Страница 20 из 38
Глава 10
Уже минут десять я торчал в машине на Нормандии, в полутьме, притаившись между двух фонарей. И никаких признаков Джун Кори. Учитывая события сегодняшнего дня, я ощущал некоторое беспокойство, поэтому на сиденье лежал мой кольт. Сомневаюсь, чтобы кто-то стал усложнять себе жизнь, прибегнув к столь странному способу выманивания меня из дома, но на всякий случай моя ладонь покоилась на рукоятке револьвера.
Наконец в пятнадцать минут десятого я услышал, как по тротуару торопливо щелкают каблучки. Обернувшись, я увидел женщину. Миновав освещенный участок, я заметил, что ее волосы слегка светились; она оказалась в темноте. Это была Джун, и она пришла одна.
Спрятав револьвер в кобуру, я наклонился через сиденье и открыл дверцу. Джун проворно скользнула внутрь, захлопнув ее за собой.
— Привет, — оживленно поздоровалась она. — Я немного задержалась.
— Ничего страшного. Главное, вы пришли.
— Я уже была совсем готова, но в последнюю минуту бросилась переодеваться, — объяснила она. — Я подумала, что это платье вам больше понравится.
И правильно подумала. Джун выглядела, как фаворитка конкурса красоты. Не знаю, что на ней было надето перед выходом из дому, но она совершенно правильно предположила, что именно это платье понравится мне больше, — хотя бы потому, что самой одежки было совсем чуть. Бледно-голубое, с узкими бретельками, с максимально оголенной спиной, оно напоминало платье для вечернего коктейля, только надетое задом наперед.
— Вам нравится?
— Да, оно... очень. Я хотел сказать, что сражен. Наповал. И у него такой... миленький цвет.
— Спасибо, мистер Скотт.
— Может, просто Шелл, а? Без церемоний?
— Замечательно. — Джун улыбнулась. — Давайте оставим условности.
— Давайте.
Она-то уж точно условности ни в грош не ставила. Попадись нам коп построже, и ее просто арестуют. Платьице-то, несомненно, призвано смущать общественное спокойствие, и какой-нибудь туповатый страж порядка вполне мог предъявить Джун обвинение в ношении недозволенного вида оружия — к тому же без кобуры. То есть в злоумышленном нападении с использованием в качестве оружия собственного тела. Я тряхнул головой, стараясь выбраться из плена разыгравшегося воображения, и не смог.
— Ну и что дальше? — спросила Джун.
— Могу предложить...
— Шелл, давай поедем куда-нибудь, а?
— Хорошо... Куда угодно...
— Мы можем где-нибудь выпить? А то я слегка нервничаю.
— Я и сам не в своей тарелке. Выпить было бы неплохо. У меня на примете есть клевое местечко...
— Может, поедем к «Знойной красотке»? Тебе там должно понравиться.
— Мне?!
— Значит, ты уже бывал?..
— Да таких хоть пруд пруди...
— По-моему, в городе только одна забегаловка с таким названием, разве нет? Маленький бар на Вестерн?
— Ты это о чем, черт возьми?
— О маленьком баре на Вестерн, Шелл. Там подают лучший в городе коктейль «Джимлит». Но если хочешь, можем поискать что-нибудь еще.
— Нет, сгодится и «Красотка». — Все еще слегка сбитый с толку, я после ее объяснений вспомнил этот бар. В те времена, когда большинство битников еще не повымирало от чесотки или не покончило жизнь самоубийством, погребок считался местом их сходок. Ну а теперь, если не ошибаюсь, бар перекрасили, подновили, вытравили из него блох и прочую мелкую нечисть, и вместо воплей шизанутых поэтов там играл латиноамериканский танцевальный оркестр. — Ладно, поехали к «Знойной красотке».
Мы расположились в кабинке, усевшись друг против друга по разные стороны узенького столика. Напитки подогревали жажду; разбавленный бурбон — для меня и «Джимлит» — для Джун.
Сощурив голубые глаза (кокетничает?), Джун пристально посмотрела на меня и лихо подняла свой бокал:
— За наши счастливые дни.
— И ночи?
— Гм... Согласна.
Пока мы не спеша потягивали выпивку, Джун еще раз пересказала мне то, что сообщила по телефону. По ее словам, она сняла трубку, чтобы вызвать такси, и услышала разговор двух мужчин. К тому времени Джун уже знала, как меня зовут, поэтому, когда произнесли мое имя, решила дослушать до конца.
— Они обсуждали, как тебя убить, точнее — взорвать.
— Очень оригинально. И как же они собирались это осуществить?
— Они совещались, на какое время назначить операцию. И тот — назову его «первый» — сказал, что самое подходящее — где-то час. Если тебя не будет дома, один из них проберется к тебе в комнату и подложит под кровать футбольный мяч. Сначала я подумала, что тебя хотят разыграть, но потом тот, «первый», со смешком уточнил, что, когда ты плюхнешься на кровать, тебя сразу же разнесет на клочки. Тут я догадалась, что дела плохи, тебе приготовлен не мяч, а бомба.
— Да. Похоже на правду. — На жаргоне этих ублюдков «футбольный мяч» означает гранату или бомбу.
— Тот, «первый», сказал, что позвонит тебе или попросит кого-нибудь позвонить, чтобы, если ты вдруг окажешься дома, под благовидным предлогом выманить тебя. И тогда Лютер спокойно подложит мяч куда надо.
— Угу. Веселенькая история... Как ты сказала — Лютер?
— Так он называл «второго».
— А как Лютер обращался к сообщнику?
— Он назвал его Мак.
— Мак? — Я поперхнулся. Несомненно, Лютер — это Джейк Лютер. Но Мак? — Так ты говоришь, что подслушала разговор, когда находилась в заведении братьев Рэнд?
— Ну да, я была в своем кабинете. Ты же видел его, когда приезжал к нам.
— Послушай, выходит, что один из негодяев тоже находился в бюро братьев Рэнд?
Задумавшись, Джун подалась вперед, оперлась локтем о стол, а подбородком на ладонь. При такой позе на столе оказался не только локоть. Я старался отвести взгляд от ее прелестей, но куда уж там!
— Ну конечно, ты прав, — кивнула Джун. — Он был у одного из добавочных аппаратов. Тогда я об этом как-то не подумала.
— Кто из мужчин мог быть в бюро?
— Ну... даже не знаю. Ведь я подслушала лишь часть разговора и не разобрала, кому какой голос принадлежал. Одного было слышно намного лучше; то ли он говорил по нашему добавочному, то ли просто напрягал голос.
— Который из них?
Джун покачала головой; ее светлые волосы взметнулись веером, а грудь...
— Я не уверена, но, кажется, тот, кого звали Мак.
— А время ты заметила?
— Было около шести, когда я обычно уезжаю домой. Но сегодня вечером слегка задержалась, потому что пыталась дозвониться до тебя. Я была напугана этим зловещим сговором.
Понимаешь, со стороны могло показаться, будто слышишь самый обычный треп, если не вникать в суть того, о чем они говорили.
— А ты знаешь человека по фамилии Маккьюни?
— Только Джима Маккьюни. — Я чуть не подпрыгнул на месте, а Джун как ни в чем не бывало продолжила: — Кажется, он вкладывает деньги в бизнес братьев Рэнд. Во всяком случае, он несколько раз приезжал к мистеру Трупенни.
— А не мог один из сообщников — Мак — оказаться Джимом Маккьюни?
Джун нахмурилась.
— Не знаю и не могу знать, ведь я никогда не разговаривала с ним по телефону. Но думаю, что нет. — Она пожала плечами. — Сейчас мне трудно что-нибудь утверждать наверняка.
Мы повторили заказ и снова прошлись по ее повествованию. Джун убеждена, что по телефону говорил не Трупенни. Она не знала, находился ли в бюро братьев Рэнд Маккьюни или кто-либо еще. Насколько ей известно, Трупенни был на своем месте.
Я допил виски и попробовал разобраться в услышанном. Они сговаривались по телефону около шести вечера.
Допустим от пяти тридцати до шести тридцати, когда я «гостил» у Джо Черри. Значит, незадолго до того, как меня оттуда увезли. Получалось, что Джейк Лютер звонил от Черри и разговаривал с Маком? С Маккьюни? Не знаю, звучит не слишком убедительно.
— А ты когда-нибудь видела жену Маккьюни? — спросил я Джун.
— Нет. Я даже не знала, что он женат. — Она сощурилась (кокетничает!). — Он вел себя как холостяк.