На ходовом мостике

Несмотря на то что крейсер «Ворошилов» находился в боевом резерве в Батуми, он был на особом счету у командования. Кстати, первым командиром крейсера после его постройки в 1938 году был Пантелеймон Александрович Мельников, который задал характерный для него стиль несения образцовой службы. Первые успехи в боевой подготовке и всей многогранной жизни корабля закрепил Филипп Савельевич Марков, сменивший Мельникова во время ходовых испытаний. В результате целеустремленной и напряженной работы экипаж добился столь высоких показателей в боевой и политической подготовке, что по итогам проведенной инспекции народного комиссара ВМФ Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова получил переходящее Красное знамя наркома ВМФ. К началу войны крейсер находился в состоянии [248] высокой боеготовности, что позволило ему сразу же успешно участвовать в боевых действиях. За время боев экипаж корабля дважды выдерживал экзамен по ликвидации серьезных повреждений, что тоже является весьма существенным показателем зрелости и подготовленности моряков. Первый раз - когда на стоявший у стенки Новороссийского порта крейсер совершили налет 24 вражеских бомбардировщика и две бомбы попали в кормовую часть. И второй - когда во время обстрела фашистских объектов на острове Змеиный в правом параване взорвалась мина, а через минуту по левому борту произошел новый взрыв. Результаты обоих повреждений были крайне тяжелые, однако экипаж действовал технически грамотно, смело и быстро, благодаря чему в кратчайшее время удалось восстановить боеспособность корабля. Понятно, что этому предшествовала исключительно напряженная учеба в течение многих месяцев, начатая еще до войны. Не зря уже в то время на одной из труб крейсера «Ворошилов» красовалась буква «М», указывающая на то, что его электромеханическая часть занимает первое место в военно-морском флоте.

- Учтите, - говорил мне Евгений Николаевич Жуков при нашей первой встрече на крейсере, - Марков со штабом размещается у нас и свой флаг намерен держать именно на «Ворошилове». Кораблем он командовал около четырех лет и службу знает превосходно. К тому же очень любит корабль и хочет всегда видеть его в образцовых. Нам с вами надо это иметь в виду, чтобы никто не мог упрекнуть, мол, корабль стал хуже. Вот и я всего несколько дней здесь, так что давайте сразу впрягаться в работу. Кстати, мой заместитель по политчасти Михаил Петрович Калеватов нам в этом поможет…

После разговора с командиром я вошел в старпомовскую каюту, ясно понимая всю трудность своего положения. До этого на больших кораблях я не служил, их устройство, вооружение, техника и организация службы мне были мало знакомы. Как старший помощник командира, я отвечаю за боеготовность и оборону крейсера, за воспитательную работу и дисциплину личного состава, за порядок и многое другое. Значит, надо не только всесторонне изучать и осваивать корабль, но и немедленно приступать к исполнению своих прямых обязанностей.

На первых порах весьма существенную помощь мне оказал помощник командира Иван Кондратьевич Стрельцов. [249] Это был толковый человек, обладавший требовательностью, выдержкой, зорким глазом и прекрасным знанием корабля и всего экипажа. Мало кто мог похвастать тем, что ходил, как говорится, в любимцах у Маркова, но вот Стрельцова все дружно причисляли к таковым. Уже при первом обходе корабля он продемонстрировал все свои лучшие качества помощника. Когда я поинтересовался, как удается поддерживать на корабле идеальную чистоту и порядок, Стрельцов охотно поделился «секретом»:

- Просто у нас нет обезлички объектов, за каждым прибором и механизмом закреплен ответственный. И потому нет споров: это он должен был сделать, а не я. Точно так же каждый знает границы своей приборки. И конечно, немалую роль играет требовательность и постоянный контроль.

На практике, к сожалению, так не всегда бывало на других кораблях… После довольно длительного путешествия по крейсеру мы вновь вернулись на ют, поразивший меня чистотой и блеском палубы.

В первый вечер я допоздна засиделся в каюте, выслушивая доклады командиров боевых частей и служб, знакомясь с моими новыми товарищами и подчиненными. Техника и вооружение на крейсере были в абсолютном порядке, укомплектованность личным составом полная, уровень боевой подготовки позволял решать любые задачи, свойственные нашему кораблю. Единственное, что нарушало ритм службы, - необходимость ежедневно выделять людей для работ в различных береговых мастерских и на погрузочно-разгрузочные работы. Однако все понимали, что это необходимо фронту. Боевым частям требовался только четкий график таких работ, чтобы в соответствии с ним не нарушалась боевая учеба. Я сразу отметил это как важнейший вопрос и впредь старался успевать работать, как говорят, на два фронта, нацеливая на это и командиров боевых частей.

Будни бригады крейсеров были насыщены напряженной боевой подготовкой. Однако то, что я видел на крейсере «Ворошилов», превзошло все мои представления о возможном размахе учений. Уже на следующей неделе меня пригласил к себе Жуков и предложил разработать план аварийно-комплексного учения, акцентируя внимание на борьбе за живучесть корабля. Командир посоветовал вначале ознакомиться с ранее проводимыми учениями. Каково же было мое удивление, когда мне в каюту [250] доставили целую гору объемистых папок. Все они содержали материалы, датированные периодом активных боевых действий, и мне только оставалось дивиться, когда у команды находилось время проводить столь значительную учебную работу. Но, видимо, без этого и не смогли бы аварийные группы дважды спасти корабль после тяжелых повреждений. Крейсерскими планами учений приходилось заниматься после вечерней поверки - для старпома самое подходящее время, когда можно, не отвлекаясь, посидеть спокойно над бумагами и документами.

Вскоре «ворошиловцы» начали готовиться к предстоящим учениям. Аварийные группы под руководством командира дивизиона живучести М. В. Бурштейна заносили и укладывали в отведенные места аварийный лес, готовили подпоры и клинья, проверяли пожарные шланги и мотопомпы, готовили различные пластыри и материалы для заделки пробоин. В другом месте аварийное отделение в легководолазных костюмах спускалось под воду в специально затопленную шахту кочегарки. Или, надев спецприборы, действовало в задымленном помещении. А в «нижних этажах» трюмные с завязанными глазами пытались перекрыть заданный клапан на случай повреждения энерголиний.

Много нового для себя увидел я на крейсере, но радовало главное - трудолюбие всего личного состава, не притупившееся чувство ответственности, которое могло возникнуть, поскольку крейсер находился в боевом резерве. Вся боевая подготовка проходила под лозунгом: «Завтра - в бой!»

В день проведения зачетного аварийно-комплексного учения к нам прибыли представители с других крейсеров - офицеры, старшины и матросы, часть которых становилась посредниками на учениях. Подобная практика была хорошей традицией на бригаде крейсеров, она способствовала быстрому распространению передового опыта, вызывала здоровый дух соревнования. Кроме представителей, на «Ворошилов» прибыли также флаг-специалисты. Был готов к проведению учений и штаб бригады во главе с начальником штаба К. С. Мельниковым и комбригом Ф. С. Марковым.

За несколько минут до начала посредники и флаг-специалисты заняли свои места, и по крейсеру раздалась учебно-боевая тревога по вводной: «На базу идет большая группа самолетов противника». [251]

Весь корабль мгновенно ожил. С орудий и механизмов слетели чехлы, задраивались иллюминаторы, пришли в движение командно-дальномерные посты, артиллерийские башни, зенитные пушки, автоматы и пулеметы. Под палубами, в нижних помещениях с тем же проворством задраивались люки, горловины и водонепроницаемые переборки, включались резервные агрегаты и механизмы, повышалось давление в пожарных магистралях, разносились пожарные шланги, аварийный лес, готовились клапаны затопления. Прошло не более двух минут, и на главный командный пункт все боевые части и службы доложили о готовности к бою. Крейсер, грозно ощетинившись стволами орудий, спокойно выжидал, когда самолеты «противника» приблизятся на дистанцию открытия огня. Однако и «противник» силен - крейсер получает первое попадание, бомба взрывается у самого борта, в районе взрыва возникают большие пожары, валит густой дым, а от затопления помещений образуется крен. Вспыхнул плавающий на воде мазут, пламя надвигается на корабль. Имитация бомбежки удалась на славу: сначала громыхнул взрыв-пакет, затем у борта вспыхнул в специальных противнях мазут, загорелись дымовые шашки, а крен был создан фактический.