Дегтярев

Был обнаружен и еще один серьезный дефект. Пружина, расположенная в подствольной части, при стрельбе тоже нагревалась и теряла свою упругость, отчего пулемет переставал работать. Шпагин, принимавший живое участие в изготовлении опытного образца, предложил перенести пружину из-под ствола в тыльную часть пулемета.

— Я тоже думал над этим, — сказал Василий Алексеевич. — Хоть и велика работа, но, должно быть, без нее не обойтись.

Посоветовались с Федоровым. Тот тоже настаивал на переносе пружины. Поразмыслив, Дегтярев решил, что другого выхода нет, и взялся за переделку механизма.

В конце лета Дегтярева пригласили на большие маневры Красной Армии. Для него это было радостным событием, так как предстояло увидеть изобретенное им оружие в обстановке, приближенной к боевой, услышать советы бойцов и командиров.

После маневров Дегтярев был приглашен к Клименту Ефремовичу Ворошилову.

Климент Ефремович, поздравив конструктора с успехами в разработке ручного, авиационного и танкового пулеметов, попросил его рассказать о своей работе и планах на будущее.

В этой беседе Климент Ефремович подчеркнул все возрастающее значение авиации и танков в обороне страны, указал на необходимость создания крупнокалиберного пулемета. Дегтярев заверил Климента Ефремовича, что такой пулемет будет сделан.

Возвращаясь домой под впечатлением беседы с товарищем Ворошиловым и только что виденных маневров, Дегтярев думал о том, какой мощной, какой грозной силой стала наша Красная Армия. Вооружать такую армию, трудиться для укрепления ее технической мощи — большое счастье для каждого оружейника! Всю дорогу он размышлял о задании товарища Ворошилова, о том, как быстрей и лучше создать новый тип оружия.

Работа над крупнокалиберным пулеметом представлялась ему еще более сложной, чем создание «ДС». Тут следовало почти вдвое увеличить калибр оружия, а следовательно, изменить все размеры. В связи с этим возник вопрос и о проверке прочности. Так как механически увеличивать детали конструкции было нельзя, требовались новые технические расчеты.

Приехав домой, он рассказал Федорову о задании товарища Ворошилова, поделился с ним своими мыслями.

— Да, — сказал Федоров, — это дело серьезное. Я предлагаю конструирование пулемета поставить на строго техническую основу: разработать схему проектирования, сделать точные расчеты, составить рабочие чертежи и лишь тогда приступить к изготовлению модели.

— Я согласен с вами, — сказал Дегтярев, — надо составить расчеты и разработать чертежи, беря за основу «ДП», но я очень прошу...

— Понимаю вас, Василий Алексеевич. Для работы по расчетам и проектированию вы можете подобрать себе лучших специалистов бюро.

В январе 1930 года, когда работы по крупнокалиберному пулемету шли полным ходом, Дегтярева пригласили в партийный комитет.

— А, Василий Алексеевич! Садитесь, садитесь,— приветствовал его секретарь парткома. — Руководство завода, рабочие, ИТР, вообще весь наш коллектив решили торжественно отметить ваше пятидесятилетие.

— Что вы, зачем?..

— Нет, нет, Василий Алексеевич, это решено, ваше чествование — большой праздник для всего коллектива. Приглашаю вас завтра в клуб в семь часов вечера. Неплохо, если бы вы рассказали о своем жизненном пути, — это пример для всех нас, особенно для молодежи.

— Я, право, не знаю... — смутился Дегтярев.

Василий Алексеевич сидел в президиуме и чувствовал себя очень неловко. Когда ему дали слово, он прослезился и, не выходя на трибуну, сказал:

— Все знают, я говорить не умею. Я только и хочу сказать, что мою работу, мой труд оценили Советское правительство и партия большевиков. Они меня поставили на ноги, они дали мне возможность работать и изобретать. За это им душевное спасибо! А образцы, о которых тут говорили, я не смог бы сделать, если бы мне не помогали все сотрудники нашего бюро и мастерской — от рядового рабочего до руководителя бюро, моего учителя Владимира Григорьевича Федорова. Всем им большое спасибо!

Аплодисменты заглушили его слова. Когда они затихли, все услышали знакомый голос секретаря парткома:

— Товарищи! Получен легковой автомобиль — подарок нашему дорогому Василию Алексеевичу от товарища Ворошилова.

Опять раздались аплодисменты: рабочие дружно приветствовали своего товарища по работе.

Позднее, в своей речи «Об итогах первой пятилетки», товарищ Ворошилов так оценивал работу Дегтярева:

«Наша Красная Армия еще в 1928 году на пулеметном вооружении не имела ничего, кроме хорошего станкового пулемета, старого «Максима», и то сравнительно в небольшом количестве. Своего ручного пулемета Красная Армия не имела, и на ее вооружении состояли различные иностранные системы («Шош», «Льюис» и «Кольт»), Все эти пулеметы представляли собою не только технически устарелые типы, но были расстреляны, не имели нужного количества запасных частей и вообще представляли из себя малобоеспособное оружие. Хуже всего было то, что у нас не было серьезной, крепкой оружейной базы.

Тем более, конечно, у нас не было своих авиационных пулеметов, не было зенитных пулеметов, совершенно не было танковых пулеметов. И поэтому все наши усилия в пятилетием плане перевооружения армии прежде всего были направлены к тому, чтобы снабдить Красную Армию современным мощным пулеметным оружием.

...В разрешении пулеметной проблемы сыграл наряду с другими конструкторами главнейшую роль конструктор Дегтярев, награжденный ЦИК орденом Трудового Красного Знамени. Тов. Дегтяреву армия обязана многим»[8].

«ДШК»

До разработки крупнокалиберного пулемета, несмотря на существование конструкторского бюро, где имелись хорошие конструкторы, расчетчики и чертежники, Василий Алексеевич в силу старой привычки стеснялся обращаться к их помощи, особенно в начале работы над моделью, стремясь сам сделать все необходимое для задуманного им оружия.

После всестороннего обдумывания новой системы, особенно ее автоматики, он тщательно продумывал важнейшие узлы: запирание куркового или ударникового механизма для воспламенения заряда, боевое питание, то-есть подачу патронов. Затем он приступал к изготовлению макета модели образца. Работа начиналась обычно с самого важного — узла запирания затвора.

Излюбленным приемом Василия Алексеевича при начале работ было составление простой схемы той части, какую он делал, с нанесением главных ее размеров.

Такой метод индивидуального конструирования был чрезвычайно трудоемким, так как модель изготовляли по частям, без единой схемы и чертежей. Потом приходилось заниматься отладкой всего механизма, затем вести испытания стрельбой, при которой многие детали ломались, что нередко влекло за собой существенную переделку всей системы.

Этот полукустарный метод проектирования, когда схема и чертежи на всю машину составлялись лишь по изготовлении ее главного механизма, резко осуждался Федоровым. Но Василию Алексеевичу, ввиду привычки, было трудно от него отвыкнуть.

Предварительное составление рабочих чертежей, по настоянию Федорова, было впервые применено при разработке крупнокалиберного пулемета в 1930 году и с той поры вошло в систему.

Теперь создание новых образцов боевого вооружения было поставлено на строго техническую основу. Вся тяжесть работ по проектированию новых образцов ложилась на коллектив сотрудников конструкторского бюро — ближайших помощников Дегтярева.

По указаниям и наброскам Василия Алексеевича на основе «ДП» должны были составляться чертежи трех типов: эскизные, рабочие опытного образца, рабочие для валового производства.

По этим чертежам коллектив мастерской и изготовил опытный образец нового пулемета, избавив Василия Алексеевича от тяжелого и длительного труда.

Разработка крупнокалиберного пулемета положила начало в конструкторском бюро новому, коллективному методу проектирования под руководством Дегтярева как главного конструктора.

8

 К. Е. Ворошилов. Статьи и речи. Партиздат, 1937, стр. 514—515.