Дегтярев

После беседы с Михаилом Васильевичем Фрунзе Дегтярев стал иногда делать некоторые детали для пулемета и днем в мастерской, но больше работал по вечерам или ночью.

Создавая затворную раму, он расположил на ней и все ответственные части механизма. На раме ему удалось расположить затвор, соединив его с рамой оригинальным способом — ударником, вставленным в специальную выемку. Сбоку затвора были помещены личинки, удерживаемые спереди полукруглыми выемками в затворе, а сзади — с помощью нижних скосов, входящих в особую выемку затворной рамы.

Скосы на той же раме должны были производить расцепление личинок от коробки, а ударник при движении вперед, помимо основной функции, выполнял роль предохранителя, устранял возможность выстрела при незакрытом затворе.

С другой стороны в раму был ввинчен стержень с надетой на него соединительной муфтой, возвратной пружиной и поршнем. Давлением на поршень пороховых газов и должны были отбрасываться подвижные части назад, производя все действия, необходимые для автоматической работы системы.

Найдя оригинальную конструкцию затворной рамы, Дегтярев стремился и в других частях пулемета добиться легкости и компактности.

После долгих раздумий и поисков он решил отказаться от обычного секторного магазина для патронов и применил круглый дисковый магазин с находящимся на нем же приемником для патронов.

Применение плоской затворной рамы и круглого диска с приемником для патронов позволило Дегтяреву уменьшить габариты коробки и облегчить вес системы.

Когда коробка и движущаяся в ней затворная рама были готовы, Дегтярев решился показать свою модель Федорову. Ему чрезвычайно важен был совет Федорова именно сейчас, когда модель пулемета еще только рождалась.

Дождавшись, когда сотрудники мастерской разошлись по домам, Дегтярев извлек из стола модель своего пулемета, поставил ее на верстак и пошел за Федоровым. Модель эта была сделана без всяких чертежей, по весьма приблизительным расчетам, и Дегтярев едва ли бы решился ее показать кому-либо другому, но он был уверен, что Федоров и по этому черновому образцу сразу определит, стоит над ней работать или нет.

Так и вышло. Владимир Григорьевич, осмотрев модель, не мог скрыть своей радости.

— Василий Алексеевич, я должен вас поздравить с большой удачей. Ваша система задумана удивительно просто и надежно; на этой основе можно сделать именно такой пулемет, о котором говорил товарищ Фрунзе.

На лице Дегтярева появилась счастливая улыбка.

— Но то, что я вижу теперь, — это еще не модель. Немедленно переносите все работы в мастерскую. Вам будет помогать весь коллектив.

— Владимир Григорьевич, как же в мастерскую? — смущенно спросил Дегтярев. — Ведь моя система не запланирована и на работы по ней не отпущено ни одной копейки.

— Это вас не должно беспокоить. Нам достаточно средств отпущено на новые автоматические винтовки, а делая вашу систему, мы не выбросим деньги на ветер.

И вот в конструкторском бюро под руководством Федорова, по составленной им схеме, началась спешная разработка чертежей и расчетов нового пулемета.

Как только первые рабочие чертежи были спущены в мастерскую, Дегтярев и его ближайшие помощники взялись за изготовление новой модели.

В процессе работы Дегтярев тщательно обдумывал и проверял все части пулемета, вплоть до мельчайших деталей. Была разработана быстрая смена ствола, достигнута хорошая меткость пулемета.

Самоотверженная работа всего коллектива мастерской и неутомимая деятельность самого Василия Алексеевича, делавшего и термически обрабатывавшего все ответственные детали собственноручно, позволили закончить первую модель осенью того же 1924 года.

В Москву была отправлена телеграмма, извещавшая об изготовлении нового образца ручного пулемета конструкции Дегтярева.

ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

Поздней осенью Дегтярев со своим изобретением был вызван в Москву. Пулемету предстояло пройти комиссионные испытания.

Василия Алексеевича и его спутников провожали все работники мастерской, от души желая ему успехов.

Федоров, крепко пожимая руку Василию Алексеевичу, говорил:

— Главное, Не волнуйтесь, помните, что излишнее волнение может вам помешать и плохо отразиться на ходе испытаний. Если случатся задержки или заедания, устраняйте их также хладнокровно, как вы это делали в Ораниенбауме.

— Как-то боязно, Владимир Григорьевич...

— Ничего, ничего, будьте смелей. Пулемет ваш — славная машина!..

Ящик с разобранным пулеметом внесли в купе и положили на пол.

Был уже поздний час. Товарищи Дегтярева задремали, а Василий Алексеевич, посасывая трубку, думал о предстоящих испытаниях своего пулемета.

Больше всего Василия Алексеевича волновали затыльник и коробка, в которых образовывались трещины еще при испытании на заводе. Правда, теперь коробка была сделана заново с некоторым утолщением, и все же он беспокоился: «Уж больно металл непрочный!» Но где было достать в те годы качественный металл? Страна залечивала раны, нанесенные войной и разрухой. О чудесных металлургических заводах — Магнитогорском, Кузнецком, «Электростали», построенных в первой пятилетке, — тогда могли лишь только мечтать.

«Ну, что будет, то будет! — думал Дегтярев. — За конструкцию не боюсь, а вот за прочность... Как заставят отбить выстрелов этак тысяч десять-пятнадцать... не знаю...»

Но вот в окно заглянуло мутное дождливое утро. В купе зашевелились, начали собираться. Кондуктор сонным голосом оповестил:

— Подъезжаем к Москве.

Испытания были назначены на тот же день, и Дегтярев с товарищами отправился на полигон.

Погода не улучшалась: дождь то переставал, то начинался снова, небо было обложено густыми хмурыми тучами. Пока добрались до полигона, сильно вымокли и продрогли. Наконец выглянуло солнце, подул легонький ветерок, и Дегтярев мигом повеселел.

Пулемет собрали и стали дожидаться комиссии. Скоро приехали старые знакомые Дегтярева — изобретатели Токарев и Колесников — со своими пулеметами, тоже намеченными к испытанию. Затем на полигон вышла группа военных.

Дегтярев сразу узнал среди членов комиссии прославленного полководца Красной Армии Семена Михайловича Буденного. От сознания, что его пулемет будет испытывать сам товарищ Буденный, Дегтярев ощутил большую радость и в то же время некоторую робость.

— Занять места! — раздалась команда.

К Дегтяреву подошли военные и указали, куда нужно поставить пулемет.

Машины Токарева и Колесникова установили по соседству.

— Что ж, давайте начинать! — сказал Семен Михайлович.

— Изготовиться к стрельбе! — раздалась команда.

Стрелок-испытатель поплевал на руки:

— Разрешите-ка, Василий Алексеич?

— Нет, нет, я сам буду стрелять!

И Дегтярев, растянувшись на фанере, навел пулемет на белый лист мишени, под самое яблоко.

— Огонь! — раздалась команда.

Пулеметы застрочили.

Командиры тщательно вели счет количеству выстрелов.

Все машины действовали хорошо. Через некоторое время пулеметы поставили на охлаждение.

Семен Михайлович, наблюдавший сначала за стрельбой Токарева, вместе с членами комиссии подошел к Дегтяреву. Осмотрев пулемет, он потрогал коробку ствола.

— Э, да он почти не нагрелся, дайте-ка я постреляю.

— Пулемет совсем не пристрелян, Семен Михайлович, — сказал Дегтярев.

— Это ничего.

— Сменить ми-ше-ни! — раздалось над полигоном.

Семен Михайлович лег к пулемету и, прицелившись, дал очередь.

— Работает исправно. Поглядим, какова меткость!

А уж от вала бежал красноармеец с мишенью.

— Ну-ка, ну-ка, покажите, что там?

Семен Михайлович развернул лист мишени. Пули попали в самое яблоко и около него.

— А говорит, не пристрелян, — улыбнулся Семен Михайлович. — Для начала это очень хорошо, посмотрим, что будет дальше.

Испытания возобновились.