадолго перед этим капитану Богачеву удалось остановить один из своих КВ, и очень кстати: командир танка и командир орудия были мертвы. В машине оставались лишь механик-водитель И. Пронин и башенный стрелок С. Ф. Иратов.

Передав тела погибших бойцам из группы Лазния, комбат вновь взял в свои руки управление батальоном. Он сосредоточил все оставшиеся танки у дороги, а потом повел их мелколесьем на выручку окруженной сводной стрелковой роте лейтенантов Крымова и Лазния. Гитлеровцы как раз пошли в очередную атаку на ее позиции. Крымов и Лазний дали команду: «Гранаты к бою!» Бойцы пустили в ход «карманную артиллерию», да так умело, что в цепи атакующих сразу образовалась брешь. И тогда сводная рота бросилась в штыковую. Вражеские солдаты дали деру — чего-чего, а русского штыка они боялись как смерти. Рота прорвала кольцо окружения, уничтожив более двадцати солдат и офицеров. Наши бойцы-танкисты захватили в плен двух фашистских офицеров, оказавшихся обладателями Железного креста. Бойцы Крымова прихватили с собой еще двух офицеров и около десяти автоматчиков.

Капитан Богачев, встретив Лазния и Крымова, прикрыл их отход и вновь был атакован танками. Теперь их было в три раза больше, чем наших. Однако военное счастье оказалось на стороне советских танкистов — на выручку к ним примчалась танковая рота старшего лейтенанта Ф. Моточки. Она с ходу перешла в атаку, и враг был отброшен.

Но к этому времени храброго капитана Богачева, лучшего комбата полка, к великому сожалению, тяжело ранило осколком вражеского снаряда. По представлению командования корпуса за беспримерный подвиг Василий Гаврилович Богачев был удостоен звания Героя Советского Союза. Танковый батальон под его командованием уничтожил в этом бою 11 танков, 24 орудия, десятки пулеметов, несколько бронетранспортеров и мотоциклов и более двухсот солдат и офицеров противника{2}.

* * *

Уже в те первые дни сражений с гитлеровскими захватчиками советские воины проявляли массовый героизм. [109] Примеров тому множество. Приведу лишь отдельные, непосредственно связанные с людьми, воевавшими в нашем корпусе.

После ранения капитана Богачева командование танком принял на себя комсомолец башенный стрелок Семен Феоктистович Иратов. Он повел машину в бой и подбил два танка.

— Это вам, фашистские сволочи, за нашего комбата! — крикнул он, и голос Иратова услышали все экипажи, так как его рация была включена на передачу.

Но КВ Иратова продолжали преследовать неудачи. Вскоре в отсек механика-водителя попал вражеский снаряд. Сержант Пронин был тяжело ранен. Его успели вытащить из машины и передать санитарам. А Иратов не покинул свой грозный КВ и продолжал вести огонь с места. Стреляя из пушки и пулемета, герой-комсомолец буквально косил наседавших автоматчиков и мотоциклистов.

Когда же окончились боеприпасы, к умолкнувшему КВ со всех сторон поползли десятки фашистских солдат. У Иратова оставались всего две гранаты. На глазах у товарищей он вылез из танка и тут же был окружен гитлеровцами. Раздались два взрыва. Вместе с десятком врагов погиб и Семен Иратов...

А вот другой пример. Под селом Тесово танк комсомольца лейтенанта Ф. В. Мерника получил повреждение. Экипаж занялся устранением неисправности, а командир продолжал стрелять по врагу. Вдруг он увидел, как залегло, попав под сильнейший минометный огонь, наше мотострелковое подразделение. Командир подразделения, видимо, погиб, потому что среди бойцов возникло замешательство. Лейтенант Мерник выскочил из танка.



— Ребята, ремонтируйте машину, а я сейчас вернусь, — крикнул он товарищам по экипажу и побежал к пехотинцам.

— За Родину! Смелее вперед, пехота! — крикнул Мерник, и бойцы-пехотинцы дружно бросились за офицером-танкистом.

Натиск мотострелков, увлекаемых лейтенантом Мерником, был неожиданным для гитлеровцев. Увидев перед собой советских солдат со штыками наперевес, они побежали. Положение было выправлено, но комсомолец Ф. В. Мерник погиб в этой схватке...

В том же танковом батальоне служил шофер красноармеец А. И. Мояцкий. Однажды, когда он вез на передовую [110] боеприпасы, из-за кустов неожиданно поднялись трое гитлеровских солдат. Преградив путь машине, они направили дула автоматов на кабину шофера. Мояцкий остановил грузовик и вышел из кабины, держа в руках карабин.

Гитлеровцы кричали ему: «Хенде хох!», но боец сделал вид, что не понимает чужого языка, и спокойно направился прямо к немцам. Один против троих.

Широко улыбаясь, боец подошел вплотную к гитлеровцам и, коротко размахнувшись, ударил прикладом одного, потом другого. Третий струсил и пустился наутек. Но пуля настигла его. Боеприпасы были доставлены в подразделение вовремя. А заодно комсомолец Мояцкий привез с собой и немецкого солдата, который все же остался жив после удара до голове...

Думали ли фашисты, вторгшиеся на советскую землю, столкнуться с русским штыком? Вряд ли. Вооруженные до зубов автоматическим оружием, надежно прикрытые броней танков и бронемашин, они считали себя неуязвимыми для русского штыка.

И вдруг... опять русский штык? Он самый, и, как оказалось, там, где его вовсе не ожидали встретить.

29 июня под местечком Олыка взвод противотанковых орудий отдельного противотанкового дивизиона 43-й танковой дивизии, подбив четыре вражеских танка, был неожиданно атакован просочившимися в тыл автоматчиками. В двух расчетах взвода — всего 13 человек. К тому яте командир был убит. С фронта — танки, с тыла — автоматчики. Что тут делать? Командир первого орудия сержант Иванов, принявший командование взводом, не растерялся. Оставив у орудий только наводчиков, которые продолжали стрелять по танкам, он с остальными номерами, примкнув штыки, пошел врукопашную. Первым получил штыковой удар в грудь гитлеровский офицер.

Неравный поединок заметил со своего НП комиссар дивизиона старший политрук И. С. Шохин. Собрав всех, кого можно было увести без ущерба делу, он прибежал на выручку взводу сержанта Иванова. Группа Шохина с криком «ура!» атаковала гитлеровцев с тыла. И тоже — в штыковую. В результате, потеряв около взвода солдат, гитлеровцы вынуждены были спасаться бегством.

* * *

Бойцы, командиры и политработники 19-го механизированного корпуса в эти первые четыре дня боев против [111] огромного количества фашистских танков и мотопехоты проявили на поле боя беспримерную выдержку, храбрость, образцы стойкости и воинского мастерства и в наступлении, и в обороне, и во встречных сражениях крупных войсковых соединений. Командиры соединений, частей и подразделений показали себя умелыми руководителями и организаторами боя, хотя и не избежали некоторых промашек, связанных главным образом с недостаточным опытом ведения боя в непривычных условиях, при подавляющем преимуществе противника в технике и живой силе. Организованно, планомерно и умело совершили они и вывод соединений из боев во время отхода к Ровно, причем сумели нанести чувствительные потери неприятелю в живой силе и технике.