Венец рабов

Помощник Рингсторффа, Георг Литгоу, уже плюхнулся в кресло. Рингсторфф направился к другому и сделал то же самое.

- Говорят ли они правду? Как я могу знать? Всё, что я могу утверждать, это что я уж точно не отдавал приказа пришить Штейна.

Унзер Дим вперил гневный взгляд в своего формального подчинённого.

- Выбирайте выражения, Хайчэн. Какого черта вы вообще думали, когда допустили кощеев до обеспечения безопасности? Мы всегда соблюдали осторожность и держали их на расстоянии.

Рингсторфф воздержался от усмешки, но выражение его лица ясно показало, что он не хуже Дима понимает, что его подчинённый статус был в основном фикцией. Если оставить в стороне бессмысленные формальности, Рингсторфф отвечал по существу за все мезанские операции по обеспечению безопасности в пространстве Эревона и окрестностях. Он отвечал перед Советом Координаторов Мезы, а не перед какой-то конкретной компанией из представленных в этом совете. И хотя пост Унзера Дима как представителя "Джессик Комбайн" на Эревоне - более точно было бы называть его "бродячим аварийщиком" - означал невозможность отмахнуться от него или в открытую его проигнорировать, реальная его власть над Рингсторффом была фактически нулевой. Тем более что Рингсторффа поддерживала "Рабсила", а "Джессик" фактически, хоть и неявно, являлся дочерним предприятием "Рабсилы". Сведения о владельцах, разумеется, держались в строгой тайне, и формально две корпорации ничего не связывало. На практике же "Джессик" служил "Рабсиле" удобным способом прятать существенную часть своих доходов от внимания публики.

- Мне это тоже не нравится, Унзер. Но, если вы не заметили, - в этом месте он слегка скривил губы, - я действую вне пределов Солнечной Лиги. Хорошо это тем, что мне нет нужды так уж заботиться о внешних проявлениях своей деятельности, а плохо тем, что мне приходится обходиться тем, что я могу получить. Вы не хуже меня знаете, что большинство мезанских подрядчиков не подпишутся на длительную работу за пределами территории Лиги или Силезской Конфедерации. И чертовски точно не станут это делать после того фиаско, что было у нас со "Стальным кулаком".

Дим скривился и опустился в кресло напротив Рингсторффа.

- Да, знаю. И всё-таки… Кощеи, ради всего святого! Просочится слух…

- К кому просочится? - вопросил Рингсторфф. - Мы достаточно далеко от Лиги, чтобы здесь было чертовски мало людей, хоть что-то помнящих из древней истории Земли. "Последняя Война" для них просто выражение из школьного учебника. В действительности оно для них ничего не значит, тем более не вызывает в памяти детали. Тех, кто хотя бы вспомнит термин "Кощеи" вообще можно по пальцам пересчитать.

Он саркастически фыркнул.

- Правда в том, что гораздо рискованнее держать на жаловании масадцев. Эти фанатики действительно разозлили немало людей в этой части галактики - и сделали это не далее нескольких лет тому назад. Поскольку именно масадцы привели кощеев, то избавиться о них можно только избавившись от масадцев. Что - поверьте! - я с радостью сделаю в мгновение ока, если так скажет Совет. Вообще-то нанять масадцев было их идеей, не моей.

Дим нахмурился. Он, как и Совет, считал, что услуги масадцев были слишком ценны, чтобы от них отказаться. Религиозные фанатики брались за такие дела, на которые обычные подрядчики даже бы не взглянули. В конце концов, масадцы не были наёмниками. Во всяком случае, в полном смысле этого слова.

Именно поэтому, разумеется, Рингсторфф и возражал против их найма. Масадцы были обоюдоострым клинком, поскольку их наниматель не мог быть до конца уверен, не выйдут ли фанатики за пределы, официально устанавливаемые для любой операции. А с такой проблемой, в другом обличье, Рингсторфф недавно свёл близкое и болезненное знакомство в этом самом углу галактики.

Всё это было полной неразберихой. Дим потёр лицо и вздохнул.

- Ладно, замечательно. Так скажите, что вы по этому поводу думаете. Кто убил Штейна? Точнее, кому это понадобилось.

Рингсторфф пожал плечами.

- Не имею представления. Я уж точно не отдавал такого распоряжения. Зачем бы? Штейн вопил уже десятилетиями, эка невидаль. Если это хоть сколько-то вредило бизнесу, никто этого не замечал.

- Кто тогда ещё?

- Откуда мне знать? Галактика велика! Лицемерные крикуны типа Штейна заводят врагов направо и налево - а у него на это было полвека. Это может быть практически кто угодно.

- Но обвиняют-то нас!

Рингсторфф выпрямился в кресле.

- Вы что, вчера родились? Унзер, Мезу обвиняют во всём подряд. И что с того? Если хотите знать моё мнение, это только добавляет романтической ауры планете. Мы слишком полезны для слишком многих людей с реальными властью и влиянием, чтобы хоть кто-нибудь хоть когда-нибудь хоть что-нибудь сделал. Тем временем наша репутация только привлекает бизнес к нам.

Дим гневно уставился на него и процедил сквозь зубы:

- Для того, кто должен быть "специалистом по безопасности", у вас тараканьи мозги. Кто-то убил Штейна, Рингсторфф, и в этом обвиняют нас. Вам не приходило в голову - хоть раз! - что быть может это и было их целью?

Рингсторфф ухмылялся уже в открытую.

- Не увлекайтесь, Дим. Подобных причудливых маневров не бывает за пределами голодрам. Правило Безопасников Номер Один: не приписывай хитрому заговору то, что может быть объяснено глупостью. Штейн был убит потому, что кто-то наконец-то спустил собак на это ничтожество. Туда и дорога. Ему поставят часовню, и через десять лет о нём никто и не вспомнит, а мы по-прежнему будем грести деньги лопатой.

Дим поднялся.

- Продолжать это бессмысленно. По возвращении я представлю Совету письменный протест.

Рингсторфф пожал плечами.

- Как пожелаете.

- Именно. Тем временем, могу я надеяться, что вы по крайней мере удержите этих своих волков на сворке?

- Ради всего святого, Дим, вы же стояли рядом со мной, когда я отдавал им приказ! "Даже не смотреть в сторону Антона Зилвицкого. Он под запретом". Вы же слышали, что они поклялись не делать этого. Поклялись именем их собственного Бога, когда я потребовал. Одно хорошо в этих маньяках. Они не нарушат такой клятвы.

В гостиной соседнего номера "Рынка Мыльца", куда специальное подразделение Рингсторффа удалилось после разговора с ним и Димом, их лидер приостановил воспроизведение.

- Все её запомнили? - вопросил он.

По комнате пробежала волна кивков. Один из присоединившихся к масадцам кощеев кивнул в сторону двери.

- Мы им подчинимся?

Гидеон Темплтон собирался было продолжить воспроизведение, но вопрос заставил его погодить. С некоторым усилием он сумел не нахмурится. Большинство неофитов Церкви Освобождённого Человечества (в изгнании) до сих пор страдало пробелами в понимании теологии. Гидеон был достаточно честен, чтобы признавать - наедине с самим собой, если не перед кем-то ещё - что часть проблемы заключалось в том факте, что его секта была новой, основанной его отцом Эфраимом не так много лет назад, когда тот был вынужден бежать от преследования на самой Масаде. В результате доктрина новой церкви не во всём была ясной, поскольку Эфраим не успел оговорить все моменты до своей смерти.

И всё-таки… удержаться от сердитого взгляда было непросто. Ответ на этот вопрос, в конце концов, должен был быть очевидным. Не в первый уже раз Гидеон столкнулся с той проблемой, что некоторые укоренившиеся привычки неофитов ставили под сомнение успешность их приобщения к церкви. Даже Гидеон, временами, находил проблематичным не думать о них как о "кощеях", хотя именно он запретил использование этого термина среди Избранных.

- Мы поклялись именем нашего Бога, - отрывисто произнёс он, практически выплёвывая слова. - Подобная клятва не может быть нарушена.