Страница 46 из 66
Альтаир подумал и решил:
— Я не могу взять с собой Марию, поэтому её придется вести тебе. Не сводите с неё глаз, и приведите в убежище повстанцев.
— Я знаю кружной путь. Это займет немного дольше времени, но зато он безопасен.
Они добирались до убежища по отдельности. Альтаир прибыл первым. По убежищу были разбросаны мешки с зерном, на которых расположился Варнава, прилегший отдохнуть. Но едва Альтаир вошел, он поднялся, подавив зевок, словно его только что разбудили.
— Мне только что сообщили, что обнаружили тело бедняги Джонаса, — с усмешкой в голосе сказал он, отряхивая с одежды зерна. — Какая потеря.
— Ты знал его лучше, чем я, — отозвался Альтаир. — Думаю, он понимал, что двойная игра это большой риск.
Ассассин внимательно посмотрел на Варнаву, отмечая кривую улыбку на его лице. Смерть не доставляла Альтаиру удовольствия — любая смерь — поэтому он недолюбливал тех, кому она приносила радость, не важно, тамплиером тот был или мятежником. С одной стороны, Варнава был союзником. Но с другой… Альтаир знал, что должен доверять своим инстинктам, которые настойчиво предупреждали его о чем-то.
Варнава тем временем продолжал:
— Да… К несчастью, его смерть всё осложнила… Джонас был уважаемым киприотом, его смерть вызвала беспорядки возле старой церкви. Люди жаждут мести, и Бык скажет им, что виновен ты. Ты можешь потерять поддержку Сопротивления.
Что? Альтаир, не веря своим ушам, посмотрел на него. Инстинкты теперь вопили во весь голос.
— Но ведь Джонас предал Сопротивление. Разве никто об этом не знал?
— Мало кто, — ответил Варнава. — Сопротивление разрозненно.
— Но ты сам можешь сказать им об этом, — возразил Альтаир. — Кое-кто из них сейчас будет здесь.
— Ты привел сюда кого-то? — встревожился Варнава. — Им можно доверять?
— Я не знаю, кому можно доверять, — отозвался Альтаир, — но сейчас нужно подавить бунт, иначе это сильно осложнит мою работу.
— На счет нашей сделки… Я посмотрю, что смогу сделать, чтобы ты подобрался к Бушару. Мы же договорились, — улыбнулся Варнава.
Альтаир не обратил внимания на эту улыбку. Каждый раз, когда он видел её, происходящее нравилось ему все меньше и меньше.
ГЛАВА 41
Когда Альтаир подошел к церкви, сердце его сжалось при виде творившегося там хаоса. Тамплиеры, поставив кордон, сдерживали напирающую толпу, которая никак не могла прорваться к церкви, и потому разрушала всё, что попадало ей под руку. Ящики и бочки были безжалостно разбиты, на улицах пылало пламя, уличные прилавки были разрушены, запах растоптанной еды смешивался с дымом. Люди собирались в группы и выкрикивали лозунги под бой барабанов и нескончаемый звон цимбал, пытаясь спровоцировать тамплиеров. Те же следили за происходящим из-за баррикады из телег и прилавков. Иногда небольшие отряды солдат совершали короткие беспощадные вылазки в толпу, валили на землю кричащих и вырывающихся людей и избивали их эфесами мечей или оттаскивали за кордон, где мятежников сажали в клетки. Но их рейды не пугали бунтовщиков и ничуть не ослабляли их желания прорваться вперед.
Альтаир взирал на происходящее свысока, сидя на краю крыши, и чувствовал, как его переполняет отчаяние. Всё пошло не так. Все было слишком ужасно. И если Бык решил объявить его убийцей, то дела его совсем плохи.
Альтаир решился. Бык должен умереть.
Когда он вернулся в убежище, Варнавы там не оказалось. Альтаир, проклиная себя, тщетно попытался найти главу сопротивления, уверенный, что нельзя было ему доверять. Он прислушался к своим инстинктам. Но было уже поздно.
Маркос и Мария, посаженная в камеру, более крепкую, чем импровизированная тюрьма, которую они использовали в Лимассоле, по-прежнему были в убежище. Дверь между сушильней и складом была открыта, так что они видели через решетку Марию, сидевшую, прислонившись спиной к стене. Иногда она ногами отпихивала от себя тростник, разбросанный по полу, и следила за происходящим в убежище с мрачным, насмешливым выражением лица. Альтаир посмотрел на неё и подумал: «Сколько же от неё неприятностей!»
Маркос рассказал Альтаиру, что они с Марией и ещё несколькими мятежниками добрались до убежища и обнаружили, что там никого нет. Варнава ушел ещё до того, как они оказались там. Весьма вовремя, подумалось Альтаиру.
— Что происходит? — воскликнул Маркос. — В городе хаос.
— Люди бунтуют из-за смерти человека по имени Джонас. Ты слышал о нем?
— Мой отец хорошо его знал. Он был хорошим человеком. Как он погиб?
Альтаир впал в ещё большее отчаяние, и, не глядя на Маркоса, ответил:
— Как герой. Послушай, Маркос, ситуация осложнилась. Прежде чем я доберусь до Бушара, мне нужно уничтожить Быка и положить конец насилию.
— Тебе нравится сеять хаос, Альтаир, — донесся из камеры голос Марии.
Альтаиру понравилось, как звучало его имя у неё на устах.
— Бык жестокий тиран, вряд ли кто-то будет о нем жалеть.
Тон Марии изменился:
— Ты думаешь долететь до Кантары, убить его и выйти незамеченным? Он постоянно окружен преданными сторонниками, — голос девушки эхом отражался от каменных стен тюрьмы.
— Кантара… это на востоке? — спросил Альтаир, хватаясь за её изменившийся тон.
— Да, и она защищена куда лучше… Ты и сам в этом убедишься.
ГЛАВА 42
Альтаир действительно в этом убедился. Замок Кантары охраняли крестоносцы и фанатики, преданные Молоху. Перебравшись через стену, Альтаир подслушал их разговор, не упустив возможности немного узнать о том, кого называли Быком. Ассассин выяснил, что Бык — религиозный фанатик, привлекший на свою сторону таких же, как он, сделав их своими телохранителями, слугами и проповедниками, бродившими по улицам Кирении и несущими людям его проповеди. Он был связан с тамплиерами и предан их лидеру, Бушару. Преданность эта могла поспорить по силе лишь с его религиозным фанатизмом. Замок Кантара был личной крепостью Быка, по-видимому, подаренной ему тамплиерами. И, как выяснил Альтаир, большую часть времени фанатик проводил в часовне замка.
Её Альтаир и надеялся отыскать.
По пути он встречал фанатиков и солдат. Фанатики выглядели… точно так, какими Альтаир себе и представлял их: нервные люди, в широко раскрытых глазах которых горело яростное пламя. Они с нескрываемым презрением относились к солдатам-христианам, патрулирующим замок по двое. Солдаты же явно думали, что жить в одном замке с фанатиками — ниже их достоинства.
— Почему тамплиеры терпят этого безумца? Бык и его фанатики опаснее всех жителей Кипра, — Альтаир услышал голос одного из воинов.
— У тамплиеров могут быть свои причины терпеть, — ответил другой. — Им куда проще править с помощью представителя.
— Согласен. Но сколько это ещё продлится? Бык и тамплиеры явно расходятся в вопросах веры.
Альтаир позволил им пройти мимо и пошел дальше по темному коридору. Мария говорила, что замок хорошо защищен. Безусловно, так оно и было, если бы кто-то собрал армию и пошел на него штурмом. Но ассассину-одиночке было легко проникнуть внутрь. Особенно если он Мастер. Особенно, если он Альтаир.
Ассассин добрался до огромного банкетного зала. В дальнем конце комнаты стояли два охранника, Альтаир достал метательные ножи и швырнул их, один за одним. Через мгновение воины бились на полу в предсмертных судорогах. Альтаир переступил через тела. Он знал, что Молох где-то совсем близко.
Так и оказалось. Впереди был тупик, и Альтаир огляделся, проверяя, почему его охраняли. Разглядев люк, ассассин склонился к нему и прислушался, потом улыбнулся. Он нашел Быка.
Альтаир осторожно поднял люк и спрыгнул на балку. Он находился под потолком замковой церкви — огромной пустой комнаты, освещенной только огнем, горевшем в жаровне рядом с алтарем.
Перед огнем на коленях стоял Молох.
Мария довольно точно описала его. Это был огромный лысый мужчина, с усами на широком лице. Он был обнажен по пояс, если не считать медальона на шее. Руки у него были мощные, как и говорила Мария. На его теле блестел пот. Он подбрасывал в огонь дрова, нараспев читая заклинания. В голосе его одновременно звучало рычание и набожность. Погруженный в себя, он не шевелился, не отводя от огня глаз. Жар опалял его лицо, но он не обращал на это внимания, как и на то, что в комнате с ним убийца.