Венец рабов

Он взглянул на Танди.

- Разумеется, не завтра, так что об этой проблеме вам просто не стоит волноваться. И, как только что сказал Джереми, к тому времени, когда до этого дойдёт, вы дорастёте до нужного уровня.

Танди лукаво изогнула бровь.

- А почему вы так уверены, что я справлюсь? Профессор, вы же едва меня знаете.

Дю Гавел пожал плечами.

- Лейтенат Палэйн, мне известно о вас куда больше, чем вы думаете. Без ложной скромности скажу вам, что я всё-таки превосходный учёный. А о вас имеется информации не меньше, чем о Конго - и, так же как и в случае с Конго, более всего интересна та её часть, которая отсутствует.

Глаза Танди широко распахнулись.

- Да где же вы нашли хоть что-то обо мне? Я абсолютно убеждена, что досье Корпуса Морской Пехоты ФСЛ не выложены в публичный доступ.

- Разумеется, нет. Однако не забывайте, что эта информация имеется на персональном компьютере Ватанапонгсе и что этот компьютер уже несколько недель как подключен к сети "Фелисии". - Дю Гавел деликатно откашлялся. - Руфь Винтон сказала мне, что защита у лейтенанта-коммандера очень хорошая. Но, конечно, недостаточная. Против неё недостаточная.

- Она влезла в его банки данных? Эта девчонка сошла с ума!

- Сошла она с ума или нет, но если бы хакинг входил в программу Олимпиады, она бы боролась за медали. Я недавно говорил об этом с Антоном, и он думает, что Руфь выиграла бы серебро. Золото, естественно, досталось бы ему самому.

Дю Гавел опять прочистил горло, уже менее деликатно.

- В общем, лейтенант Палэйн, дело обстоит так, что я знаю о вас многое - по крайней мере, в тех пределах, насколько можно что-то узнать из досье. Однако и так совершенно очевидно, что если бы вам не мешало ваше происхождение с Ндебеле, ваша карьера продвинулись бы намного дальше. Раз уж об этом зашла речь, капитан Розак поставил в вашем досье отметку - это цитата - "согласен; продвигать максимально быстро". Это ответ на рекомендацию подполковника Хуана, командира подразделения морской пехоты Розака. У которого, между прочим, один из самых впечатляющих послужных списков во всём Корпусе Морской Пехоты ФСЛ. Так что, учитывая мнения Розака и Хуана, я не вижу для себя - или Джереми - поводов сомневаться. Честно говоря, единственной настоящей проблемой является отсутствие у вас опыта командования на более высоком уровне. Но тут я целиком согласен с Руфью - да, мы с ней об этом говорили.

Дю Гавел бросил взгляд на Джереми.

- И с Джереми тоже. Главный вопрос тут, лейтенант Палэйн, прост. И касается он вашей лояльности. Ни я, ни Джереми - и уж точно не Берри - ничуть не обеспокоены вашим опытом.

- Это - я имею в виду лояльность - и ваше неучастие в политике, - это произнёс Джереми, смотревший без враждебности, но таким змеиным взглядом, что Танди поняла почему его считают настолько безжалостным. Из всех встречавшихся ей людей только Виктор Каша мог составить ему конкуренцию в такой манере разглядывать собеседника.

- Лейтенант Палэйн, я скажу начистоту. Меня заботит только и исключительно то, чтобы вы держались подальше от внутренней политики новой нации, которую мы будем строить. Профессора Дю Гавела и меня - и одному Богу ведомо, скольких ещё участвующих лиц - будет вполне достаточно для того, чтобы как следует заварить эту кашу. Чего мы не можем себе позволить, так это чтобы командующий вооружёнными силами принимал в этом участие.

Танди упрямо стиснула зубы.

- Я не собираюсь держаться подальше от Берри. Всё остальное - сколько угодно. Политика меня всё равно не слишком привлекает. Однако ни секунды не думайте, что сможете отодвинуть меня от Берри.

Джереми осклабился, убийственный змеиный взгляд растаял как дым.

- Надеюсь, что так! - воскликнул он. - Иначе вся эта глупая затея с королевой окажется простой тратой времени.

- Танди, он прав, - согласился Дю Гавел. - Будь вы знакомы с математикой, я мог бы это вам даже доказать. Эти уравнения одни из самых известных и общепринятых в политической науке. Ничто не придаёт нации такой стабильности - и особенно в плане поведения вооружённых сил - как единогласно признаваемый центр лояльности, находящийся над политическими дрязгами и вне их. Это может быть королевский дом, почитаемая конституция - по сути дела, что угодно, до тех пор, пока это нерушимо почитаемо обычаем и традициями. Законом, разумеется, тоже. Но закон это всего лишь записанные на бумаге обычаи и традиции и, в конечном итоге, черпает он свою силу именно от них.

- У вас - у нас - нет подобных традиций, - заметила Танди.

- Да, пока нет. И какое-то время не будет - но вы с Берри, вместе, дадите нам это время. И сделаете даже большее. Вы, вместе, создадите традиции и обычаи, которые станут таковыми для новой звёздной нации.

Он нежно улыбнулся.

- Поверьте моим словам, Танди, хорошо? Та дружба, которая родилась у вас и Берри, вполне может оказаться тем самым обстоятельством, которое более всего посодействует долгосрочному успеху нашего проекта. Я всё еще не в состоянии - ещё слишком много переменных - оформить это в математическое уравнение. Однако я подозреваю, что так оно и будет.

- Я тоже, - улыбка Джереми была предельно далека от нежности. - Может быть вам будет интересно узнать, что мои боевики из Баллрум начали перенимать кое-какие обычаи у посторонних. И не от кого-нибудь, а от кощеев - прошу прощения, от амазонок. Я слышал, как они - заметьте, недавно прибывшие на "Фелисию", не те, что были с вами - называют вас просто "кайя". Похоже, что ваша репутация находит новых поклонников.

- В самом деле, - произнёс Дю Гавел. - Это замечательный признак, лейтенант. Кому угодно - даже безжалостным убийцам вроде Джереми или хитроумным интриганам вроде меня - будет довольно затруднительно всерьёз замышлять свержение и убийство девушки вроде Берри Зилвицкой. Добавьте ко всему этому ещё и командующего вооружёнными силами, которая считает себя её старшей сестрой и известна под прозвищем "Большая Кайя"…

Улыбка Дю Гавела была теперь самой странной из улыбок, которые когда-либо видела Танди. В ней смешались херувим и Макиавелли.

- Рискну предположить, что какие бы события ни ожидали нас в ближайшие годы, о государственном перевороте нам беспокоиться не придётся.

- Даже и не помышляйте об этом, - проскрежетала Танди.

- Видите? - вопросил Джереми и театрально изобразил охватившую его дрожь. - Смотрите! Я уже избавляюсь от недобрых помыслов!

Глава 43

Танди смогла встретиться с капитаном Розаком только на следующий день. Пока он вернулся в систему Эревона с Курящей Лягушки, пока медленно и скрытно перебирался на "Фелисию" - и пока урвал немного сна - прошло почти двадцать четыре часа.

Так что к тому моменту, когда её провели в каюту, которую она ухитрилась выбить для капитана и его людей на становящемся всё плотнее набитым людьми судне работорговцев, она уже всё для себя решила. Танди собиралась не советоваться с Розаком, а просто заявить ему о своей отставке.

Учитывая всё то, чем она была обязана капитану, Танди чувствовала себя немного виноватой. Ощущение вины усилилось, когда она увидела, в насколько стеснённых условиях оказались капитан и его люди. Розак, по всей видимости, прошедшей ночью разделил одну из коек с подполковником Хуаном, а женщины из его команды, отправившиеся с ним на "Фелисию" - его старпом Эди Хабиб и лейтенант Карен Георгос - другую. Танди также знала, что Ватанапонгсе и лейтенант Мэнсон провели ночь в другой, ещё более крошечной, каюте с одной койкой.

Ватанапонгсе был в каюте, как и Хабиб, и Хуан, когда туда вошла Танди. Мэнсона не было… и провожавшая Танди лейтенант Георгос закрыла за ней люк не заходя сама. Двое младших членов команды не были, по-видимому, приглашены присоединится к беседе. Танди была практически уверена, что это из-за того, что Розак - или, скорее, Ватанапонгсе - уже догадался о причине, по которой она просила о встрече.