Страница 28 из 57
Соколова: Жаль, что нас не слышат фотомодели с Брянщины. Вы только что дали им четкую инструкцию, как вас на бабки разводить.
Собчак: Дмитрий, вероятно, вы хотели бы, чтобы матерью вашего ребенка была не б...ь? Но вам почемуто не приходит в голову подарить ей книжку Камю. Согласно ПМЖ, деторождение имеет конкретную, очень высокую материальную стоимость.
Васильев: Это потому, что у нас мир сейчас такой... Вряд ли женщину порадует книжка Камю в качестве подарка.
Соколова: Главный закон ПМЖ: «Дала – получила мало, родила – получила много».
Васильев: Важно, чтобы хорошо дала и хорошо родила.
Собчак: Как писал старичок Пелевин: «Нужно не просто делать минет, а еще кончиками губ как бы улыбаться».
Васильев: Я бы на вашем месте не обобщал. Почему возникают бабки? Потому что кому-то проще дать бабок, чем забивать голову какими-либо отношениями. Выбор прост – пятерка денег или геморняк со всеми этими свиданиями и хождениями в кино...
Соколова: А девушка легко соглашается на подобную замену?
Васильев: Какая-то легко соглашается, какая-то нелегко...
Собчак: Мне не хочется сводить этот разговор к телкам Пети Листермана. Мы говорим о принципах. Вы согласны, что существует глобальный, мировой принцип: мужчина платит за отношения с женщиной?
Васильев: Я не согласен. Мир стал другим.
Соколова: А что изменилось?
Васильев: Раньше какие-то вещи считались неприличными. А сейчас мир целиком построен на деньгах. В России это так явно, потому что очень быстро и кардинально сменилась мораль. В СССР было полное отрицание меркантильности, а теперь у нас или у вас ничего на уме, кроме бабок. Мой папа считал, что я не должен быть банкиром. Потому что это плохая работа, которую делать неприлично.
Соколова: А чем он объяснял, что это неприлично?
Васильев: «Что ты будешь ковыряться в бумажках, считать чужие деньги...» Родители хотели, чтобы я был ученым. Но в 90-е годы я понял, что никаким ученым не буду, я денег хочу, хочу ездить на нормальной машине, жить в нормальной квартире, а не в Чертаново. У меня родители очень бы огорчились, если бы знали, как я живу. Мы с ними живем в разных странах практически и отлично себя чувствуем.
Соколова: А я, например, сомневаюсь, что вы нормально себя чувствуете. Вы сами сказали, что в вас вложили задатки порядочного человека. А сами живете по кодексу ПМЖ. Такая раздвоенность грозит сумасшествием. Знаете, почему в тоталитарных странах огромная статистика душевных болезней и самоубийств? Потому что люди всю жизнь вынуждены говорить одно, а делать другое. А вас даже никто не заставляет. Вы сами загнали себя во все это.
Васильев: Я же сказал вам, мир стал другим, он «баблозависим». И это гораздо лучше тоталитаризма. Вас беспокоит, можно брать бабки или нельзя? Отвечаю – можно и нужно.
Собчак: Нас беспокоит не то, можно или нельзя брать бабки. Нас беспокоит то, что женщины, берущие бабки, в обществе выставляются меркантильными тварями. Мы хотим восстановить справедливость.
Соколова: Или изменить мир...
Васильев: Да, вы девушки с амбициями! Но нельзя обобщать. Есть, например, реально ох...евшие телки.
Соколова: Это как мы?
Васильев: Нет, вы посложнее. Ох...евшие – это у которых руки мерзнут возле перчаточного магазина. И это еще сложная схема!
Собчак: А может, мужчина просто жадный и подарков не дарит?
Соколова: По-моему, есть две причины мужской жадности – это скупость и комплексы. Скупость – это не к нам, это в медпункт. А комплексы – это когда мужчина боится, что его любят за деньги. Хотя я лично этого не понимаю – ну чего тут бояться?! Любят – и отлично, за деньги или за член, какая разница?! И то и другое – твое!
Собчак: С такой широтой подхода ты, Соколова, себе мужа не найдешь!
Соколова: А я уверена, что мой слепоглухонемой старичок-миллиардер от своего счастья никуда не денется!
Васильев: Я знаю много мужчин, которые уверены, что все им дают исключительно за деньги.
Соколова: Ага, и всю жизнь ищут ту единственную, что даст не за бабло, а за его развесистые мужские стати. Вам повезло, Дмитрий. Перед вами сидят целых две таких наивных идиотки.
Собчак: Мне, например, приятно, что для моего молодого человека важно то, что я работаю.
Васильев: Работающая подружка – это вообще очень приятно...
Соколова: А чего в этом приятного?
Васильев: Ничего не делающая телка обычно скучновата, а девушка, работающая на внятной работе, не моделью, это уже другой уровень.
Собчак: Ага, работает в библиотеке, получает 3000 рублей, все знает.
Васильев: Дело не в количестве денег.
Собчак: И в нем тоже. Недавно один мой друг-олигарх про свою женщину сказал: наконец-то у меня появилась девушка, у которой на счету свой миллион долларов.
Васильев: Но это приятно! Девица заработала миллион долларов!
Собчак: Он не говорит, что она для этого делала. Радует сам факт того, что у нее есть свое бабло и он может быть уверен, что она с ним не из-за денег.
Васильев: Работающая девушка приятнее, чем тупые, ничего не делающие приживалки. У них много свободного времени, чтобы тратить твои деньги и е...ать мозг. Один знакомый мне сказал, что у него жена перемещается по городу со скоростью 5000 в минуту. А еще с женщиной надо о чем-то разговаривать... Иногда это дело достаточно мучительное...
Собчак: Это точно.
Васильев: Кроме того, есть такое соображение: вот я завел себе девушку из провинции. Чтобы я мог с ней где-то появляться, девушка должна соответственно выглядеть, одета так, чтобы меня самого не тошнило, ее надо отмыть, машину ей купить... пока она не достала тебя посылать за ней водителя...
Собчак: А если вы встречаетесь с состоятельной девушкой? Что вы ей на день рождения подарите? Коллекцию фильмов Бергмана?
Васильев: Мне такое в голову не придет. Я подарю что-то приличное.
Собчак: Часы или телефон Vertu? Вот так вы и навязываете нам свои ПМЖ.
Васильев: Из ваших слов явствует, что у нас сформировался класс социально ответственных девушек. Вероятно, их радуют не «мазерати», а добрые sms. Но согласитесь, все же большинство девушек совсем другие.
Собчак: Телок, вы хотели сказать... Я одного не понимаю, почему телок называют меркантильными? Они же делают абсолютно естественную вещь. Раньше женщина выбирала охотника на мамонта, как самого перспективного представителя популяции, а теперь – олигарха. Кстати, как только вопрос денег снимается, все возвращается к мамонту. Вот у нас на проекте «Последний герой» Виктория Лопырева, гламурная красавица из Москвы, как только попала в экстремальные условия, тут же дала не какому-то Абрамовичу, а самому мощному и сильному самцу, который оказался дальнобойщиком. И это нормальный ход вещей!
Васильев: Разумеется, если наступит мировой коллапс и схлопнется капитализм, цивилизация и банковская система, женщины начнут давать самым сильным, волосатым и так далее самцам. Но пока не случилось мировой катастрофы, проблема в другом: готова ли девушка отказаться от своих принципов и принципов и каких-то моральных установок в обмен на перспективу, например, всю оставшуюся жизнь не работать и жить на деньги мужа? Я говорю о приличных девушках, а не о «листермановских телках».
Собчак: «Листермановской телкой» может стать любая при ряде обстоятельств. Если заняться конкретно этой девушкой, возить на хороших машинах, в хорошие рестораны, то нет никого, кто бы не сломался.
Васильев: Вы плохо думаете о людях.
Собчак: Вот, например, я читаю в журнале: очередная прекрасная девушка рекламирует свой «Ягуар» в журнале HELLO! Icons открытым текстом: «Эту машину мне подарил муж после ссоры!» Я не понимаю, как он может что-то подарить после ссоры! Человек после ссоры должен виниться, на коленях стоять, но не приносить подарки. Пошел, по-бл...довал – вот тебе ключики... Вы сами, Дмитрий, сделали бы в такой ситуации подарок?
Васильев: Ни в коем случае! Я в принципе не считаю измену преступлением.