Страница 33 из 45
Глава 7
– Что случилось, дорогой? – спросила Лавиния, озабоченно глядя на Ноа. – Тебе не нравится ростбиф?
Он вздрогнул и посмотрел на тарелку. Оказывается, вот уже целую минуту он тыкает вилкой в бутерброд с ростбифом, и теперь посередине в нем образовалась длинная аккуратная линия дырочек.
– Нет, мне он очень нравится. Ноа проснулся почти в полдень. Он принял душ, переоделся и теперь, свежий и отдохнувший, не испытывал никакого интереса к позднему лэнчу.
– Бутерброд очень вкусный. Наверное, я просто сыт.
Эзми налила ему стакан холодного чая.
– Вчера, когда ты предупредил нас, чтобы мы тебя не ждали, мы подумали, что все будет хорошо.
Лицо Лавинии было грустным.
– А получается, что мы ошиблись.
– О чем вы говорите? – осторожно спросил Ноа.
– О тебе и Раиннон, – почти хором сказали сестры.
Он отодвинул свою тарелку.
– Я ценю вашу заинтересованность, но…
– Мы очень заинтересованы и хотим знать…
– .. Как у вас идут дела, – сказала Эзми, завершая предложение своей сестры и водружая свои локти на стол.
– Да, пожалуйста, расскажи нам.
– Давайте просто уточним, что в оставшееся для моего пребывания время я, пожалуй, буду спать в вашей комнате для гостей.
Обе сестры обменялись озабоченными взглядами.
– Бог ты мой.
– Плохой признак.
– Для Раиннон и для меня, – согласился с ними Ноа. – Зато у меня будет больше времени, чтобы заняться расследованием земельных покупок. А теперь, когда ваш праздник окончился, мне будет легче отделить странные, загадочные события, которые происходят из-за праздника, от странных и загадочных событий, которые происходят из-за того, что кто-то хочет завладеть вашей землей.
Эзми ударила по столу своим маленьким кулачком.
– Пусть только кто-нибудь попробует пугать нас, чтобы мы уехали из нашего дома.
– Нашего дома, – повторила Лавиния и яростно закивала головой.
– Суть дела заключается в том, что кому-то может понадобиться сделать это. И если он или они начнут это осуществлять, я не хочу, чтобы вы были одни. Эзми потрепала его за руку.
– Не беспокойся о нас. Нас не так легко запутать.
– У нас осталось отцовское ружье. У него спилено дуло под обрез. Очень удобное, чтобы путать шалопаев и любителей чужой земли.
Ноа переводил взгляд с одной женщины на другую. Он был сбит с толку.
– Так вы не боитесь?
– Боже праведный, нет.
– Абсолютно нет.
– Но могу поклясться, что в вашем письме звучала тревога.
– А-а, ну…
– ., мы беспокоились…
– ., о тебе.
– Обо мне?
– Ну, ведь ясно, что ты слишком много работаешь. Твоя мать все время тревожилась из-за этого.
– Не говоря уже о том, что ей не нравились те женщины, с которыми ты встречался – Она так боялась, что ты женишься на одной из них. Никто из нас не был бы особенно счастлив по этому поводу.
Ноа с трудом подавил стон.
– Вы же никогда не видели моих женщин.
– Твоя мать рассказывала нам о них.
– Мы решили, что если ты приедешь сюда и познакомишься с Раиннон, то все будет в порядке. Ты женишься на ней, устроишь свою жизнь и не будешь столько работать.
– Но ты так долго не приезжал.
– Поэтому мы решили написать тебе и упомянули об этом маленьком недоразумении с землей.
– Маленьком недоразумении?
– Нет, это, конечно, проблема, – призналась Эзми. – Но она не беспокоит нас.
– По сути дела, нам просто любопытно узнать подробности.
У Ноа ушла целая минута на обдумывание того, оправдают ли его или нет двенадцать психически здоровых мужчин и женщин в суде присяжных заседателей, если он придушит своих теток.
Потом он стал думать, так ли уж важно для него решение суда.
– Поэтому скажи нам, Ноа…
– ..что произошло между тобой и Раиннон?
Он резко встал из-за стола.
– Мне надо позвонить. Затем я поеду в город. К обеду меня не ждите.
После того как он ушел, Эзми обратилась к своей сестре:
– Тебе не кажется, что он немного расстроился?
– Не-ет. С чего бы ему расстраиваться?
Хилари казался почти спокойным. Так подумал Ноа, сидя за чашкой кофе в «Блю Дайнере». Слово «почти» он использовал потому, что какая-то слабо заметная, почти невидимая напряженность все еще ощущалась. Казалось, что город еще не расстался с надеждой увидеть Джона Миллера, и почему-то это его не очень удивляло.
Он смотрел на посетителей ресторана, на входивших и выходивших людей, и их вид без маскарадных костюмов казался ему очень странным. Приехав в город, он познакомился с Человеком-осьминогом, Годзиллой и другими монстрами. Теперь ему предстояло познакомиться с ними заново и узнать их новые имена.
– Как насчет яблочного пирога? – спросил Джеримайя Блю, который остановился у кабинки Ноа. – Моя жена Марта только что испекла его сегодня утром.
Ноа стал размышлять об этой перспективе. Еще никогда в жизни у него не было таких моментов, когда он абсолютно ничего не делал, и поэтому очень плохо знал, как в этом случае надо «убивать время». С другой стороны, добрый кусок яблочного пирога вряд ли может помешать этому «занятию».
– Почему бы и нет? – сказал он. Когда Джеримайя принес пирог, Ноа уже допивал кофе.
– Очень рад, что вы все еще с нами, Ноа. Я слышал, что говорили, будто вы собираетесь уехать до Кануна. Но я этому не поверил. Ни один здравомыслящий человек не захочет пропустить Канун в Хилари. Ноа кивнул.
– Я как раз пришел к этому же выводу.
– Пожалуйста, ваш пирог. Приятного аппетита.
Джеримайя похлопал его по плечу и отправился дальше. Вдруг до Ноа донеслись его слова:
– Привет, Раиннон.
Ноа вскинул голову и увидел, что к его столу направляется Раиннон.
– Что тебе дать, золотце? – спросил ее Джеримайя, когда они сблизились.
– Спасибо, ничего. Можно мне сесть к тебе, Ноа?
– Пожалуйста.
Она зашла в кабинку, в которой стоял его стол, и села напротив. Лицо Раиннон было бледным и сосредоточенным. Он попробовал понять ее настроение по выражению ее глаз, но безуспешно. «Однако уже то, что она его искала, – хороший знак», – подумал он. Он стал ждать.
Она смотрела на него из-под полуопущенных ресниц, собираясь с духом. Она поняла, что после того, как они провели вместе ночь, она никогда не сможет быть больше спокойной, когда он рядом. Но после того, как он ушел от нее прошлым вечером, она обнаружила, что не сможет жить спокойно и вдали от него. Она отправилась на поиски Ноа и кружила по городу до тех пор, пока не заметила его машину. Время, которое они провели в доме его бабушки, было очень спокойным и приятным, как раз то, что ей было нужно. Но она поняла, что такие отношения между ними вряд ли могут продолжаться долгое время. Они испытывали слишком большую страсть. Очень много боли.