Ранчо смерти

Глава 14

Я налил в большой стакан щедрую порцию бурбона, добавил немного воды из-под крана и выпил все это залпом для успокоения нервов. Потом с той же целью принял контрастный душ и переоделся в новый ковбойский наряд, на этот раз еще более великолепный: ярко-красную рубашку с желтой шнуровкой, заканчивавшейся миниатюрными наконечниками для стрел, брюки цвета кофе с молоком, белое сомбреро, такой же ремень и красные ковбойские сапожки с тисненым на них каким-то замысловатым орнаментом. На шее у меня был пурпурно-красный шелковый платок с таким же узором, как и на сапогах. На бедре в белой кобуре не бутафорский, а настоящий шестизарядный кольт с перламутровой ручкой. Под мышкой в кобуре у меня висел мой полицейский кольт и, чтобы его не было видно, я надел желтовато-бежевую куртку из оленьей кожи, отделанную бахромой. Завершив свой туалет, я выпил еще виски и принялся любоваться своим отражением в большом зеркале в спальне.

Пожалуй, я немного переборщил. Я люблю яркие цвета, но... Создавалось впечатление, что я буквально излучаю космические лучи. Думаю, если бы меня узрели коровы, они замычали бы и стали доиться только пастеризованным молоком, а если бы на мне были еще и ярко-красные трусы, то я, вероятно, просто взорвался бы. Тем не менее, в таком пижонском одеянии, освеженный изрядным количеством бурбона, я, если и не был в полном экстазе, то, по крайней мере, и боли почти не чувствовал. Более того, впервые после моего появления на ранчо мне, по причине блистательного отсутствия моих уголовных приятелей, нечем было заняться. Оставалось лишь ждать звонка Сэмсона, а он не позвонит раньше, чем через несколько часов, если вообще позвонит. Поэтому я в состоянии, близком к эйфории, двинулся в своих сапогах на высоких каблуках к дверям, радостно открыл их и вступил в Мир Грез.

В тот момент я, разумеется, не знал, что вступаю в этот мир. Все, в общем-то, выглядело как обычно, только коттеджи, хижины и кусты выглядели, ну, веселее, что ли. В голове у меня бродили какие-то смутные, но приятные мысли. Возбуждение, охватившее меня, носило отчасти нервный характер, но было, в общем, приятным.

Я прошелся по территории, но либо все гангстеры попрятались, либо остались лишь мелкие мошенники, которых я не знал в лицо. А может быть, все они снялись с якоря и уплыли куда-то далеко-далеко... Хотелось бы надеяться. Я побывал везде: в холлах, зале для азартных игр, салоне, миновал конюшни и в конце концов подошел к арене, где устраивались родео. Это была круглая площадка с деревянными трибунами и различными службами. Сегодня здесь предполагалось провести большое родео. Без меня, кстати.

Я заметил, что публика уже собирается. Я взглянул на часы: было около полудня; родео должно было начаться в двенадцать и продлиться примерно час, после чего большинство гостей отправится на ранчо, расположенное в двадцати милях отсюда, на барбекю с шампанским и прочими удовольствиями во вкусе Дикого Запада.

Неподалеку от арены было припарковано пятнадцать-двадцать автомашин, и уже человек пятьдесят сидели на трибунах. Среди машин я заметил большой автомобиль Эда Флинча, загруженный кинокамерами, осветительной и прочей аппаратурой. На переднем сидение расположились две девушки.

Я подошел к ним. Это были Зия и Чу-Чу. Я наклонился к окну и сказал:

– Привет. Ну как, мы еще разговариваем?

Зия подмигнула мне и послала улыбку, которая способна была воспламенить и евнуха.

– Конечно, А о чем будет разговор?

– Ну...

– Я придумала замечательную штуку, – начала Чу-Чу.

– Давайте...

– Подожди-ка минутку, – мне было любопытно узнать, что именно придумала Чу-Чу, но внезапно в голову пришла ужасная мысль. Я спросил: – А что это вы делаете в машине?

– Просто приехали поглядеть на норовистых лошадок, – ответила Зия. – Эд хочет выступить в одном из состязаний и тебя обещал уговорить участвовать.

– Ну, это хорошо, а то я уж испугался, что вы собираетесь снимать последнюю сцену... Погоди, а что ты имеешь в виду, говоря "Эд обещал"...

Чу-Чу, не обращая внимания на мои последние слова, весело затараторила:

– Вообще-то Эд действительно хотел закончить финальную сцену сегодня днем, но мы были чересчур напуганы.

– Я думаю...

– Ну, и мы сказали ему, что если он заставит нас сегодня сниматься, то ты его убьешь.

– Уж будьте уверены...

В разговор вмешалась Зия.

– Кстати, он почти уговорил нас. Вряд ли что-нибудь может случиться после того, что произошло сегодня утром. По крайней мере, так считает Эд.

– Ах, он так считает? И он почти уговорил вас? Чудеса, да и только!

Они обе затараторили одновременно. Из их слов я приблизительно понял, какие аргументы использовал Эд. Он убеждал их в том, что они просто должны закончить съемку, иначе он окажется банкротом. Что все гангстеры уже давно удрали, что после случившегося новое нападение гангстеров практически исключено, что съемки они закончат всего за час. Только не надо ничего говорить Скотту, потому что эта образина может взбеситься и что-нибудь натворить. И потом, разве им самим не хочется побыстрее покончить с этим делом? Тогда они смогут прямиком ехать в Лос-Анджелес и даже не сообщать о своем отъезде Скотту. Девушки хотели помочь Эду, и ему почти удалось их уговорить. Но они были слишком напуганы. И так далее и тому подобное.

Наконец они кончили, и воцарилось молчание. Мне больше ничего говорить, по правде сказать, не хотелось. Я давно подозревал, что у Чу-Чу с мозгами напряженка, но от Зии я ожидал больше здравого смысла. И тут Зия опять заговорила.

– Но мы сказали ему, что не хотим и что тебе это тоже не понравится. А он ответил, что знает это.

– Тем более после того, как ты спас нас из когтей смерти, – пропела Чу-Чу. – Мы сказали ему, что ты его на куски разорвешь.

– Живьем его слопаешь, – добавила Зия.

– Ну... в общем-то верно, – сказал я. – Эйприл и Делиз тоже приехали с вами?

– Да, вон они, – Зия указала рукой куда-то мне за спину.

Я увидел троицу, приближавшуюся к машине. Эд Флинч шел посередине, держа под ручку Эйприл и Делиз. Заметив меня, он резко остановился, на лице у него появилось такое выражение, будто у него неожиданно живот схватило. Но потом с быстротой, достойной удивления, выражение это исчезло, сменилось широкой, дружеской улыбкой, и он двинулся навстречу, протягивая мне руку.